Алексей Евдокимов - За нами Москва
– Зачем вам это?… – спросил он.
– Спросите об этом лучше адмирала. – ответил Лемке. – Это его план. Я всего лишь исполнитель. Но учтите, что адмирал мастер вербовки. Вы помните знаменитую Мату Хари? Ведь именно он заставил ее работать на себя.
Увидев, как в окнах квартиры Свиридова зажегся свет, Лемке выбросил окурок сигареты в окно, открыл дверцу автомашины и выбрался наружу.
– Как только увидите, что свет в окнах погас, заведите двигатель, а то он успел остыть. – попросил Лемке Шмита.
Спустя четверть часа, окна квартиры лейтенанта Свиридова снова стали темными.
МОСКВА. ПЕТРОВКА 38
«Народный комиссариат внутренних дел СССР
Московский уголовный розыск
Из материалов уголовного дела № Ф567-76-41
«Тело лейтенанта Свиридова А.А. было обнаружено 5 мая 1941 года в 21 час 22 минуты его товарищем старшим лейтенантом Гольдбергом М.Е., проживающем в том же общежитии, что и покойный в соседней с ним комнате. Согласно заключению судмедэкспертизы, признаков насильственной смерти на трупе не обнаружено. Смерть потерпевшего наступила приблизительно в 21 час 10 минут. Тело лейтенанта Свиридова лежало на диване. В руке был зажат револьвер системы «Наган». В барабане револьвера не хватает одного патрона. Свиридов скончался от огнестрельного ранения в голову. На столе было найдено письмо, в котором отец покойного советовал ему согласиться на сотрудничество с немецкой разведкой. При обыске комнаты Свиридова были обнаружены следы неизвестного мужчины. Служебно-розыскная собака прошла по следу до пустыря перед зданием общежития. Далее след был потерян. Из опроса свидетелей было выяснено, что на пустыре вечером в день самоубийства Свиридова около часа стояла легковая автомашина «М-1». Номерной знак машины установить не удалось. Звука выстрела никто из, проживающих в общежитии, не слышал. Старший лейтенант Гольдберг зашел к Свиридову, чтобы пригласить его сходить вместе с ним в парк имени Горького. По предварительному заключению следствия лейтенант Свиридов покончил с собой, не перенеся известия о предательстве своего отца, которого он очень любил и уважал. Похороны лейтенанта Свиридова назначены на 10 мая 1941 года».
ЛУБЯНСКАЯ ПЛОЩАДЬ. ЗДАНИЕ НКВД
– Докладывайте, товарищ майор! Только покороче. Через полчаса я должен идти к наркому… – приказал комиссар государственной безопасности и перевел взгляд на висящие на стене кабинета часы. Было половина первого ночи. Майор Копылов пригладил ладонью на голове ежик седых волос и раскрыл перед собой журнал сводок наружного наблюдения. Окинув взглядом грузную фигуру комиссара и его сумрачное, утомленное лицо, Копылов откашлялся и, глядя комиссару прямо в глаза, с нажимом в голосе произнес.
– Товарищ комиссар, анализ информации, которой мы располагаем, позволяет сделать однозначный вывод. Руководство фашистской Германии готовит нападение на СССР!
Копылов сделал паузу, пытаясь понять, какое впечатление его слова произвели на комиссара. Лицо комиссара ничего не выражало и лишь его глаза из-под нависших бровей жестко и холодно смотрели на него.
– Продолжайте… – почти не раскрывая рта, сказал комиссар.
Копылов продолжил.
– Как я вам уже докладывал, в последнее время сотрудники немецкого военного атташе пристально изучают наиболее важные объекты на территории Москвы. Проводится их фотосъемка. Пролетающие над городом самолеты «Люфтганзы» вроде бы случайно отклоняются от заданного курса и оказываются над стратегическими объектами города. Первоначально мы считали, что это делается в интересах немецкой авиации для нанесения возможных бомбовых ударов, но последняя полученная нами информация позволяет сделать вывод, что у немецкого военного командования более широкие планы. Немецкие дипломаты стали активно интересоваться, как организована охрана объектов. Нами зафиксированы случаи попыток вербовки отдельных военнослужащих, несущих на них службу. Это однозначно говорит о том, что планируется, либо захват этих объектов, либо диверсии на них. Все перечисленные мною факты могут означать только одно – Германия готовит полномасштабную агрессию против СССР…
– Кого и когда пытались вербовать? – спросил комиссар.
– Сегодня в своей квартире в Лефортово найден труп лейтенанта Свиридова, военнослужащего одного из полков отдельной мотострелковой дивизии особого назначения. По заключению медиков – лейтенант покончил с собой. На столе найдено письмо его отца, в котором он призывает сына, согласится на сотрудничество с немецкой разведкой. Письмо – явная подделка. Написано оно сравнительно недавно, несколько месяцев назад, а по нашим данным отец Свиридова был расстрелян по делу Тухачевского еще в тысяча девятьсот тридцать восьмом году.
