Аллен Даллес - Асы шпионажа
Целый ряд признаков свидетельствует о том, что Арнольд планировал свое дело уже давно. Судя по всему, акция началась в последних числах июня. В письме полковнику Робинсону он намекнул, что из-за неблагодарности страны по отношению к нему и целого ряда других причин его мировоззрение значительно изменилось, что он хотел бы дать знать королю о своем раскаянии и намеревается начать переписку с сэром Генри Клинтоном.
В это же время он предпринял поездку в Коннектикут. На обратном пути он напросился на должность коменданта Вест-Пойнта, обосновав свою просьбу тем, что из-за ранения не может столь же активно, как прежде, осуществлять полевую службу. Генерал Вашингтон посчитал, что не имеет права отказать в просьбе заслуженному офицеру, не раз доказавшему свою храбрость. В начале августа противник высадил значительные силы в район Род-Айленда, поэтому задача нашей армии заключалась в том, чтобы не допустить его удара в сторону Нью-Йорка. Генерал предложил Арнольду возглавить войска правого фланга, но тот под известным предлогом от этого назначения отказался, правда, не без смущения. Вне всякого сомнения, он мог бы в течение некоторого времени выполнять эти обязанности, но, видимо, решил не отходить от своего плана, опасаясь, что может сложиться ситуация, которая не позволит ему его осуществить. При этом он старался делать все возможное, чтобы ни у кого не возникла мысль о возможном предательстве.
Начавшаяся переписка с сэром Генри Клинтоном, которую Арнольд осуществлял через своего адъютанта майора Андрэ, велась с выдуманными подписями и вроде бы касалась деловых отношений. В одном из писем Арнольда, недавно попавшем в наши руки, он предлагал встретиться, чтобы обговорить «характер партнерства и возникающий риск». В письме в закодированном виде сообщалось о намечающемся усилении гарнизона – как «о расширении торговых путей». В другом письме предлагалось, чтобы Андрэ встретился с ним на линии фронта под видом некоего мистера Джона Андерсона. По каким-то причинам встреча эта не состоялась.
20-го числа прошлого месяца Робинсон с Андрэ предприняли плавание вверх по реке на канонерке. Робинсон переслал при этом Арнольду флаг и два письма, в одно из которых была вложена записка к генералу Путнему с просьбой о встрече для разговора по личному вопросу. Обращение к генералу Путнему служило своеобразным прикрытием на тот случай, если бы писанина попала в третьи руки.
В тот день Вашингтон по пути в Хартфорт как раз пересек реку. Опасаясь, что Вашингтону могло что-то стать известно о флаге, Арнольд решил в целях безопасности передать ему письма и попросить совета, каким образом лучше исполнить изложенную просьбу. Не имея ни малейшего представления о закулисных делах, генерал посоветовал ответить Робинсону, чтобы тот обратился к гражданским властям, так как его личный вопрос, скорее всего, носил гражданский характер. Этот мудрый совет нарушил план заговорщиков, но в то же время положил начало событиям, которые привели к измене Арнольда.
Арнольд в ночь на 22-е отправил некоего Смита на баркасе с заданием привезти Андрэ, по документам – Андерсона. Прибыв, Андрэ вместе со Смитом отправился в его дом, не замеченный нашими полевыми дозорами. Вместе с Арнольдом они провели там остаток ночи и весь следующий день за разговорами. На следующее утро дежурный офицер, заметив стоявший у берега баркас, навел на него несколько орудий и приказал убираться. Вследствие этого, а возможно, и из-за возникшего подозрения, лодочники отказались вновь брать пассажира на борт баркаса. Арнольд, впав в бешенство, предложил Андрэ переодеться и попытаться уйти другим путем. Андрэ, оказавшийся в тылу наших войск, вначале не соглашался на опасное путешествие. Когда же Арнольд объяснил ему, что вернуться на баркасе он не может, Андрэ с большой неохотой согласился на переодевание. Смит достал все необходимое и повел его под вечер мимо Кингс-Ферри в Кромпонд, где они переночевали, чтобы не вызывать подозрений. На следующее утро они вместе добрались до моста Пайн-Бридж. Дальше Андрэ отправился один. Уже около Территауна трое солдат милиции, выскочив из кустов, приказали ему остановиться. Сидя на лошади и растерявшись, Андрэ, вместо того чтобы предъявить паспорт, по которому мог бы беспрепятственно ехать дальше, стал спрашивать солдат, к какой партии они принадлежат. Когда они ответили, что состоят в партии простолюдинов, он назвался британским офицером, едущим по срочному делу. Этого было достаточно, чтобы его задержать. Не помог и предъявленный с опозданием паспорт. Андрэ был доставлен в ближайшую тюрьму, где при тщательном осмотре в его носках нашли важные бумаги, которые ему передал Арнольд. Среди них находился и план укреплений Вест-Пойнта, заключение инженера о готовности и оборонительных возможностях крепости, данные о численности гарнизона, его вооружении и запасах, а также стенограмма заседания военного совета, который Вашингтон проводил за неделю до этого. Не теряя времени, Андрэ доставили в штаб-квартиру армии, где передали в руки специальной комиссии.
