Степан Пичугов - Неизведанными путями
11 июля части Особой бригады занимают станцию Калино. В этот же день 21-й Мусульманский полк занимает Чусовую. Однако 22-й и 23-й полки, двигавшиеся севернее Мусульманского полка, встречают в районе Пашии и Кусье-Александровского завода упорное сопротивление со стороны двух штурмовых бригад белых. В ожесточенном бою эти штурмовые бригады были разбиты и один из командиров бригад взят в плен вместе с остатками своих штурмовиков.
Здесь наши полки пополнились еще раз хорошим вооружением за счет союзников Колчака.
Разбитые части белых отступали так поспешно, что побросали все свои обозы и материальную часть. Тракт от Кусье-Александровского завода до завода Бисер, как вспоминает комбриг Особой Васильев, был забит в четыре ряда повозками. Трудно было проехать даже верхом на лошади.
Двигаясь по пятам разбитого противника, верхкамцы и кизеловцы заняли еще ряд городов и заводов на Северном Урале: города Кушву, Нижний Тагил, Алапаевск, заводы Баранчихинские, Лайские, крупную узловую станцию Егоршино, станцию Поклевская, село Талица. Жители освобожденных городов и деревень, испытав на себе все прелести «свободной» белогвардейской жизни, с радостью встречали части Красной Армии, видя в них своих избавителей. Были случаи, когда попы под давлением верующих с хоругвями выходили встречать наши части. Так было в Верхней Туре.
В селе Талица 15 августа наши доблестные полки влились во вновь созданную 51-ю дивизию (позднее названную Перекопской), которая была сформирована из частей Особой бригады, крепостных полков Вятского укрепленного района и Северного экспедиционного лыжного отряда. Командиром этой дивизии был назначен В. К. Блюхер, талантливый военный руководитель, первый кавалер ордена Красного Знамени, ставший широко известным после героического похода по тылам белых объединенного красногвардейского южноуральского отряда.
Кизеловский и Верхкамский полки явились прочным ядром 51-й дивизии. Они создавались в тяжелых условиях и дрались вначале почти голыми руками. У них долгое время было слабое вооружение, пока они не добыли его сами в тяжелых и кровопролитных боях с противником. Но у этих полков было свое мощное оружие, которого не было у противника, — это ясное сознание того, за что они дрались. Они знали, что дерутся за первое в мире рабоче-крестьянское государство, за власть мозолистых рук, за коммунистическую партию, которая умело и успешно руководила этой борьбой.
Здесь я расстался с кизеловцами и верхкамцами. Меня вызвали в город Екатеринбург (ныне Свердловск) и поручили формирование 2-го Крепостного полка, с которым я продолжал борьбу против Колчака уже в Сибири.
На протяжении всей своей боевой истории кизеловцы и верхкамцы всегда были верными бойцами революции, не раз показывая образцы героизма и революционной стойкости. Приказом Реввоенсовета Республики за № 420 от 30 августа 1920 года за отличие в боях с врагами социалистического Отечества оба эти полка были награждены Почетными революционными красными знаменами.
Часть четвертая
2-й КРЕПОСТНОЙ ПОЛК. В ВОЙСКАХ ВНУТРЕННЕЙ ОХРАНЫ
ФОРМИРОВАНИЕ ПОЛКА
В середине августа 1919 года 3-я и 5-я армии Восточного фронта вышли на линию реки Тобол уступом вперед по отношению к войскам Туркестанского фронта, которые в это время были на линии Орск — Лбищенск. Отдельные части 3-й и 5-й армий, преследуя противника, форсировали реку Тобол. Завязались упорные бои с переменным успехом. Это была последняя отчаянная попытка сибирской контрреволюции остановить наступление Красной Армии. Она имела некоторый успех — белым удалось задержать наши части и даже кое-где значительно потеснить их. Оторванные от своих баз, измотанные в беспрерывных боях, они стали отходить к Тоболу. Положение на фронте создалось серьезное.
Чтобы не пустить Колчака вновь на Урал, командование 3-й армии срочно начало создавать Екатеринбургский укрепленный район, руководителем которого был назначен бывший комбриг Особой Васильев. Ему поручили в срочном порядке приступить к формированию свежих частей (крепостных полков).
Формирование 1-го Крепостного полка было поручено С. П. Попову, участнику блюхеровского похода. 2-й полк было приказано формировать мне. 3-й полк начал формировать некий Лаврушев, который начинал формировать и 1-й Крепостной полк, но ни с одним полком на фронт не поехал. Позднее командиром 3-го Крепостного полка был назначен Григорьев, бывший комбат полка «Красных орлов», с ним он и уехал на фронт.
