Николай Сучков - Пламя в джунглях
Освобожденные потоки воды со страшным ревом ринулись вниз, сокрушая все на своем пути. Огромные камни катились словно горошины. Пулей неслись коряги. Толстые бревна ломались, как спички. А люди безмолвно смотрели на разбушевавшуюся стихию.
Слабенькая речушка превратилась в бурный поток. Нужно было скорее выбираться из этой мышеловки. Повсюду валялись трупы. На камнях, на идущей по берегу тропинке, в расщелинах, в воде. Особенно много трупов река разбросала по выходе из ущелья. Здесь же торчали и две перевернутые набок пушки.
Они долго добирались до Хванде. Мулов у них не осталось, еды тоже. Раненых несли на себе. Алекс нашел Маунг Джи полузасыпанным в разрушенной пулеметной щели и передал Гонде.
А дождь между тем все лил. Люди еле брели под его хлесткими струями. Алекс послал Гаро вперед за подмогой.
Когда Нгамба встретил их, то пришел в ужас: люди не могли дальше идти и лежали в лужах воды, в противной холодной тине, под открытым небом.
Устроили навесы, разожгли костры, покормили товарищей горячей пищей. Тяжелобольным помогли переодеться в сухое. Получив первую помощь, отряд добрался до Хванде.
Алекса трепала лихорадка. Последний приступ был особенно жестоким, но и тогда его сверлила одна мысль: через день для оформления союза племен прибудут вожди андами, земи, агорс. А у него половина воинов не может подняться. Тяжело с вооружением, продовольствием, медикаментами. Особенно с медикаментами. Хинин стал важнее риса и винтовок. Нельзя воевать без хинина в этом малярийном краю. Болезни, особенно в сезон дождей, косили воинов страшнее японских пулеметов.
— Как дела, старина? — раздался веселый голос, и над Алексом склонилось улыбающееся бородатое лицо Рэджи.
— Ты? Каким образом? Когда? — Алекс приподнялся и порывисто схватил обеими руками руку Рэджи. — Жив, курилка! Ну, теперь заживем!
Радость Алекса была такой бурной, что Рэджи даже смутился.
— Ха-ха! А тебя ничего не берет.
— Ну, рассказывай, — заторопился Алекс. — Рассказывай все по порядку.
— Значит, так, — посерьезнел Рэджи. — Нас сбросили перед началом монсуна. Японцы уже наседали на вас. Четверо наших тоже попали к ним в лапы. А нам удалось набрести на ваших лазутчиков. Теперь заживем: с нами рация. Ты рад?
— Очень. Но как мы тебя ждали! И вот что осталось от нас…
— Ничего. Все будет о’кей! Я быстро поставлю тебя на ноги. У меня еще сохранилось немного хинина, прихваченного из Калькутты. Ох, совсем забыл, извини! Представляю тебе нашего помощника и советника.
— Тимольд Бичер, майор королевских войск, — сухо представился плотный среднего роста офицер с пышными усами на загорелом одутловатом лице.
Он был в новеньком английском френче с большими накладными карманами, узких галифе и высоко шнурованных ботинках на толстой каучуковой подошве.
— Это опытный офицер английских коммандос, — пояснил Рэджи, — Он уже воевал в джунглях в составе диверсионных отрядов «чиндитов» Уингейта. У него большой опыт, и, конечно, он поможет нашим командирам.
Алекс протянул руку англичанину.
— Очень рад!
Он совсем не был так рад, как изображал это. От дружеской помощи не отказываются, но назначение английского офицера к нему в отряд его не осчастливило. Было ясно — ему прислали опекуна.
«Поживем, увидим, — решил он про себя. — Мы — не поросята, он — не серый волк».
Главное Рэджи приберег на конец. Алексу предлагалось прибыть в Калькутту и там лично договориться с союзным командованием о координации действий.
Предложение было неожиданным. Алекс не мог его принять, не посоветовавшись предварительно с командирами.
Желтый, оглохший от усиленных доз хинина, сидел Алекс в окружении своих командиров и старейшин сиеми в доме старосты Хванде. По правую руку от него находилась Гаудили, по левую — Гаро. Вожди андами, земи, агорс входили один за другим в сопровождении небольшой свиты, почтительно кланялись и рассаживались на звериные шкуры по другую сторону пылающего очага.
Алекс передал по кругу коробочку с бетелем. Пожевали молча, соблюдая ритуал.
Вожди говорили по-одному, медленно, с достоинством, тщательно взвешивая слова. Они сообщили высокому собранию, что их люди готовы объединиться в общий боевой союз для борьбы с японцами. Во главе союза вожди хотят видеть Великого Предводителя Алиссандербонга. К этому союзу могут присоединиться и другие племена с одобрением всех членов. Союз будет готовить общее восстание нага.
