Константин Черкассов - Генерал Кононов. Том I
За это время Канонов 12 раз награждается боевыми орденами и производится в чин подполковника.
В начале 1942 г. в часть Кононова начали прибывать старые эмигранты из Югославии, Болгарии, Франции и др. государств. Первая группа прибыла в составе 12-ти человек офицеров. Во главе этой группы был майор Александр Николаевич Пуговичников (полковник Русской Императорской армии), человек исключительно воспитанный и порядочный, Кононов назначил его своим заместителем.
Группа прибывших русских офицеров из Югославии привезла с собою наказ о боевой дружбе русских эмигрантов с казаками 102 Донского казачьего полка в совместной борьбе с большевиками. Они так-же принесли в дар полку образ Божией Матери (этот образ сейчас хранится у ген. Кононова) и в дар командиру полка кубанскую шашку с надписью на ней: «Герою-казаку майору Кононову И. Н. от казаков-эмигрантов в Югославии». Подарки сопровождались теплым письмом Кубанского Атамана ген. — майора В. Науменко.
Вновь прибывшие офицеры за короткий промежуток времени показали себя с очень хорошей стороны. Особенно отличились майор Пуговочников, лейтенанты Сушков, Гюнтэр, Хрущев, Жариков, Турчининов к др. Все они в боевых действиях оказались офицерами в полном смысле этого слова. С самого начала создании казачьих частей Кононова русская эмиграция (1920-22 г.г.) следила за действиями Кононова и сердечно их приветствовала. На имя Кононова приходило много писем от эмигрантских военно-политических и общественных организаций Югославии, Франции, Германии, Болгарии и других государств, а также и казачьих старшин этой эмиграции.
Ниже приводятся выдержки из письма от 20 декабря 1941 г. бывшего Атамана Донского Войска и известного писателя и казачьего деятеля генерала от кавалерии Краснова Петра Николаевича.
«… примите мой казачий сердечный привет. Мы все радуемся вашим ратным успехам в боевых делах с красным чертополохом…»
«Сыны Тихого Дона, Вольной Кубани, Бурного Терека и других наших земель вновь поднялись, чтобы отстоять исконную казачью свободу…»
«Вы, Иван Никитич, как мне известно, со своим полком стоите на истинной дороге. Искренне желаю успеха в таком чистом и светлом деле. Помните, мы, старые казаки, всегда с вами и готовы оказать по нашим возможностям и силам, помощь и поддержку…»
«Знаю, что Вам сейчас особенно трудно двигать поднятое Вами дело. Но, как известно, без большого труда большие дела не делаются…»
«…У меня имеются из достоверных источников сведения, что в недалеком будущем многое изменится для нас в положительном смысле…»
Все эти письма и приветствия вселяли веру и надежду и Кононов продолжал с той-же энергией и упорством вести борьбу.
* * *По записям офицера 600-го Дон. Каз. батальона сотника Борисенко.
В начале февраля 1942 года, 600-му Дон. каз. б-ну пришлось участвовать в разгроме крупной войсковой части Красной Армии.
В конце 1941 года, когда уже выяснилась пагубная политика Гитлера на оккупированной территории СССР, которая естественно, обратила, народ против немцев, Сталин решил перебросить крупную войсковую часть в тыл немецкого фронта с целью парализовать коммуникации наступающей немецкой армии и поднять население на партизанскую борьбу.
В январе 1942 г. кав. корпус, под командованием ген. Белова, пройдя в тыл немцам, вышел на коммуникации 4-ой немецкой армии в районе Ельни и стал чинить страшный вред. Особенный вред и разрушение корпус приносил населению: жег села, угонял скот и всех людей насильно забирал с собой; не желающих или сопротивляющихся — расстреливал.
Действуя юго-западнее Смоленска корпус Белова вышел в тыл армейского корпуса ген. Шенкендорфа вдоль реки Сожь, между Смоленском и Пропойском. Генерал Шенкендорф решил окружить и уничтожить корпус Белова. 10 февраля 1942 года Кононов получил приказание к 13-му февраля со своим батальоном сосредоточиться в гор. Пропойске. В 15.00 13-го февраля батальон сосредоточился на юго-восточной окраине города Пропойска, вечером этого дня был получен приказ (перевод с немецкого):
«Командиру 600-го Казачьего Донского батальона:
майору Кононову 13 февраля 1942 г., гор. Пропойск.
1. Кавалерийский корпус красных, под командованием ген. Белова, прорвался юго-западнее Смоленска и и данный момент действует в тылу наших частей вдоль реки Сожь, в лесах между Смоленском и Пропойском.
