Станислав Мыслиньский - Над Припятью
В этот же день советские офицеры встретились с командиром 50-го пехотного полка, который официально поставил их в известность, что в районе южнее Ковеля действует польская партизанская дивизия, и попросил установить контакт с советским командованием. Майор Покровский оказался весьма оперативным офицером, так как уже 20 марта в деревне Радомль офицер связи из штаба армии — известный нам капитан Сорокин — ожидал представителя польской партизанской дивизии. Командир 27-й дивизии майор Олива для проведения предварительных переговоров выделил своего начальника штаба капитана Жеготу, которого сопровождал штабной офицер подпоручник Вихура. Именно они в сопровождении соответствующего эскорта теперь ехали на встречу. А тем временем возница свернул на проселочную дорогу и стегнул кнутом лошадей. Воз стал двигаться быстрее, сильно подскакивая на ухабах. Колея здесь была узкая и твердая, видимо еще не разбитая колесами тяжелых автомобилей.
Капитан Сорокин по-прежнему пребывал в своей стихии, стремясь как можно больше рассказать о боевом пути армии, которая должна была сыграть не последнюю роль в освобождении волынской земли, а позже и в боях за Польшу. Представители партизанской дивизии охотно слушали рассказы этого фронтового офицера.
— Такой артиллерийской подготовки, как тогда, в жизни не видел, — рассказывал Сорокин. — Я был тогда на наблюдательном пункте командующего армией. Кругом страшный грохот. Земля дрожала от взрывов. Все гремело, но как! Даже невозможно сравнить с чем-либо. После такой артиллерийской подготовки, мне кажется, в гитлеровских окопах мало кто остался в живых. Показались самолеты: эскадрильи бомбардировщиков и штурмовиков, над ними — звенья легких и проворных истребителей… Артиллерия утихла, но шум и гул по-прежнему наполняли воздух и земля как будто качалась… Тонны бомб валились на гитлеровские окопы и блиндажи, на людей и технику. В самом конце последовал короткий огневой налет дивизионов «катюш», и все утихло. Я посмотрел на часы: почти час неслась на врага эта раскаленная лавина железа и стали. А затем пошли танки и пехота. До вечера наша армия освободила свыше ста пятидесяти квадратных километров территории…
— Вы их там солидно намолотили! — вырвалось у Вихуры.
— Гитлеровцы потеряли несколько тысяч убитыми и ранеными, а также много вооружения. Во время наступления и затем в ходе преследования врага взяты тысячи пленных.
— А потом? — Капитан Жегота хотел как можно больше узнать о боевом пути армии, с командованием которой он вскоре должен был встретиться. — В общем-то, всегда приятно слушать рассказ о том, как достается врагу, — на сердце легче становится.
— Много можно рассказать, — усмехнулся Сорокин. — Воюем ведь не первый год, прошли многие сотни километров пути, и за это время, как говорится, по-разному было — и на возу и под возом… Потом принимали участие в форсировании Днепра и прорыве Днепровского оборонительного вала, о неприступности которого гитлеровцы трубили на весь мир.
— Но последние три месяца вы, кажется, отдыхали? — поинтересовался Жегота. — Думаю, что с новыми силами у вас под Ковелём должно пойти гладко…
— Надеюсь, хотя во время последних боев многие погибли, ведь наш путь был длинным: от Кавказа аж до этих мест… Одни еще залечивают свои раны, других вообще уволили по чистой, и они уехали домой. Цена свободы дорогая. Однако мы за разговорами даже не заметили, как приехали к дому хозяев…
— Это Колодезно! — объявил обрадованный возница.
Миновали расположение батареи 76-мм орудий. Артиллеристы копались около своих пушек. Несколько ЗИСов тянули новые орудия того же калибра. Видимо, здесь был сосредоточен целый дивизион.
— Теперь, парень, сворачивай вправо и прямо до конца села. — Капитан Сорокин показал дорогу.
— Ах, там?! — удивился и одновременно обрадовался молодой парень, который всего несколько дней назад был принят в обоз дивизии. — Там живут мои деды.
Капитан Жегота обернулся и помахал рукой. Отставшие фурманки успели их догнать и ехали, приотстав метров на сто. Возницы погоняли уставших лошадей.
На широкой улице было полно солдат, которые с интересом смотрели на фурманку, а увидев на ней советского офицера, залихватски, всей ладонью отдавали честь, прикладывая руку к вылинявшим шапкам.
