Сергей Ковалев - Свастика над Таймыром
С началом Второй мировой войны большое количестве транспортных и пассажирских судов рейха оказались за пределами Балтийского и Северного морей. Они были вынуждены; укрыться в нейтральных портах или в портах дружественных стран. Если из Мурманска под покровом полярной ночи германские суда ушли в порты Германии, то «тихоокеанская» группа «завязла» в Южных морях еще на год. Чтобы вернуть рейху эти корабли, было нужно судно-разведчик, которое первым пройдет весь путь до Тихого океана и вернется обратно.
Так родился замысел операции «Фалль Грюн», а кораблем-разведчиком стал вспомогательный крейсер «Комет» (в прошлом грузопассажирский пароход «Эмо). Руководителем разведывательного перехода был назначен капитен цур зее Роберт фон Эйссен.
В Первую мировую войну он служил на вспомогательном крейсере «Метеор», успешно поставившем летом 1915 года минные заграждения в горле Белого моря. В дальнейшем — как старший офицер, а затем и командир «Метеора», в 1930-е годы проводил гидрологические работы в Северной Атлантике, у границы льдов Гренландии и Исландии.
Изначально для разведывательного похода на Тихий океан планировалось быстроходное судно-банановоз «Иллер», которое уже осенью 1939-го приплыло в Кольский залив. Но вскоре было принято решение направить по Севморпути менее быстроходное судно, но зато имеющее более крепкий корпус «Эмс» ранее принадлежал компании «Норддойче Ллойд». В декабре 1939 года в срочном порядке он был переоборудован и вооружен на заводе «Ховальдгсверке» в Гамбурге. И к маю 1940 года на корабле были установлены шесть 150-миллиметровых орудий, надежно укрытых откидными и маскировочными щитами, до десяти торпедных аппаратов (также укрытых маскировочными ьцитами) и девять зенитных установок, загружен большой запас торпед. Затем были погружены четыреста якорных мин типа «ЕМО и быстроходный катер типа LS, специально оборудованный для их скрытной постановки. Укрытый в ангаре гидросамолет типа «Арадо» позволял крейсеру вести дальнюю и ледовую разведку. Радиосвязь и радиоразведку на корабле несли шесть радистов, свободно владеющие русским и английским языками. Будущий рейдер получил достаточный запас топлива, позволявший на экономичном ходу прийти в тихоокеанские воды без дополнительной заправки. Другие запасы, принятые на корабль в родной базе, позволяли его экипажу действовать автономно, как в арктических и антарктических, так — ив тропических водах. Это был самый настоящий океанский «волк». Но что интересно?
Бросается в глаза и заметная разница в численности экипажей «Иллера» и «Эмса».
На борту «Иллера» пришли в Мурманск и готовились к переходу на Тихий океан пятнадцать пассажиров. Возможно, именно они, сойдя на каком-либо неприметном арктическом или тихоокеанском островке, должны были оборудовать здесь передовую нацистскую топливную базу.
3 июля 1940 года рейдер под командованием фрегаттен-капитена Кептеля в сопровождении тральщиков Ml 7 и Ml 8 вышел из Готенхафена (Гдыни). Интересно, что, когда океанский оборотень был уже на траверзе Рюгенского маяка, его догнал специальный гидросамолет Do-18. С него на борт рейдера были пересажены новый командир радиогруппы, обер-лейтенант Вильгельм Доберштайн (друзья называли его — Вундер Вилли) и лейтенант Вильфрид Карстен (предположительно, еще один штурман).
У норвежского побережья рейдер ждали подлодка U-56 и танкер «Эссо». Однако из-за навигационной аварии в районе Бергена танкер получил сильные повреждения и не смог продолжить обеспечивающий поход.
Через неделю (9 июля) «Комет», замаскированный под советский ледокольный пароход «Семен Дежнев», покинул гостеприимный норвежский порт и начал самостоятельное движение в восточном направлении. Для маскировки его перехода была создана идеальная и достоверная легенда.
Внешне «Комет» действительно напоминал новый советский ледокольный пароход «Семен Дежнев», прибытие которого в Архангельске ожидали летом 1940 года. Некоторые отличия его обводов были устранены с помощью парусиновых обвесов и специальных приспособлений, сделанных на верфи «Ховальдгсверке». Кроме того, в «джентльменский набор» рейдера вошли еще и различные приспособления, позволявшие трансформировать высоту мачт, форму и высоту дымовой трубы, а также — количество колонок грузовых стрел. Одновременно еще перед началом арктической навигации 1940 года советский трест «Арктикуголь» спланировал зафрахтовать настоящий «Семен Дежнев» для обеспечения грузовых перевозок в районе архипелага Шпицберген. Но ГУ СМП внесло изменения в планы треста, и на август-сентябрь новый ледокольный пароход был направлен перевозить грузы на полярные станции в малоисследованных районах островов Карского моря и моря Лаптевых.
