Василий Клёпов - Тайна Золотой долины. Четверо из России [Издание 1968 г.]
— Выполнила, дорогой, выполнила. Не верила тебе, но все же пошла… Я еще раньше там была, когда эта девочка от тебя приходила. Но тогда я больше о Белотелове говорила… А тут — только начала рассказывать — этот их начальник сразу всех на ноги поставил… Вот уж не знала, что ты и впрямь шпиона поймаешь…
— Жужжал, жужжал — и нажужжал! Надо понимать, когда человеку можно верить, а когда — нельзя.
И ни словом не упрекнула меня мама за случившееся. «Вот, — думаю, — подвезло мне, что сразу в больницу угодил, — иначе попало бы по первое число. Димке и Левке хуже: им так просто не отвертеться».
Не успела уйти из палаты мама, смотрю, Белка явилась. Халат на ней огромный, только пушистая рыжая голова из него торчит да синенькие глазенки светятся.
— Иди сюда, Рыжик! — обрадовался я.
— Зачем ты меня Рыжиком зовешь? — сердито принялась шептать она. — Меня так только в школе дразнят. Лучше зови меня Белкой.
— Ты на меня вчера обиделась?
— Конечно, обиделась, — в ее васильках сразу стала собираться водичка, и с них закапало. — Я все ждала, когда ты придешь, а ты сразу заорал: «Марш отсюда!» Я всю дорогу ревела.
— Ты меня извини, — я пожал ей руку, — но так было надо. Потом расскажу.
Вдруг входит в палату какой-то седой дядя в очках, оглядывает всех и идет прямо к моей кровати.
— Ну, здравствуй! — подал он руку Белке. — А это, наверно, знаменитый Молокоед?
Белка радостно пискнула в ответ, а он протянул руку мне:
— Здравствуй, последний из могикан! Говорят, гуроны опять стали на Военную Тропу?
«Что это, — думаю, — еще за чудак?»
Но это сам академик Туляков пришел, чтобы разузнать от меня все относительно Золотой Долины.
— А вот там, в этой котловине, где вы нашли кристаллики, ты больше ничего не заметил? — спросил он.
Вместо ответа я позвал няню и попросил, чтобы она сходила к кастелянше, взяла у нее мои брюки и выгребла из карманов все, что там есть. Няня вернулась и принесла в подоле камешки, которые я предусмотрительно унес с собой.
— Вот что я там заметил. Там все скалы сплошь из этих камней.
Туляков схватил один камешек, второй, третий и даже в лице переменился:
— А ты не шутишь? Неужели сплошь?
— Сплошь. Честное пионерское, сплошь!
— Ну спасибо тебе, малыш! — он схватил меня за плечи и расцеловал. — Какое счастье, что я дожил до поры, когда появились на нашей земле такие ребята!
Я сначала не понял, чему он так сильно обрадовался. Но академик разъяснил, что мои камешки — не что иное, как медный блеск — самая богатая руда, в которой содержится восемьдесят процентов меди.
— Во-семь-де-сят! — раздельно, по складам, выкрикнул он. — А мы сейчас даже руду с пятью процентами меди считаем богатой. Ты понимаешь теперь, что это такое, индейская твоя голова?
Он еще раз обнял меня, поздравил, пожал руку Белке и обещал наведываться.
Не успела закрыться дверь, как дежурный врач объявил, что зовут к телефону Молокоедова. Меня уложили опять в коляску, я подмигнул Белке — знай, мол, наших! — и снова попал в кабинет главного врача. Телефонная трубка лежала на столе, мне ее подали, и со мной стал говорить капитан Любомиров.
— Вася! — сказал он так, будто мы были сто лет знакомы. — Ты Белотелова узнаешь?
— Конечно! Как же не узнать.
Он засмеялся и попросил передать трубку врачу.
Врач ответил:
— Молодцом… Вполне можно… Разрешаю. Можете у меня в кабинете.
Нетрудно было догадаться, что капитан спрашивает, хорошо ли я себя чувствую, и можно ли со мной говорить, и где.
Меня опять привезли в палату, и Белка спросила:
— Это куда тебя возили?
— Пока военная тайна. Потом расскажу.
— Что ты со мной так разговариваешь? — обиделась она. — Все — «потом» да «потом», будто я маленькая.
Я хотел поправить бинт на ноге, но Белка сердито хлестнула меня по рукам и приказала:
— Лежи! Если не умеешь, так не берись.
Она ловко размотала бинт, высунув язычок, осторожно осмотрела рану и снова завязала.
— Теперь хорошо?
— Ага! Где это ты так ловко научилась делать перевязки?
— Правда, ловко? — обрадовалась Белка. — Я сейчас могу идти санинструктором на фронт. Только не берут. А так я уже на ГСО сдала и значок получила.
Она расстегнула халат, и у нее на кофточке рядом с пионерским значком я, действительно, увидел значок ГСО первой ступени.
