Гордон Оллред - Камикадзе. Эскадрильи летчиков-смертников
Я тщетно пытался подобрать подходящие слова для разговора. Беседовать с друзьями было легко, но сейчас… когда она сидела и просто смотрела на меня…
– Ну… – пробормотал я наконец, – мне, наверное, пора на базу.
Я поднялся, взял свой бокал, сделал большой глоток пива и едва не подавился.
Рука девушки вдруг легла на мою.
– Подожди, пожалуйста!
Заинтригованный, я снова сел. Неужели она… заинтересовалась мной? Может, даже влюбилась? Я много раз видел подобные романы в кино, читал в книгах.
– Можно задать тебе личный вопрос? – тихо произнесла девушка.
– О нет. Нет, не надо! – Я удивился, почему ответил так громко.
– Только не обижайся, – сказала она. – Сколько тебе лет?
Так вот в чем дело! Я разозлился и ответил почти грубо:
– Ну… двадцать, а что? Почему ты спрашиваешь?
– Пусть так. Значит, двадцать?
– Да, двадцать! А что?
– Ты сердишься? Понимаешь, я спросила тебя потому… Мой младший брат… Я должна была сказать тебе. Ты очень похож на него, очень. Его убили в Бирме.
В ее глазах виднелась мольба. Точно такая же, какая была в глазах Томики, когда я ушел в армию много месяцев назад.
– Прости.
– Ему было всего шестнадцать.
Мы долго смотрели друга на друга. Теперь мне уже не хотелось уходить, но что-то все равно тянуло на базу. Девушке удалось разговорить меня. Каким-то образом она вошла в мою личную жизнь. Спокойно, скромно, но в то же время почти настойчиво она смогла заглянуть в мою душу. Я встал:
– Мне пора возвращаться.
– Саёнара,[7] – улыбнулась девушка и теперь отпустила меня как-то уж слишком свободно.
Я колебался.
– Мне очень жаль твоего брата. Правда. Мне… мне тоже только шестнадцать.
Впервые она отвела от меня взгляд. Опустив глаза, девушка кивнула и снова прикоснулась к моей руке.
– Ты вернешься? – Да, скорее всего.
И я ушел.
На следующий вечер, вернувшись после очередного сопроводительного полета, я пришел в клуб «Токивая», заказал пиво и сел за тот же столик. Несколько минут я притворялся, что увлекся пивом, танцующими людьми и вообще всем, что происходило вокруг. Но все это время только одна мысль стучала в моей голове: может, та девушка откуда-нибудь тайком наблюдала за мной? Подойдет ли она ко мне сегодня? Я потягивал пиво, затем оценивающе разглядывал бокал, а сам краешком глаза следил за перемещениями в клубе. Каждый раз, когда мимо проходила какая-нибудь девушка, мое сердце вздрагивало.
Прошел час. Я начал волноваться. Один раз мне показалось, что я увидел ее танцующей со знакомым мне летчиком. Но нет, это оказалась не она.
Прошло еще полчаса, и я поднялся, чтобы уйти. Мысли о возвращении не радовали меня. Мне предстояло провести еще одну душную, кошмарную ночь в казарме. Мимо прошла девушка с чашками, полными лапши. Удивляясь самому себе, я попытался остановить ее.
– Простите!
– Что вы хотите?
Я вдруг понял, что даже не знал имени той незнакомки.
– Девушка, с которой я сидел… вчера вечером… Она немного посидела со мной вот за этим столом. Вы ее не знаете?
Нет, эта девушка ее не знала. Я тщетно пытался описать ее внешность.
– Длинные волосы… завязанные сзади. Очень симпатичная.
– Мне очень жаль. Я работаю здесь недавно.
Я посидел еще немного, погруженный в раздумья, затем встал и направился к выходу.
Когда дверь за мной захлопнулась, звуки музыки и смех стали тише. Я пошел по улице. «Может, немного прогуляться по городу? Может, зайти к проститутке? Девушка из клуба это заслужила! Попросить меня вернуться на следующий день, а самой не прийти!» Я злобно плюнул и услышал позади стук сандалий.
– Эй! – Это была та девушка, которую я только что расспрашивал. От бега она задохнулась и с трудом проговорила: – Та девушка, о которой вы спрашивали… У нее сегодня выходной…
Я поблагодарил ее. Девушка поклонилась и прощебетала в ответ:
– Пожалуйста.
– Подождите, – сказал я, когда она повернулась, чтобы уйти. – Как ее зовут?
– Кажется, Тоёко.
В обычной ситуации я ни за что не задал бы следующий вопрос, но сейчас это было необходимо.
– Где она живет?
Девушка заколебалась.
– У меня для нее важные новости, – неубедительно пробормотал я.
– Я точно не знаю. Нет, не могу точно сказать.
– У вас должны быть хоть какие-то предположения! – Я старался, чтобы мой голос звучал как у отчаявшегося человека. – Мне нужно передать ей что-то очень важное!