Вечером в битком набитом морунге состоялась торжественная церемония. Чадили смоляные факелы, горел костер. Вожди племен и Алекс окружили вместительную чашу из начищенной меди. Каждый протянул к чаше левую руку. Сверкнули стальные клинки, и жрецы сделали неглубокие надрезы. Кровь струйками потекла в сосуд. Минут через пять они искусно наложили повязки, останавливающие кровотечение.
Вперед вышел старший жрец сиеми, державший огромного рыжего петуха. Он одним взмахом отсек ему голову и бросил на землю. Петух беспомощно забился на плотно утрамбованном полу, разбрызгивая хлещущую из шеи кровь.
Жрец внимательно следил за кровавыми узорами, оставляемыми птицей. Когда та затихла, он воздел руки вверх и провозгласил, что бог Саламандра одобряет этот союз и все решения собрания. Выдернув из крыльев петуха перья, он обмакнул их в медную чашу и помазал кровью вождям губы, лоб, щеки. Последним этой процедуре подвергся Алекс. Затем вожди произнесли на улице клятву перед богами неба и земли.
Вернувшись, они уселись перед костром на небольшом возвышении. Из котла вынули уже сваренного петуха, разделили его ровно на шесть частей и положили на блюдо, полное пахучего разварного риса. Жрец взял часть птицы и щепоть риса и бросил их в темный угол, ублаготворяя духов. После этого, начиная с Алекса, он обнес всех, и каждый взял свою долю.
Алекса дернули за рукав. Он обернулся — Гаро.
— Брат, разреши! — шепнул тот, заглядывая ему в лицо.
— Пожалуйста, все что хочешь! — ответил также шепотом Алекс, не зная еще, что задумал его первый помощник. Он был доволен. Начало положено, великое начало.
Гаро поднялся, огромный, торжественный. Лицо его посуровело, заострилось. Темные глаза смотрели сосредоточенно. Он гордо закинул голову и начал:
На славу бойцу,
Врагу на беду
Взрывается ночь кличем смерти.
Враг не пройдет!
Свобода зовет!
Стеною встают нага вместе.
Люди в морунге начали раскачиваться под, припев, звучавший все грознее и громче: Хэй, хэйо, хэй! Хэйо-о-о-о!
Гаро раскинул руки. Он походил на орла с распростертыми крыльями. Взмахнув полами черного пледа, он запел еще громче. И песне стало тесно в морунге, она вырвалась за прокопченные стены, туда, на вольные просторы джунглей Нагаленда:
Пламя, гори
Победой зари.
Родины нага слава гремит.
Солнце, взойди!
Ночь, отступи!
Жизни нага не кончатся дни.
Хэйо, хэй, хэй, хэйо-о-о!
Толпа уже гудела грозно и воинственно, дружно раскачиваясь. Заколебались языки пламени. Заметались тени по стенам, стропилам. На середину выскочили воины в боевом наряде. Они высоко подпрыгивали, колотя копьями о щиты.
Танцы продолжались всю ночь. Алекс не стал ждать, когда закончится пир — он очень устал. Они с Гаудили вернулись в дом старосты, где их временно поселили.
— Ты помнишь такую же ночь, дорогой? — ласково спросила Гаудили, прижимаясь к мужу.
— Да, родная. Я все помню.
— В ту ночь ты решил, что останешься здесь, с нами. Ты до сих пор этого хочешь?
Повисла напряженная тишина.
Алекс долго молчал. Потом сказал тихо:
— Я хочу на родину. Ведь человек без родины, как поваленный бурей тик: гниет и чахнет.
— Но ты носишь ее в сердце. Разве этого не достаточно?
— Видно не достаточно, — вздохнул Алекс. — Такой уж я уродился. Хочу стоять на земле отцов ногами, видеть ее глазами, щупать руками. И драться за нее. Ведь ей так же тяжело, как твоей родине. А я бью не ее врагов…
— Неправда! Ты же сам говорил, что джапони напали на землю твоих предков. Значит, они и твои враги. Ты бьешь их здесь, значит, помогаешь и нам, и своей родине. Разве не так?
— Дорогая, ты мудра, как совет старейшин. И все же мне очень хочется на землю отцов.
— А как же я?
Алекс внимательно посмотрел на нее.
— Поехали на мою родину вместе?
— Ты возьмешь меня с собой? — встрепенулась Гаудили, прижалась к нему еще теснее. — Правда, возьмешь? Как я рада! Любимый мой! Знаешь, я должна сказать тебе… У нас будет сын!
— Что? — подскочил Алекс. — Неужели?! А почему ты думаешь, что сын?
Она нежно улыбнулась.
— Потому что очень хочу, чтобы это был именно сын. Тебе нужен помощник.
