Георгий Савицкий - Битва «тридцатьчетверок». Танкисты Сталинграда
Пока танк находился на позиции, механик-водитель «подрабатывал на полставки», как выражался сам Степан Никифорович, «вторым номером» пулеметного расчета. Вместе они быстро сменили отстрелянные диски и установили новые. Общий боекомплект двух пулеметов «ДШК» составлял 480 патронов в шестнадцати дисковых магазинах. Они уже израсходовали половину из них.
– Быстрей-быстрей! Поторапливайся, Юра. – Командир танка уже защелкнул барабан в подавателе левого пулемета.
– Не лезет, зараза! – Упрямый диск не хотел становиться в приемник патронов правого пулемета. Пришлось пристукнуть по нему прикладом «ППШ» из укладки боевого отделения танка. Громкий щелчок показал, что упрямый диск все же встал на штатное место.
– Хорошо, Юрка! Сейчас фрицы налетят, а мы их и встретим! Шуруй на свое место!
– Есть, командир!
Стеценко дернул за рычаг перезарядки, досылая патроны в стволы крупнокалиберных пулеметов. Теперь он был полностью готов к встрече.
Гитлеровцы действовали шаблонно: если с ходу не удалось взять укрепленный рубеж, они вызывали артиллерию или авиацию и ровняли обороняющихся бомбами или тяжелыми снарядами. И сейчас, скорее всего, следовало ждать «лаптежников».
«Так, заходить они будут, вероятнее, вдоль улицы, чтоб потом еще и ударить из пулеметов с бреющего», – прикинул Степан Никифорович, вращая маховики горизонтальной и вертикальной наводки башни. Любят эти гады «брить», ну да ничего – теперича мы их сами и побреем, и умоем… И в гробину осиновую положим!
Знакомый звук, вызывающий только страх и ненависть у защитников Сталинграда, пришел с закопченного неба совсем скоро. Шестерка пикировщиков кружилась над кварталом, примыкающим к Сталинградскому тракторному. Характерные силуэты с обратным изломом крыльев и нелепыми «лаптями» обтекателей шасси – старый солдат не ошибся, это действительно были «Юнкерсы-87». Вот один из них выполнил переворот через крыло и сорвался в крутое пике.
Степан Никифорович прищурился, глядя на перечеркнутое концентрическими кругами коллиматорного прицела небо «К-8Т». Крутанул маховики вертикальной и горизонтальной наводки, ловя в «паутину» пикирующий силуэт… Теперь упреждение – спаренные стволы «ДШК» послушно пошли вниз и в сторону… Огонь! Нажата спусковая педаль, пулеметы отзываются утробным ревом, выплевывая дымящиеся гильзы прямо под ноги.
Огненные трассы прошли чуть выше немецкого бомбардировщика, но и этого было достаточно: гитлеровский пилот подумал: «Zum Teufel! – К черту!» – и рванул бомбосбрасыватель, еще даже не наведя бомбовый прицел на цель. В итоге смертоносные оперенные «болванки» ухнули в стороне, не нанеся защитникам Сталинградского тракторного завода никакого ущерба. Видя такое поведение ведущего, и остальные «лаптежники» отбомбились как попало. Лишь бы не попасть под смертоносные свинцовые плети невесть откуда взявшейся русской зенитки.
А Степан Никифорович Стеценко все стрелял, расцвечивая хмурое серое небо яркими нитями смертоносной паутины трассеров. Ловил мечущиеся крылатые тени в перекрестье концентрического прицела и жал педаль спуска. Надежные «ДШК» отдавали грохотом при каждой очереди.
Но вот один из «Юнкерсов-87» решил все же уничтожить русскую зенитку. Он снизился на бреющий, проскочив обстреливаемую из пулеметов зону. Очереди двух крупнокалиберных пулеметов прошли над кабиной Ju-87B. Стеценко едва успел развернуть башню зенитного танка навстречу приближающейся крылатой смерти. Его, гвардии лейтенанта Стеценко – персональной смерти.
Кроме запаса бомб пикирующий бомбардировщик «Юнкерс» Ju-87B был вооружен еще и пулеметами. И сейчас два его 7,92-миллиметровых пулемета MG-17 в крыльях плевались огнем и свинцом. Пыльные дорожки попаданий быстро побежали к танку, взвизгнули, рикошетя, о броню пули, выбили кирпичную крошку из уцелевшей стены дома.
Это была самая настоящая лобовая атака! И что с того, что танк стоял на месте – противостояние воли двух солдат было куда важнее внешней формы. Степан Никифорович буквально слился с пулеметами, стал частью раскаленного металла крупнокалиберной машины смерти. Взгляд сквозь концентрическую сетку прицела ловил каждое колебание крыльев приближающегося с бешеной скоростью немецкого пикировщика. А руки будто сами вращали маховики вертикальной и горизонтальной наводки башни Т-90, отрабатывая упреждение.
Время будто застыло: атакующий «Юнкерс-87» было видно в мельчайших подробностях. Ярко-желтый кок винта, такого же цвета капот, серые разводы камуфляжа на крыльях и фюзеляже. Даже искаженное гримасой злобы и страха лицо пилота в лобовом стекле кабины! Пляшущее на дульных срезах крыльевых пулеметов пламя.