– Понятно… – комиссар кивнул головой. – А какие еще случаи вербовки были зафиксированы?
– Вчера наши сотрудники, ведущие наблюдение за одним из немецких дипломатов, зафиксировали его беседу с младшим сержантом другого полка ОМСДОН. Его фамилия – Кондратюк. По национальности – украинец. Родился на Западной Украине. Был призван в конце прошлого года. По нашим данным некоторые из его родственников в тысяча девятьсот тридцать девятом году были репрессированы.
– Он доложил своему командованию о состоявшемся разговоре? – поинтересовался комиссар.
– В том-то и дело, что нет… – ответил Копылов. – Я приказал установить за ним наблюдение.
– Правильно… – согласился комиссар. – Посмотрим, что он будет делать дальше.
Комиссар посмотрел на часы и, увидев, что короткая стрелка вплотную приблизилась к единице, встал.
– Вот что я тебе скажу, Сергей Николаевич… – перейдя вдруг с официального на дружеский тон, сказал он Копылову. – То, что война с немцами не за горами, сейчас понятно любому трезвомыслящему человеку. Но на самом верху… – комиссар указал глазами на потолок кабинета. – Этого понять почему-то не хотят. Почему?… Не спрашивай. Все равно не отвечу. Поэтому все, о чем мы с тобой здесь говорили, должно остаться между нами. Но от себя лично приказываю – держать порох сухим! Войны с Германией нам, так или иначе, не избежать и как только она начнется безопасность Москвы встанет на первый план. И вот тогда информация, которую ты собрал, обязательно пригодится.
– Слушаюсь! – встав по стойке «смирно», ответил Копылов.
БЕРЛИН. ШТАБ-КВАРТИРА «АБВЕР»
Радиограмма… 6 мая 1941 года
«Совершенно секретно! Лично адмиралу Канарису…
Согласно Вашему приказу сотрудниками военного атташата посольства была проведена вербовка одного из военнослужащих ОМСДОН. Завербованному присвоена кличка «Троян». Агент «Троян» законсервирован. Его активизация будет произведена после начала конфликта между Россией и Германией. Чтобы замаскировать вербовку агента «Троян» была проведена операция прикрытия. В процессе проведения операции прикрытия органы советской контрразведки получили информацию о двух кандидатах в агенты. Один из них ликвидирован.
Военный атташе полковник Отто фон Шмит»МОСКВА. КРЕМЛЬ
Из выступления В.М. Молотова по радио 22 июня 1941 года…
«Сегодня двадцать второго июня тысяча девятьсот сорок первого года в четыре часа утра без объявления войны фашистская Германия напала на Советский Союз…»
ВОСТОЧНАЯ ПРУССИЯ. БРАНДЕНБУРГ
Учебный лагерь разведывательно-диверсионного подразделения «Абвера» – восьмисотого учебного полка особого назначения «Бранденбург» находился недалеко от одноименного прусского города, по названию которого полк и получил свое обозначение. Лагерь был оборудован по последнему слову техники и включал в себя: аэродром, парашютную вышку, полосу препятствий и стрелковый тир. Особое место в подготовке разведчиков-диверсантов занимало подрывное дело, и, поэтому недалеко от лагеря был оборудован полигон, на котором днем и ночью, в любую погоду гремели взрывы, и полыхала яркие языки пламени. Солдаты «Бранденбурга», помимо постоянной лингвистической практики, осваивали: прыжки с парашютом, рукопашный бой, работу с картой, взрывное дело, маскировку на местности, тактику боя в одиночку и малыми группами, навыки изготовления фальшивых документов, тактику засад, доскональное изучение своего и трофейного стрелкового оружия и многое другое. Полком командовал полковник Пауль Хелинг фон Ланценауер – ветеран первой мировой войны, получивший опыт диверсионных операций еще в период колониальных войн старой кайзеровской Германии.
К началу осени тысяча девятьсот сорок первого года на территории учебного лагеря было возведено несколько кирпичных домой, напоминающих типичные московские постройки. Немецкие диверсанты учились их штурмовать, используя альпинистское снаряжение и приставные лестницы. В конце сентября ожидался приезд в лагерь главы «Абвера» адмирала Канариса. Канарис приехал как всегда неожиданно. Поздно ночью на аэродроме приземлился штабной самолет, доставивший адмирала из Берлина. Выслушав доклад полковника Ланценауера, Канарис отменил общее построение полка и попросил его вызвать командира специальной группы диверсантов, которые готовились к операциям на территории Москвы.