Комиссия обвинила его в шпионаже и в соответствии с действовавшими законами приговорила Андрэ к смертной казни. Приговор был приведен в исполнение через два дня.
Дэвид Даллин
АРЕСТ «БОЛЬШОГО ШЕФА»
Треппер – «Большой шеф» – упоминается в рассказе этого же автора о «Красной капелле». Под псевдонимом Жильбер он руководил советской агентурной сетью в Бельгии и Франции. Как показывает Дэвид Даллин, этому удивительному человеку удавалось в течение длительного времени уходить от немцев и избегать ареста, даже находясь в оккупированной части Франции.
Главные свои усилия немецкая служба безопасности55 направляла на поиски «Большого шефа», о котором было известно, что он оперировал во Франции. Его местонахождение и адрес, естественно, оставались в тайне. Арестованный в Брюсселе член его организации Иоганн Венцель утверждал, что он находится в Париже, но адреса его не знал. Тогда в Париж направили Абрахама Райхмана, которого конечно же немцы тщательно опекали и который должен был попытаться встретиться с Треппером по заданию абвера. Немцам он казался тем подходящим человеком, через которого удастся выяснить местонахождение «Большого шефа». Однако тот, по всей видимости, чувствовал опасность и ни на какие контакты не шел. Райхману удалось связаться с некоторыми советскими агентами, которых он затем предал. Среди них были супружеская чета Гриотто, помогавшая ему изготовлять фальшивые документы, и жена Венцеля – Жермена Шнайдер, осуществлявшая функции курьера (ей посчастливилось скрыться из Парижа, но потом она все же была арестована немцами). Райхман несколько раз назначал Трепперу встречу, но тот так и не появился.
Когда немцам выдали основное учреждение из прикрытия Треппера – коммерческое общество «Симекс», они сразу же арестовали Марию Калинину и ее сына Евгения. Она была из числа бывших «белых» русских и работала в фирме переводчицей, а сын – шофером. Они выболтали секреты «торговой фирмы» – все, что знали. Немецкой контрразведке стало известно, что ее коммерческим директором является не кто иной, как разыскиваемый ею Жильбер. Была предпринята попытка арестовать его на фирме, однако выяснилось, что он не появляется и там. Поскольку у Треппера имелось удостоверение, с которым он мог беспрепятственно разъезжать повсюду, а срок его действия истек, соответствующее немецкое учреждение потребовало, чтобы он явился лично продлить документ. Но тот не пришел. Тогда руководство «Симекса» известили, что некая немецкая фирма желала бы приобрести промышленные алмазы на сумму полтора миллиона рейхсмарок, но хотела бы переговорить о сделке лично с коммерческим директором. Опять все было напрасно. При проведении обыска в его служебном кабинете контрразведчикам все же удалось обнаружить важную зацепку – даты посещения им дантиста56. Об операции, проведенной на этом основании 16 ноября 1942 года, рассказывает офицер абвера, принимавший в ней участие:
«Кабинет зубного врача находился в большом доме со множеством различных фирм и учреждений вблизи Тюильри. Один из наших сотрудников получил задание выяснить у дантиста, не находится ли в числе его пациентов человек, соответствующий описанию «Большого шефа». Тот отправился к врачу, взял у него расписку о неразглашении последующего разговора и попросил внимательно посмотреть свои записи на прием. Дантист подтвердил, что разыскиваемый человек действительно является одним из его пациентов и должен прийти на прием на следующий день в два часа пополудни.
Незадолго до указанного времени выделенные для проведения этой операции люди находились каждый на своем месте – на лестничной площадке, у двери лифта на втором этаже, где находился кабинет врача. Несмотря на тщательную подготовку, неучтенной оказалась боковая лестница со служебного входа, у которой никого не поставили.