– Да, но…
– Я вытащил из бумажника десять иен. – Вот. Только скажите хотя бы, где она может жить. Мне нужно с ней поговорить!
– Нет, я не пыталась выпросить денег, – сказала девушка.
– Возьмите. Я знаю, они вам пригодятся. Только скажите, где она может жить.
– Наверное, вниз вдоль берега… в комнатах Миядзаки.
– Большое вам спасибо, – сказал я и пошел прочь.
Вслед мне донесся ее голос:
– Только помните, я не уверена!
Добраться до нужного района мне удалось не очень быстро, но в конце концов я оказался на месте. Комнаты Миядзаки были очень маленькими, с тонкими оштукатуренными стенами и решеткой наверху. Еще не было десяти часов, поэтому в некоторых окнах горел свет.
Проскользнув за дверь, я вошел в мрачный коридор и стал рассматривать почтовые ящики. Здесь их висело всего шесть. На двух имен не было. На самом крайнем виднелась надпись: «Тоёко Акимото». Похоже, я нашел ту, что искал. Я скинул ботинки, поднялся по лестнице и остановился возле комнаты под номером шесть. Сквозь щель под дверью пробивался свет. Глубоко вздохнув, я постучал и замер. Внутри у меня пылало пламя. Ответа не последовало. Я постучал громче. Наверное, она спала. А может, у нее кто-то был? Этой мысли я вынести не мог и осторожно толкнул дверь. Она подалась, приоткрылась на дюйм и тихо скрипнула. Две маленькие комнаты. Пол второй был поднят на фут по отношению к первой. У дальней стены виднелся крошечный балкончик.
– Тоёко, – тихо позвал я. – Госпожа Акимото.
Все это было как во сне. Внизу кто-то вышел из своей комнаты, сильно испугав меня. Ведь здесь жили одни женщины. В коридоре стоял тонкий аромат косметики. Да. Здесь жили только женщины. На стене висели кимоно – одно розовое, другое фиолетовое. Единственным предметом мебели в главной комнате был кофейный столик цвета красного дерева, угольная горелка и две подушки. В дальней комнате лежал матрац. На нем был свернут второй такой же, а также две простыни и ночная рубашка.
Я приоткрыл дверь пошире. На крошечном комоде в дальней комнате лежала пара шелковых чулок – настоящая редкость. Удивительно, как в любом месте можно было определить, что здесь живет женщина! Легкий ветерок гулял по комнате, шевелил чулки и шторы у открытой двери балкончика. Я понимал, что мне нужно уходить. А вдруг все-таки она живет здесь не одна? Как мне тогда извиняться? Да, нужно уходить. Я удивился собственной глупости и ничем не мог объяснить свои поступки… кроме как тем, что мне хотелось увидеть лицо Тоёко, ее глаза. Мне хотелось, чтобы она снова прикоснулась к моей руке и что-нибудь сказала. Что в этом плохого? Я повернулся и уже собрался спуститься по лестнице, как вдруг послышался слабый звон. Он доносился со стороны балкончика. Подняв голову, я попятился к двери. Мягкий звенящий серебристый звук, звук, который приносил в эту душную ночь прохладу. Я слышал его раньше, когда-то очень давно. Да, стеклянные колокольчики висели на балконе, и ветер проводил по ним своими пальцами. Я даже смог разглядеть, как они покачивались, отражая свет, словно миниатюрные звездочки. Уже не думая о том, что со мной произошло, я замер на пороге и слушал этот приятный звон. Через несколько минут внизу хлопнула дверь. В коридоре послышался стук сандалий. Кто-то поднимался ко мне.
Девушка шла по лестнице, опустив голову, и не заметила меня, пока не открыла наполовину дверь. Затем она испугалась и прижала ладонь к губам. Несколько мгновений мы смотрели друг на друга. Я попытался что-то сказать и не смог. Девушка держала в руке полотенце и без косметики выглядела другой. Блестящие волосы были распущены и струились вниз по ее спине.
– О, – выдохнула она. – Это ты. Ты меня напугал.
Я открыл рот и с трудом пробормотал:
– Прости. Я ухожу. Я не хотел…
– Нет, – прервала она меня. – Конечно, я не ждала тебя. Я вообще никого не ждала. Только что вышла из ванной и…
– Мне лучше уйти, – сказал я уже более уверенно. – Мне сказали, у тебя сегодня выходной день. Я подумал, что мне нужно сказать тебе, что я не знаю, когда вернусь в «Токиваю». Мы теперь часто вылетаем.
Я не знал, что еще сказать.
– Нет, нет! – Девушка покачала головой. Наши глаза встретились, как вчера вечером, и она протянула мне руку. – Ты же не уходишь… я хочу сказать, это не… Ты же уходишь не навсегда?
– Нет, – убежденно ответил я. – Не навсегда. На время.
– Задержись на минуту, пожалуйста. – Девушка проскользнула в комнату, закрыла дверь, но через мгновение снова открыла ее. – Входи.