Вот хорошо бы поехать с Белкой на фронт! Меня бы там все время ранили, а она все время выносила бы меня из боя и перевязывала раны.
— А ты хорошо учишься? — спросил я.
— Одни пятерки! — сказала она и принялась беспечно болтать ногами. — А ты?
Мне стало стыдно, что я двоечник, верный кандидат во второгодники, и я не посмел сказать правду Белке.
— Я бы тоже учился бы на пятерки…
— «Бы» мешает?
Этим «бы» Белка рассмешила больных, и вся палата стала хохотать. И хотя смеялись не надо мной, а над тем, как ловко Белка меня поддела, все мое геройство растаяло от этого «бы», как дым.
В первый раз я подумал о том, что будет, когда я выпишусь из больницы. Сейчас мне хорошо и весело, все считают меня героем. Но нога заживет, приду домой, а дальше что?
Все ребята перейдут в седьмой класс, а я как был двоечник, так двоечником и останусь, как сидел в шестом, так и буду сидеть в нем второй год. В классе нам с Димкой отведут самую последнюю парту, чтобы мы, два здоровенных дурака, не загораживали доску другим ученикам, которые меньше нас, но умнее. Картинка! Хорошо, если не исключат из школы! А ведь могут и исключить! Что тогда? Идти опять искать золото, которого нет? Или ловить еще какого-нибудь старикашку?
— Ты что стал кислый, как простокваша? — спросила Белка.
Не знаю, что бы я ответил ей, если бы не зашла к нам в палату дежурная сестра:
— Васю Молокоедова в кабинет главного врача!
— Ох, Молокоед, и мучают же тебя здесь! — посочувствовала Белка. — Даже поговорить не дадут.
В кабинете главного врача сидели стенографистка и капитан, а напротив… Белотелов. Очки он или потерял или нарочно спрятал и глядел на меня злыми, желтыми, как у кота, глазами.
— Узнаете друг друга? — спросил капитан. — Скажите, Белотелов, где вы последний раз виделись с Васей Молокоедовым?
Так Любомиров начал допрос этого мерзавца.
Тот сразу начал крутиться, говорить, что ездил присмотреть место для рыбной ловли и на обратном пути встретился со мной в кузове попутной машины и что я будто ехал с рыбалки.
Потом, сказал он, мальчик выпрыгнул из машины, и они с шофером долго меня искали, боялись, как бы я не расшибся.
— А вы не знаете, почему мальчик выпрыгнул?
— Откуда же мне знать? — пробурчал Белотелов. — Это вы у него спрашивайте.
— Скажи, Вася, почему ты выпрыгнул? — обратился ко мне капитан. — Что это вздумалось тебе ломать собственные ноги?
— Что вы скажете на это Белотелов? — стал допытываться капитан, выслушав меня.
— Мальчишеские бредни! Этот парнишка, товарищ капитан, вообще большой фантазер. Я у них часто бываю по соседству, и вечно он носится с Джеком Лондоном, Брет-Гартом и Луи Буссенаром. Это и его соседи подтвердят. Да что уж чище — он целую экспедицию в Золотую Долину снарядил и решил там заняться добычей золота!
Я подмигнул капитану и спрашиваю:
— Между прочим, гражданин Белотелов, от кого вам стало известно про нашу экспедицию в Золотую Долину?
Белотелов понял, что попался:
— Слухи такие были…
Тут уж в него опять капитан вцепился:
— От кого слышали?
Он знал, что если соврет, ему сразу очную ставку сделают, и брякнул:
— Молокоедов мне сам сказал.
— Когда?
— Накануне своего бегства.
— И вы молчали об этом, хотя бывали у них и знали, что мать утопленником его считает? Почему вы молчали?
— Простите, я ошибся, — мычал Белотелов. — Он сказал мне об этом в машине.
— Ну, знаете, Белотелов, — смеялся капитан, — не надо так стенографистку подводить. Ведь она записала с ваших слов, что Молокоедов возвращался с рыбалки, а теперь вы говорите, что он там добычу золота вел. Что же, прикажете, переправлять ваши ответы?
Засыпался Белотелов, а признаться не хочет.
— Вы спросите, товарищ капитан, как его зовут.
— Можете ответить, Белотелов?
— Меня зовут Пантелеймон Петрович. Да это и из паспорта видно.
— Значит, Пантюхой зовут? А почему отдельные граждане вас Генрихом величают?
Белотелов вскочил, сразу видно, что я его под ребро поддел, потом сел и, глядя мне в глаза, бросил:
— Мальчишка сочиняет…
Капитан успокоил его, дал выпить холодной воды и спросил, откуда мне известно насчет Генриха. Я рассказал, как стоял за елкой, и как этот Пантюха со стариком говорил, и как ему было поручено убить меня.
![Василий Клёпов - Тайна Золотой долины [Издание 1958 г.]](/uploads/posts/books/215618/215618.jpg)
