Таддеуш Тулейя - Сумерки морских богов
Линкор шел курсом 240° со скоростью 28 узлов. В 12.40 Лютьенс повернул на курс 185°, чтобы подальше обойти ледяной щит Гренландии. В 14.20 Лютьенс передал по радио приказ командиру «Принца Ойгена», капитану 1 ранга Бринкман-ну. Адмирал сообщил, что «Бисмарк» под прикрытием дождевого шквала повернет влево, но крейсер должен следовать прежним курсом. Немного позднее «Принц Ойген» должен заправиться топливом с «Бельхена» или «Лотрингена», германских танкеров, отправленных в Атлантику как раз для этой цели. После этого крейсер должен начать действия против судоходства противника. Обманный маневр должен был исполняться по получению кодового слова «Худ». Примерно через 20 минут Лютьенс передал по радио приказ всем подводным лодкам в северо-восточной Атлантике стянуться к точке 54° 10 северной широты, 42° 10 западной долготы. Он надеялся, что после поворота линкора налево, «Принц Ойген» наведет «Принц Уэльский», «Норфолк» и «Саффолк» прямо на эту группу. Так как до Франции еще оставалось более 1000 миль, просьбу об авиационной поддержке пока не отггравляли.
После полудня небо затянули облака. Примерно в 17.00 начался дождь, но ветер быстро разогнал его, и Лютьенс не получил желанного укрытия. Он больше не мог надеяться, что плохая погода будет скрывать его от преследователей. Во второй половине дня британские корабли лишь изредка мелькали на расстоянии от 15 до 20 миль, Однако, как бы далеко они не отставали, приемники «Бисмарка» по-прежнему фиксировали работу их радаров. Лютьенс поднялся на ходовой мостик, чтобы переговорить с Линдеманном. Он сказал:
— Англичане, похоже, внесли в радар ряд усовершенствований, если они могут следить за нами с такого расстояния.
— Похоже на то, герр адмирал.
Лютьенс посмотрел назад, разглядывая неизменный нефтяной след, который тянулся за «Бисмарком».
— Мы ничего не добьемся, повернув прямо сейчас,- сказал он.- Даже если мы ускользнем от их радара, они обнаружат нас по этому проклятому нефтяному следу. Я предлагаю дождаться темноты, и тогда я поверну. А пока мы отделим «Принц Ойген». Сделаем это в 6 вечера.
В 18.00, когда германские корабли находились в 220 милях от мыса Фейрвелл, Лютьенс повернул «Бисмарк» на 15° вправо и уменьшил скорость до 24 узлов. Бринкманн по-прежнему следовал прямо на юг. Потом, когда крейсер пропал в шквале слева по носу у «Бисмарка», он какое-то время следовал в нескольких милях за ним, после чего неожиданно дал залп по британским кораблям у себя за кормой. Те ответили, но их снаряды легли недолетами. Однако маневр «Бисмарка» позволил Бринкманну скрыть незамеченным. К 21.00 солнце зашло, мрачные сумерки сгустились вокруг германского линкора. Пронизывающий холодный северо-восточный ветер прилетел с ледников Гренландии. Он одел волны белыми курчавыми барашками. В небе громоздились облачные замки, сквозь пелену серых туч еле пробивался обманчивый свет. Мелкий неприятный дождь со снегом летел над волнами.
Британские корабли все еще удерживали Лютьенса на экранах своих радаров, когда на мостик внезапно поступил рапорт старшего механика. «При такой скорости нам может не хватить топлива, чтобы добраться до французского берега». Лютьенс нахмурился. Он больше не мог оттягивать поворот на восток.
— Берите курс на Брест,- приказал он капитану 1 ранга Линдеманну.- Он на 120 миль ближе, чем Сен-Назер.
Линдеманн провел линию на карте Северной Атлантики, помедлил момент, а потом приказал рулевому:
— Поворот влево на курс 130°.
Рулевой нажал левую кнопку на рулевой колонке — сверхсовременный «Бисмарк» не имел традиционного штурвала,- И форштевень линкора с плеском врезался в темную волну. После поворота ветер дул почти прямо, с кормы, и теперь газы из трубы «Бисмарка» несло прямо на мостик. Наблюдателям пришлось туго — их глаза начали слезиться, а едкая вонь заставляла чихать и кашлять.
Все это время адмирал Тови получал подробные и непрерывные донесения о позиции «Бисмарка» от «Норфолка» и «Саффолка». Британский флот медленно сжимал кольцо вокруг германского линкора. Сам Тови на линкоре «Дыок оф Йорк» находился в 150 милях к северо-востоку от «Бисмарка» и шел прямо на него. Одновременно британский адмирал руководил действиями небольшого флота из 17 кораблей, в который входили линейный крейсер «Рипало», авианосец «Викториес», 4 крейсера из состава 2-й эскадры крейсеров и 10 эсминцев. Примерно в 400 милях на восток параллельным курсом следовал линкор «Родни», намереваясь пересечь предполагаемый курс «Бисмарка». Между Исландией и Оркнейскими островами патрулировали крейсера «Аретуза», «Манчестер» и «Бирмингем», а также 5 патрульных траулеров. Южнее «Бисмарка» располагались линкор «Рэмиллес» и крейсера «Эдинбург» и «Девоншир». На север из Гибралтара полным ходом мчалось Соединение Н вице-адмирала Сомервилла — линейный крейсер «Риноун», авианосец «Арк Рой-ял», легкий крейсер «Шеффилд». Кулак британского флота сжимался.
