Джордж Паттон - Война, какой я ее знал
Артиллерийские орудия — 99
Противник
Средние танки — 542
Танки «Пантера» и «Тигр» — 307
Артиллерийские орудия — 1596
Выйдя на связь, Брэдли сообщил, что Монти хочет, чтобы все американские части остановились и чтобы он, Монти, имел возможность нанести «кинжальный удар в сердце Германии силами 21–й группы армий». Брэдли же заметил, что «кинжальный удар» Монти может запросто оказаться ударом «столовым ножом». Становилось совершенно очевидным, что, дабы избегнуть опасных последствий намечающегося решения главного командования, Третья армия должна развивать свои успехи со всей возможной скоростью. Словом, я попросил Брэдли не выходить на связь со мной раньше наступления темноты 19–го числа.
18–го я наградил генерала Леклерка Серебряной звездой, а также вручил ему шесть Серебряных звезд и двадцать пять Бронзовых звезд, чтобы он мог наградить ими отличившихся солдат своей дивизии. Как раз в это время от 106–й кавалерийской бригады Веннарда Уилсона пришло сообщение, что немецкая пехота двумя колоннами наступает на Люневилль от Баккара. Я велел Хэслипу немедленно атаковать противника. Хэслип немедленно бросился раздавать приказы, и, поскольку Уайч оказался на месте, все закрутилось буквально мгновенно.
Затем я отправился в Нанси на встречу с Эдди, которого нашел в бодром расположении духа, занятого раздачей распоряжений. Он отправил штурмовую бригаду «Б» 6–й бронетанковой, которая достигла Туля, к Люневиллю, чтобы остановить немцев. Я пребывал в уверенности, что наступление 12–го корпуса на линию Зигфрида должно продолжаться, несмотря на прорыв в районе Люневилля, и с большим удовлетворением узнал о том, что 12–й и 20–й корпуса вошли в соприкосновение к северу от Понт—а—Муссона.
Изучая новые донесения о состоянии вражеской обороны на линии Зигфрида, рассматривая карты саперов и разведчиков, я еще раз убедился в том, что прежде, руководствуясь картой автомобильных дорог, сделал верные расчеты — правильно выбрал два места как возможные точки для осуществления прорыва.
19–е число не оправдало надежд, не став днем, о котором я мечтал. Противник вынудил 35–ю дивизию оставить высоту к северо—востоку от Нанси и теперь получил возможность простреливать город. 4–я танковая подверглась сильнейшей контратаке немцев, а частям 15–го корпуса не удалось достигнуть Люневилля. Чтобы подбодрить приунывшего Эдди, я напомнил ему слова, которые как—то сказал Грант,[134] и другие слова, принадлежавшие Ли.[135] Первый говорил: «В каждом сражении наступает момент, когда обе стороны считают себя побежденными. Выигрывает тот, кто атакует», а второй, как считается, произнес после Ченслорсвима[136] следующее: «Мне не хватало сил на оборону, поэтому я был вынужден атаковать». Подействовало — Эдди тут же отобрал у немцев высоту.
Затем оба мы с ним направились к Вуду. Мы нашли его у Брюса Кларка, штурмовая бригада которого только что вывела из строя двадцать тан ков противника. После переправы через Мозель ребята Кларка уничтожили семьсот солдат и офицеров противника и тысячу четыреста взяли в плен, а также вывели из строя семьдесят танков и двадцать семь артиллерийских орудий. Я видел, что дивизия сильно растянула свои порядки, однако все же считал, что атака должна продолжаться. Как я полагал, наступательные действия всегда были наиболее правильной тактикой в отношении немцев, поскольку, пока ты атакуешь немца, у него нет времени на то, чтобы сообразить, как бы ударить на тебя.
Находясь 20–го числа в штаб—квартире Брэдли, я видел карту; на нее было нанесено направления наступление, которое мы с Брэдли считали наиболее верным с самого начала. Согласно плану, предполагалось наше быстрое выдвижение вперед силами двух корпусов, третий же должен был двигаться во втором эшелоне в тылу у первых, справа от главного направления наступления: Нанси — Шато — Сален — Сааржмин — Майнц или Вормс и далее к северо—востоку от Франкфурта. Было очевидно, что к Третьей армии следовало придать по меньшей мере две пехотные дивизии, сохранив за ней четыре имеющиеся бронетанковые. Тогда я не сомневался, что перед нами не было других немецких частей, за исключением тех, с которыми мы уже сражались, а затем получил твердое тому подтверждение. Иными словами, у них отсутствовала эшелонированная оборона. Как раз в тот день я окончательно принял решение о нецелесообразности штурма Меца — следовало оставить небольшие силы для того, чтобы, блокировав его, развивать наступление к берегам Рейна.