И тут советский зенитчик-танкист ударил! Короткая сдвоенная очередь пропорола брюхо гитлеровского стервятника, тяжелые 12,7-миллиметровые пули вгрызлись в податливый тонкий дюраль и тонкую механическую начинку стальной птицы апокалипсиса. Эти же пули заплескали изнутри стекла кабины красным.
На мгновение Стеценко оглох от накатывающего ужасного рева и воя, над головой мелькнули черные, в белой окантовке кресты на крыльях…
Вслед за этим где-то позади позиции зенитного танка оглушительно грохнул взрыв. Стервятник 4-го флота Люфтваффе так и не вышел из своего последнего пике!
– Юрка! Мы его сбили, Юрка!!! Слышишь меня?! – Степан Никифорович привстал в тесном боевом отделении и перегнулся через невысокий борт открытой башни.
Механик-водитель танка Юрий Иванов по пояс высунулся из своего люка в передней части танка. Его голова была вся в крови.
Победа над гитлеровским стервятником в очередной раз далась слишком высокой ценой…
* * *Степан Никифорович вытащил из люка мертвого товарища, провел ему ладонью по лицу, навсегда закрывая уже не видящие глаза. Его здесь даже похоронить было нельзя. Земля вокруг представляла дикое нагромождение каменных обломков, груд битого кирпича и чудом уцелевших стен разрушенных домов. Командир танка завернул тело Юры Иванова в брезентовый тент, который обычно натягивали над открытой башней для защиты от пыли и непогоды, и оставил лежать неподалеку от позиции.
Едва он покончил с этим скорбным ритуалом, как над головой снова противно зажужжали моторы немецких самолетов. Но на этот раз зенитчики повременили открывать огонь.
А из-за облаков вдруг вынырнула наперерез «Юнкерсам-87» пара остроносых «Яков» и с ходу атаковала сомкнутый строй немецких пикировщиков.
Их было всего два против сомкнутого строя немецких пикировщиков и звена «мессеров»-«охотников». Ведущий покачал крыльями: «Делай, как я». Советские истребители шли в лобовую атаку на «Юнкерсы». Дистанция между самолетами не сокращалась – ее уже просто не было!
Немецкие пилоты, прошедшие Мадрид и Варшаву, Дюнкерк и Париж, решили не уступать, так же как и советские летчики сворачивать. Но в тот миг, когда казалось, что столкновение неизбежно, хваленые асы Вольфрама фон Рихтгофена не выдержали. Ведущий «лаптежник» отвернул, и в тот же момент весь сомкнутый строй рассыпался.
В носу «Яков» затрепетало прерывистое пламя коротких пушечных очередей, к ним прибавились огненные трассы синхронных пулеметов, стреляющих через плоскость вращения винта.
Головной немецкий пикировщик вошел в свое последнее пике, его кабина была разбита прямым попаданием снарядов. И пилот, и стрелок были мертвы. Второй истребитель «отработал» по цели не менее результативно. Он очередью из пушки, словно ножом, отсек «Юнкерсу» правую плоскость, когда тот попытался уйти отворотом со снижением. Горящие обломки посыпались вниз погребальным костром.
Но на краснозвездные «ястребки» тут же навалились «Мессершмитты-109» воздушного прикрытия. Немцы взяли отважных летчиков в «клещи». Один из «Яковлевых» потянул на вираж, но «Мессершмитты-109» срезали его огненными трассами пушек и пулеметов. Взрыв разметал легкокрылый «Як-1» по небосводу огненными брызгами и клочьями дыма.
И теперь потерявший напарника «Як-1» – один против целой своры проклятых «худых». Но, видимо, в кабине «Яка» опытный летчик, он начинает бой на виражах, который не выгоден более тяжелым «Мессершмиттам» Bf-109F4. У истребителя Яковлева нагрузка на крыло меньше и виражит он лучше. Огненные трассы немецких стервятников проходят выше или далеко за его хвостом, краснозвездный «ястребок» будто предугадывает их маневры. И вот – «Мессершмитт» Bf-109F4 будто бы зависает между небом землей на очередном вираже. Серый вытянутый силуэт немецкого истребителя хорошо видно на фоне светлого неба. Сверкающие огненные трассы «Яка-1» бьют точно по центроплану, там, где соединяются крылья и фюзеляж самолета. И где расположены топливные баки. «Мессершмитт» Bf-109F4 превращается в огненную комету, от которой во все стороны отлетают горящие обломки!
Но пулеметно-пушечные очереди стервятников хлещут уже над самым фонарем кабины «Яка», полупереворотом через крыло уходящего из-под огня зашедшего в хвост «Мессершмитта». Краснозвездный истребитель будто проваливается в ярко-синюю бездну. Набрав скорость в пикировании, легкокрылый «Як» устремляется вверх, «разменяв скорость на высоту». И тут же совершает энергичный переворот через крыло, очереди трассеров преследующего его «Мессершмитта» снова проходят мимо.