— Их заинтересовали ваши мундиры, особенно головные уборы… Некоторые из них еще не видели такой формы на поляках, — пояснил Сорокин. — А в общем, нашего солдата все здесь интересует. Мы ведь на землях, где еще не так давно жили буржуи. Но мне не пришлось еще ни с одним из этих польских панов…
— Настоящих панов на этих землях давно нет. Удрали туда, где безопасней. Здесь живут больше крестьяне-бедняки, — пояснил Жегота. — А местным крестьянам, как говорится в нашей пословице, веками ветер сыпал в глаза песок.
— Неглупая и со смыслом пословица, — заметил советский офицер. — Достаточно посмотреть на одну из лучших деревень в этой местности: обветшалые крыши, стены домов из глины и камыша, а заглянешь внутрь — сердце от боли сжимается…
— Здесь была так называемая «Польша-Б». Перед войной очень мало внимания уделялось жителям этой местности, — буркнул подпоручник Вихура.
Капитан Сорокин, задумавшись, понимающе кивал головой.
* * *Зимой и ранней весной советские войска, расположенные на Волыни и в Полесье, занимали оборонительные позиции. Однако и в этих условиях они не давали гитлеровцам спокойно спать. Смелые вылазки, особенно разведывательных групп, очень часто на большую глубину оборонительных рубежей врага, были обычным явлением.
Каждый советский командир в ожидании наступления стремился улучшить позиции своих подразделений. А что на данном участке фронта такое наступление будет именно в весенне-летний период, ни у кого не вызывало сомнения. Поэтому каждый стремился занять господствующую высоту, местность и даже город, удобный для решения тактических и оперативных задач. Именно к таким местам относился город Ковель.
Советское командование в этот период проводило перегруппировку сил. В частности, планировалось осуществить наступление трех Украинских фронтов, которое должно было привести к полному освобождению Правобережной Украины. После освобождения Ровно и Луцка появилась возможность развить наступление на Ковель и затем дальше — на Брест и Люблин. Таким образом, все более реальным становилось вступление армии-освободительницы на территорию оккупированных польских земель.
Приказом Ставки Верховного Главнокомандования от 17 февраля 1944 года для осуществления операций на этом участке был создан 2-й Белорусский фронт. Это была мощная ударная сила. В состав фронта входила также 47-я армия, которая в предстоящей операции получила приказ наступать непосредственно на Ковель.
47-я армия, как и весь 2-й Белорусский фронт, на подготовку получила весьма ограниченное время — неполных три недели. А задачи были непростые.
В результате хорошо организованной разведки, в чем немалую помощь оказали советские партизанские группировки (особенно из партизанской бригады имени Герасимова) и польские партизанские отряды, действовавшие в этой местности, в том числе 27-я Волынская дивизия Армии Крайовой, штаб армии располагал достаточной информацией о положении в тылу врага и движении его частей. Известно было, что в полосе ковельского мешка обороняются подразделения 4-й немецкой танковой армии и что в ее состав входят две танковые дивизии «Викинг» и «Великая Германия», 130, 131, 253-я пехотные дивизии, а в самом Ковеле обороняются части 342-й немецкой пехотной дивизии, полк СС, несколько подразделений танков, артиллерии, минометов, два батальона саперов, дорожный батальон, дивизион зенитной артиллерии, а из всех этих войск создана группа под командованием обер-группенфюрера СС Баха. Кроме того, в тылу ковельского мешка находились две венгерские пехотные дивизии, и, несмотря на то что командующий 9-й полевой армией генерал-полковник Модель использовал их для охраны коммуникаций в районе Ковеля, Малорыты, Хелма и Владимира-Волынского, в любой момент они могли быть переброшены на наиболее опасный участок фронта.
Подходы к Ковелю были заминированы, построены проволочные заграждения и даже противотанковые рвы. Все кирпичные дома, особенно с толстыми стенами, были приспособлены к длительной обороне.
С учетом того, что Ковель находился на стыке групп армий «Центр» и «Юг», гитлеровское командование придавало особое значение обороне этого участка фронта.
Со всех точек зрения на ковельском направлении советские войска имели перевес в живой силе и боевой технике. Чувствовалось по всему, что именно здесь будут исключительно тяжелые и упорные бои.
* * *Эхо этих боев доходило до дома, где временно расположился штаб армии. Там в это время находились польские офицеры — наши знакомые капитан Жегота и подпоручник Вихура. Оживленный разговор заглушали залпы артиллерийских и минометных батарей. Находясь в квартире, было трудно установить, кто стреляет, так как позиции немецких войск находились совсем близко. Отчетливо слышны были взрывы снарядов и приглушенное стрекотание автоматов. Это шли бои за Ковель.