Первоначально предполагалось, что после выхода из Бергена 15 июля «Комет* встретится с советскими ледоколами в бухте Варнека (остров Вайгач), где на его борт должны были подняться советские ледовые лоцманы. Но все планы были изменены.
Только 5 августа 1940 года из Полярного на Дальний Восток вышла экспедиция особого назначения (ЭОН-Ю), ледоколы сопровождения которой должны были обеспечить и переход германского «транспорта». А 14 августа настоящий «Дежнев» вошел в Карское море. Во время этого плавания дежневский экипаж принял вызов на соревнование экипажа парохода «Сталинград» и, в свою очередь, вызвал на соревнование экипаж ледокольного парохода «А Сибиряков», известив об этом оба судна радиограммами.
Только через два дня после этого «Комет» также начал свой переход в район Новой Земли.
Секретность перехода замаскированного рейдера была поднята на самый высокий уровень. И все же в истории его похода есть эпизод, который никак не вяжется с ее сохранением.
Еще находясь в районе мыса Нордкап, немцы получили радиограмму от руководства ГУ СМП о начале проводки кораблей ЭОН-Ю 4–6 августа В этой же радиограмме поступило приглашение дождаться начала проводки в порту Мурманск. Однако Эйссен решительно отклонил предложение советской стороны с целью сохранения секретности похода. Но в том сегодня стоит усомниться.
Так, 25 июля «Комет» встретился в Баренцевом море с крейсировавшим у северного побережья Норвегии тяжелым крейсером «Адмирал. Хиппер», а затем проводил в залив Петсамо финский транспорт «Эстер Торден». Возможно, «Комет» заходил, например, в Лиинахамари, для пополнения запаса топлива. Быть может, на «Тордене» находились некое важное лицо или груз, которые обязательно нужно было доставить в провинцию Финмарк? По официальной же версии, до начала движения в Карское море ради экономии топлива «Комет» лежал в дрейфе. Но, что интересно, к 16 августа на борту «Комета» появился представитель германского посольства Курт Крепш, до этого 19–20 июля побывавший вместе с помощником германского военно-морского атташе на теплоходе «Венеция» (на рейде «Базис Норд»), По странному стечению обстоятельств эта «проверка» совпала с началом ходовых испытаний Щ-423, подготовленной для перехода по арктическим морям.
Хотелось бы особо отметить, что Крепш вряд ли был простым переводчиком. Последующие события показали, что, скорее всего, именно он был заместителем фон Баумбаха, а совсем не корветтен-капитен Шторх. Более того, в одной из дипломатических шифровок Крепш был назван «фертрауэрсманном» (доверенным лицом), что может указывать на его принадлежность к службе СД или абверу.
После окончания перехода по Севморпути Крепш в точке Айлинглоп (у атолла Ламутрек) перешел на корабль снабжения рейдеров «Регенсбург». Этот снабженец должен был обеспечивать всем необходимым тихоокеанский рейдер «Орион» («Корабль № 36»), Но ради доставки Крепша судно направилось прямо к берегам Японии. Оттуда через Владивосток «простой» переводчик германского военно-морского атташе без промедления поездом вернулся в Москву.
Если «Комет», как звучит официальная версия, не заходил в порты Кольского полуострова, то каким образом и, главное, с какой целью этот представитель или «переводчик» германского посольства в СССР оказался на борту рейдера? Ведь более комфортно и быстро он мог добраться до Москвы по Кировской железной дороге. Может, крейсер все же заходил в базу «Норд» или в Мурманск? Или с неким германским судном он встретился в Печорском море, куда «Комет», как советский транспорт «Дунай», пришел самостоятельно? Здесь бесконтрольно со стороны советской разведки нацисты находились более месяца, ожидая, скорее всего, прохода через район настоящего «Дежнева».
Есть еще предположение. Возможно, Крепш спешил принять участие в германо-японских переговорах, которые с немецкой стороны возглавил чрезвычайный посол Германии в Токио Генрих Штаммер. Здесь одним из пунктов тройственного договора был пункт «Япония, Германия и Италия будут осуществлять тесное экономическое сотрудничество. Для этого они будут проводить обмен сырьем и техническим оборудованием, имевшимся в их «жизненных пространствах»». А быть может, Крепш был специальным германским дипломатическим курьером, который ежемесячно совершал поездку из Берлина в Токио, успешно совмещая дипломатические обязанности со сбором достоверной информации об оборонном потенциале Советского Союза. Вопросов к этой таинственной фигуре множество, но сегодня на них смогут ответить только документы МИД ФРГ, ведь на «Пингвине» и на «Орионе», пришедших на Тихий океан различными маршрутами, также могли находиться свои «фертрауэрсманны Крепши».