2. К утру 16-го февраля 1942 г. наши части окружают противника на реке Сожь, 20 км сев. — зап. гор. Пропойска.
3. 600-му Донскому казачьему батальону 16-го февраля сосредоточиться в лесу у двух домиков лесника, строго 17 км на север от Пропойска, где войти в подчинение командира 88-й стрелковой дивизии ген. майора Рихард.
4. С 3.00 16-го февраля 600-й Донской казачий батальон переходит на все виды довольствия 88-й стрелковой дивизии.
Командир корпуса ген. лейтенант Шенкендорф.
Начальник Оперативной части майор Кревель.»
В Пропойске ген. Шенкедорф в личном совещании с Кононовым одобрил предложенный план действий последнего, в котором главным образом, придавалось значение политическому воздействию на противника. Кононов сказал, что толковое обращение к людям корпуса ген. Белова принесет больше пользы чем все наши пушки и исключит ненужное кровопролитие как русских, так и немецких солдат. (Написанное Кононовым обращение в нескольких тысячах экземпляров было заброшено немецкой авиацией в части корпуса Белова 15-го февраля накануне дна их разгрома).
В 16 час. 15 февраля 1942 г. у ген. Шенкендорфа были все командиры дивизий и полков для согласования действий 16-го февраля против советского корпуса Белова.
Тут же было им зачитано (на немецком языке) обращение Кононова. Шенкендорф приказал всех пленных и перебежчиков направлять в гор. Пропойск, где они поступят в полное распоряжение майора Кононова.
Утром в 4 часа 16-го февраля армейский корпус ген. Шенкендорфа, окруживший к этому времена корпус ген. Белова, начал наступление. В 6.30-7.00 началась редкая артиллерийская, минометная к пулеметная стрельба.
Корпус Белова почти не оказывал никакого сопротивления. В 7.30 в 600-й Донской казачий батальон прибыли первые перебежчики, во главе с командиром дивизиона связи корпуса Белова, капитаном В. и батальонным комиссаром Кочетовым. Вместе с ними прибыли 37 красноармейцев.
Батальонный комиссар Кочетов в присутствии казаков и своих красноармейцев сказал следующее:
«Товарищи!
Мы уже много времени бродили по лесам, мы давно уже в душе были разочарованы политикой Сталина, но мы боялись сдаваться немцам. Вчера немецкие самолеты сбросили листовки, подписанные Кононовым. Вот они. Я и мои бойцы прочли их и ни слова никому не говоря в душе решили перестать проливать кровь за чуждые нам интересы Сталина. Обращение ваше, товарищ майор, на нас глубоко подействовало. Каждый из нас был настроен, как можно быстрее все бросить и уйти к вам. Вчера вечером я из политотдела корпуса получил радиограмму. Вот вам ее текст:
«Эмигрант-белогвардеец, ушедший в 1920 г. за границу, майор Кононов[4], напитал к корпусу обращение. Эти листовки собрать, сжечь и разъяснить людям, что это провокация. Наше дело справедливое, мы под руководством партии Ленина-Сталина победим. Всех лиц, морально неустойчивых, изолировать или взять под наблюдение. О политическом настроении людей доносить в политотдел корпуса через каждые шесть часов».
Я с командиром дивизиона поняли уже давно, что дело Сталина не защищает интересов русского народа, но не было подходящего момента чтобы уйти. И вот мы сегодня пришли к вам не как пленники, а как ваши братья. Если вы, казаки, поступите с нами так, как написано в листовках майора Кононова, уверяю вас, Сталин скоро будет разбит. А теперь мы готовы идти с вами вместе!»
К исходу дня 16-го февраля корпус Белова почти весь добровольно сдался. Очень малые группы оказывали сопротивление. К вечеру 17-го февраля 1942 г. в Пропойске уже было сосредоточено свыше 9.000 человек из корпуса. Все они были очень довольны исходом дела. Все они как памятку, носили и читали обращение Кононова. Все они прошли через руки Кононова, который со многими из них говорил и внушал идею освобождения России от сталинского ига. Часть из них изъявила желание добровольно служить в 600 Донском казачьем батальоне, часть ушла в г. Бобруйск в сформированные добровольческие батальоны под названием «Березина» и «Днепр», в г. Оршу, где тоже были уже сформированы восточные батальоны, остальные пошли в гражданскую полицию, многие просто получили документы и начали устраивать свою жизнь на гражданских правах. Никто из этих людей в лагерь военнопленных не попал благодаря сочувствию и пониманию людей на СССР генералом Шенкендорфом.