В 22.11 германская морская разведка передала Лютьенсу сообщение, что его преследует линкор «Принц Уэльский», а не «Кинг Джордж V», как думал адмирал. Он только усмехнулся этому академическому уточнению. Название линкора в данный момент было, разумеется, самой важной информацией… Лютьенс мог видеть лишь на несколько миль вперед, но буквально кожей чувствовал надвигающуюся опасность. Пока преследующие его крейсера держат линкор на экранах радаров, у него над головой постоянно занесен топор.
В это время командир авианосца «Викториес», капитан 1 ранга Бовелл, находился на расстоянии 120 миль от «Бисмарка», чей курс он вычислил по донесениям «Саффолка». Фонтаны брызг пролетали над полетной палубой авианосца. Волна была очень сильной, а ветер порывистым. Впереди Бовелл видел стаи свинцово-серых туч, которые мчались над бурным океаном. Но командир эскадрильи торпедоносцев, капитан-лейтенант Ю. Эсмонд, получил приказ взлетать, несмотря на сильный шторм. «Викториес» развернулся против ветра, и 9 «сордфишей» помчались прямо в клокочущий мрак. Следом за ними стартовали несколько «фулмаров», которые Эсмонд хотел использовать для слежения за целью. В 23.27 сквозь разрывы в тучах был замечен «Бисмарк». Эсмонд попытался было атаковать, но тучи над «Бисмарком» смокнулись, и британским пилотам пришлось отойти на запад к крейсерам, которые следили за линкором, чтобы получить новые пеленги.
Все вахтенные на мостике «Бисмарка» слышали гул двигателей эскадрильи Эсмонда за непроницаемой завесой дождя. Зенитчики заняли свои боевые посты, и когда сразу после полуночи самолеты вернулись, их ожидал теплый прием. Когда торпедоносцы пробили слой туч и снизились к самой воде, выходя в атаку, капитан 1 ранга Линдеманн крикнул:
— Огонь!
Зенитные орудия «Бисмарка» злобно загрохотали, ночь прорезали разноцветные струи трассирующих пуль. Обдаваемые потоками воды, торпедоносцы ложились на боевой курс, сбрасывали торпеды и, тотчас отвернув, пропадали в темноте. Два подбитых «фулмара» шлепнулись в море, подобно клубкам огня, осветив на миг низкие тучи. Торпеды, сбитые с курса сильным волнением, частью зарылись в воду, частью прошли спереди и сзади от цели. Но один «сордфиш» пошел в атаку с правого борта, когда немцы уже подумали, что все кончилось. Он сбросил торпеду и ускользнул. Дождевые капли шипели на раскаленных стволах зениток «Бисмарка», которые выплевывали в темноту струи раскаленного металла. Последняя британская торпеда нырнула в воду и помчалась к «Бисмарку». И внезапно яркая вспышка осветила правый борт линкора. Лютьенс и Линдеманн вздрогнули и сжали кулаки. Вахтенные на наружных постах на мгновение оглохли от ужасного взрыва. Ударная волна прошла через броневые плиты линкора, заставив полопаться барабанные перепонки механиков, находившихся в машинных отделениях ниже ватерлинии. Лампы погасли. Лопнувшие паропроводы мгновенно заполнили котельные отделения горячим удушливым паром. В котельном отделении правого борта, расположенном ближе всего к месту взрыва, воцарился хаос. Банки с машинным маслом, гаечные ключи, ветошь, кофейные чашки разлетелись в разные стороны. Несколько матросов, сбитые с ног сильнейшим толчком, ползали на четвереньках в темноте. Старший механик быстро осмотрел корпус с помощью переносной лампы, течи не обнаружил и сразу сообщил об этом на мостик. Лютьенс встретил это известие со вздохом облегчения. Он отправил радиограмму, сообщая об атаке торпедоносцев и попадании. В 1.45 машинная команда сумела залатать паропроводы, разобрала обломки, исправила освещение. Поэтому 23 мая в 1.53 Лютьенс отправил в штаб вторую радиограмму: «Торпедное попадание повреждений не причинило».
Но положение линкора оставалось отчаянным. Он имел пробоину в носовой части, начинала сказываться нехватка топлива, противник следил за ним, линкор в любой момент мог подвергнуться новой воздушной атаке. Поэтому единственной надеждой германского адмирала на спасение оставалась попытка оторваться от противника, который засек его поворот на восток. Однако он уже потерял уверенность в том, что это удастся сделать. Приемники «Бисмарка» фиксировали работу вражеских радаров с момента гибели «Худа». Потом что-то произошло. Английские корабли, опасаясь налететь на германские подводные лодки, начали выполнять противолодочный зигзаг, пытаясь одновременно преследовать «Бисмарк». Их радары контролировали только зону прямо по курсу корабля, поэтому в момент поворота с генерального курса эхо «Бисмарка» на мгновение исчезало с экрана, чтобы потом появиться снова. В 3.06 только один «Саффолк» контролировал перемещения «Бисмарка». Когда крейсер пересек линию генерального курса, эхо исчезло, как и ожидалось. Но когда крейсер повернул обратно, эхо больше не появилось. Было это вызвано каким-то атмосферными помехами или ошибкой оператора — неважно. Англичане потеряли «Бисмарк»! Они ошибочно предположили, что германский линкор изменил курс, используя потерю контакта. Поэтому крейсера повернули вправо, чтобы вести поиск на юго-западе, но при этом они лишь еще дальше отрывались от «Бисмарка».