21–го числа с наступлением все было в порядке, однако один из моих штабных офицеров, который находился в 6–й группе армий генерала Диверса, слышал, как тот говорил о том, что собирается взять у меня некоторые части. Поэтому я полетел в Париж к генералу Эйзенхауэру, чтобы не допустить этого. Как показали события, поездка моя оказалась совершенно бесполезной, но в тот момент мне представлялось правильным упредить действия Диверса.
На следующий день мы с Кодменом и Стиллером посетили 90–ю дивизию и 358–й пехотный полк, которым командовал подполковник Кристиан Кларк, бывший в 1936–м адъютантом генерала Драма. Потом мы вместе с полковником Полком из 3–й кавалерийской бригады отправились на самый дальний левый край расположений наших частей, где оказались между линией наших войск и немцами. Во время той поездки мы проезжали мимо группы невооруженных и совершенно недисциплинированных французских солдат, главной заботой которых было набить себе животы на американской походной кухне. Я решил, что от таких солдат надо избавляться, и чем скорее, тем лучше.
23 сентября стало самым отвратительным днем за все годы моей службы в армии. Мне позвонил Брэдли, который сказал, что в соответствии с решением высшего руководства мне предстоит отказаться от 6–й бронетанковой дивизии и ввиду недостатка горючего и боеприпасов перейти от наступления к обороне. Генерал Диверс заявил генералу Эйзенхауэру, что 1 октября ему нужен 15–й корпус, снабжение которого он мог бы наладить через Дижон. Как мы с Брэдли и предчувствовали, Диверс своего добился. Когда я в беседе пожаловался генералу Гэю, он спросил: «Чего стоит победа?» желая сказать этим, что и в Марокко, и в Тунисе, и в Сицилии и здесь во Франции, мы побеждали, но плоды наших побед неизменно бездарно растрачивались. Так или иначе, я утешал себя тем, что всегда, когда мне приходилось испытать в жизни сильнейшее разочарование, это шло мне на пользу. Так случилось и теперь, хотя тогда я не знал об этом и сильно переживал.
24–го Гэффи, Мэддокс[137] и я встретились с командирами трех корпусов — Эдди, Хэслипом и Уокером — в Нанси (в штаб—квартире Третьей армии), где договорились о том, что будем продолжать развивать наступление к востоку от реки Мозель. Мы также наметили точки, в которых мы будем действовать «по принципу каши из топора», чтобы, не переставая надеяться на лучшее, быть готовыми перерезать ленточку и устремиться вперед, когда станет можно. Генерал Хэслип очень не хотел покидать Третью армию, а мы и вся Третья армия не хотели его отпускать.
24–го я отметил еще один прекрасный пример взаимодействия наземных и воздушных частей. Пять танков из 4–й бронетанковой подверглись атаке не менее чем впятеро превосходившим их бронетанковым соединением противника; мы могли оказать им помощь только с воздуха. И хотя по всем показателям погода стояла нелетная, генерал Уэйленд приказал двум эскадрильям взлететь. Они взлетели и, используя радары, промчались на расстоянии всего лишь нескольких метров над землей. Обнаружив неприятеля, пилоты сбросили бомбы замедленного действия и обстреляли из пулеметов и пушек. Атакуя врага, летчики даже не знали, сумеют ли приземлиться после окончания налета, но прекрасно сделали свое дело. Отбомбившись, они полетели в глубь Франции и, как только нашли просвет в облаках, пошли на посадку и благополучно приземлились. Один из офицеров носил фамилию Коул, и позднее я слышал, что ему вручили медаль Почета. Он заслужил эту награду.
По состоянию на 24–е число потери в живой силе составили:
Третья армия
Убитыми — 4541
Ранеными — 22 718
Пропавшими без вести — 4548
Всего — 31807
Небоевые потери — 13 323
Общий итог — 45 130
Пополнения — 43 566
Противник
Убитыми — 30 900
Ранеными — 89 600
Пленными — 95 600
Всего — 216 000
Материальные потери
Третья армия
Легкие танки — 140
Средние танки — 342
Артиллерийские орудия — 103
Противник
Средние танки — 708
Танки «Пантера» и «Тигр» — 415
Артиллерийские орудия — 1718