Приказ о формировании 2-го Крепостного полка я получил 2 сентября. Получая назначение, я спросил коменданта Екатеринбургского укрепленного района Васильева:
— Откуда будут поступать люди на пополнение полка?
На это он ответил:
— Получишь из военкомата бывших белых: пленных и перебежчиков.
Сначала я принял его заявление за шутку, но потом вижу, что Макар Васильевич говорит серьезно. Мне как-то сразу стало не по себе: казалось странным, что вчерашние враги станут нашими бойцами. Васильев, заметив мое смущение, заверил, что это будут хорошие солдаты, потому что они испытали на своей собственной шкуре власть белых и вряд ли захотят вновь ее иметь.
— Так вот, товарищ Пичугов, — сказал он после некоторой паузы, — драться они будут, как львы: это сибиряки, а ты их знаешь. Им надо скорее освободить свои села и деревни и вызволить из-под власти белых семьи. Ты это учти. Они будут драться хоть голыми руками. — Подумав немного, Васильев добавил: — Мы можем дать им только винтовки, немного патронов и одеть их в молескиновые шинели. Вот и все, что мы можем дать сейчас крепостным полкам. Чего не хватает, добудете в бою и довооружитесь за счет противника. Белых союзники снабжают хорошо. Лошадей тоже не получите. Мобилизуйте, покупайте у населения. Мы вам дадим только самый минимум — для пулеметных и патронных двуколок и несколько верховых.
— Срок формирования, — заявил Васильев, — не больше трех недель, а если сумеешь сократить, будет очень хорошо. Постарайся это сделать.
— А где же мне брать командный состав? — спросил я.
— Помощник у тебя есть. Знающий парень, бывший офицер, фамилия его Карташев. Он из Вятского укрепленного района, ведал орготделом. На другие командные должности дадим немного краскомов пехотных курсов. Но на них особенно не рассчитывай, у большинства из них нет боевого опыта, — поспешил «утешить» Васильев. Потом подумал и, понизив голос, сказал: — Сходи утром к зданию военного трибунала: попадутся подходящие — забирай, как-нибудь оправдаемся. Пусть дерутся хорошенько, Советская власть простит.
Из штаба укрепленного района я сразу отправился на Златоустовскую 62, где должен был помещаться штаб 2-го Крепостного полка. Там застал своего помощника Карташева, о котором говорил мне Васильев. Узнав, что я назначен командиром полка, Карташев доложил, что на сегодня, то есть на 2 сентября, кроме него, в полку имеется только два писаря, которых он привел с собой из бывшего Вятского укрепленного района, а по штату в полку должно быть 3687 человек.
Степан Иванович Карташев произвел на меня хорошее впечатление. Скромный, выдержанный, спокойный и деловитый — таким он был все время работы в полку.
На следующий день утром я по совету Васильева отправился к трибуналу.
Прежде всего встретил там Алешу Бякова, которого знал еще по Нижнему Уфалею, когда мы создавали 1-й Горный полк. Алеша — матрос, кажется, Балтийского флота, общительный и расторопный парень. Вот, думаю, находка, назначу его завхозом полка. Он выдерет из-под земли все что надо.
Бяков сразу узнал меня.
— Что ты тут делаешь? — спросил я его.
Он сначала смутился, покраснел, а потом пожаловался, что его за какие-то «пустяки» тянут в трибунал.
— Пойдешь завхозом в полк? — спросил я его. Он, видимо, сначала не поверил, а потом как-то растерялся и, потупясь, сказал:
— А трибунал?
— Приходи сегодня же в штаб на Златоустовскую, там обо всем договоримся.
От радости он заплясал и бросился меня целовать.
Тут же я встретил и Судакова, из полка «Красных орлов». Его за пьянку и дебош привлекли к суду трибунала. Я подумал, что на фронте пить и дебоширить будет негде и некогда (дать ему в комиссары хорошего большевика — неплохой будет комбат), и пригласил его явиться в штаб полка. Судаков не то, что Бяков: сделал вид, что еще подумает, но я знал — он придет.
На пути к штабу случайно встретил выписавшегося из госпиталя бывшего красноармейца 1-го Горного полка Агапитова. Сколько было у нас радости, воспоминаний о былых делах и друзьях. Агапитов был парень грамотный, и я предложил ему должность делопроизводителя в полку. Он охотно согласился и тут же отправился со мной в штаб полка.
