Степан Калинин - Размышляя о минувшем
Все это заставило нас основное внимание сосредоточить на полевой выучке личного состава, чего особенно недоставало. Вместе с членом Военного совета округа П. С. Смирновым ездили по дивизиям, руководили тактическими учениями, присутствовали на полевых занятиях в подразделениях. Много и обстоятельно беседовали с командирами, с красноармейцами.
К тому времени в округе был уже почти полностью завершен переход к кадровой системе комплектования войск. Организационная структура соединений была приведена в соответствие с их ролью в будущих боевых операциях. Штатные изменения привели к значительному увеличению командного и политического состава, главным образом за счет молодежи из училищ и курсов усовершенствования. Многие из молодых командиров не обладали еще достаточным практическим опытом. Это отрицательно сказывалось на обучении личного состава действиям в составе взвода, роты непосредственно в поле, в условиях, максимально приближенных к боевой действительности.
Помню, после очередного тактического учения, проведенного в 107‑й стрелковой дивизии, созвали мы средний командный и политический состав на совещание, чтобы посоветоваться по вопросам дальнейшего улучшения полевой подготовки красноармейцев и младших командиров. Я выступил с небольшим докладом, обратил внимание собравшихся на то, что некоторые из них при обучении подчиненных допускали шаблон, упрощенчество, условности.
— Сейчас время мирное, товарищ командующий, поэтому приходится прибегать к известным условностям в обучении, — заявил на это один из командиров рот. — А на войне, если она начнется, боевая обстановка сама подскажет, как лучше применяться к местности, окапываться, строить укрепления. Да и укрепления–то, наверное, не потребуются. Ведь мы готовимся не к обороне, а к наступлению, будем бить врага на его же территории.
Выступившие вслед за ним другие участники совещания хотя и не соглашались в полной мере с подобным «шапкозакидательским» настроением, но и критиковали его не очень уверенно, робко. Чувствовалось, что многие не представляли себе в достаточной мере всех трудностей войны, во всяком случае, надеялись на легкую победу. Объяснялось это, пожалуй, прежде всего недостатками нашей воспитательной работы. В лекциях, докладах, беседах, на учебных занятиях слишком уж много говорилось о слабости армий капиталистических государств, о нежелании их личного состава участвовать в захватнических войнах, тем более в войне против Советского Союза — первого в мире социалистического государства.
* * *Серьезные уроки для подготовки войск извлекли мы и из опыта боев нашей армии с японскими захватчиками на Халхин — Голе, из освободительного похода советских войск в Западную Украину и Западную Белоруссию, из вооруженного конфликта с Финляндией. На очередь дня вставали такие вопросы, как обучение штабов и войск действиям при прорыве сильно укрепленной обороны противника, в населенных пунктах, в окружении, в условиях бездорожья. Значительно больше внимания стали уделять действиям на лыжах, ночным боям, ведению боя в траншеях, в лесу, обеспечению непрерывной разведки. Всем этим, разумеется, войска округа занимались и прежде, но по мере накопления Красной Армией боевого опыта совершенствовались и методы обучения.
Комплектование войск Сибирского военного округа производилось в основном за счет местных контингентов, а выносливость, упорство и настойчивость сибиряков давно известны. Своей выдержкой, умением самоотверженно действовать в любых условиях они прославились в годы первой мировой войны, а особенно в боях против Колчака и японо–американских интервентов. Находчивости, выносливости многих из них нередко приходилось буквально поражаться и в условиях мирной учебы.
Как–то с начальником штаба округа во время зимних маневров мы ехали на полигон, где артиллерийские части вели ночные боевые стрельбы. Ночь. Мороз не менее 35 градусов. Дорога во многих местах заметена сугробами. Еще вечером было приказано разместить личный состав по окрестным деревням. Мы были уверены, что в степи не осталось ни одного человека. И вдруг у самой дороги увидели составленные «в елочку» лопаты. Здесь же были свалены в кучу катушки телефонного кабеля. Остановились, подошли поближе. Видим, из–под снега торчит носок валенка. Ну, думаем, ЧП: кто–то замерз. Попробовали потянуть валенок на себя и сразу же услышали голос:
— Кто там еще?
— А ну вылезайте из берлоги. Кто вы? Какой части?
— Я‑то кто? Красноармеец. Кому же еще быть.
Он неторопливо поднялся, отряхнул снег с полушубка и шлема и, повернувшись к нам, спросил в свою очередь:
— А вы кто такие?
Мы назвались.
— Виноват, товарищ командующий. Не признал. Красноармеец Филимонов из батальона связи семьдесят восьмой стрелковой дивизии. Тут сложено наше имущество. Лошади устали, не могли все увезти. Старшина оставил меня караулить.
— Так вы же замерзнете!
— Ничего. Я снегом укрылся. А под снегом теплее. Только бы не заснуть.
— Грузите свое имущество к нам в сани. Отвезем вас в дивизию, — предложили мы бойцу.
— Разрешите остаться, товарищ командующий. За мной теперь уже выехали. А не обнаружат на месте, искать будут. В такую погоду еще заплутаются, сами замерзнут.
— Хорошо, оставайтесь, — согласился я. — Но возьмите у нас тулуп.
— Не надо, товарищ командующий. Я же говорю, что за мной должны скоро приехать.
Возвращаясь утром с полигона, мы снова на том же месте увидели имущество связистов. Оказалось, что ночью за красноармейцем Филимоновым не приехали. Он продолжал оставаться на посту, только еще глубже зарылся в снег. Когда мы подошли, Филимонов быстро встал и отдал честь. Пока разговаривали, из батальона связи прибыла подвода.
О мужественном поступке этого красноармейца я не раз рассказывал солдатам и в годы Великой Отечественной войны.
* * *Учения и тактические занятия, которые проводились в округе летом и осенью 1940 года, во многом отличались от всех прежних. В 107‑й стрелковой дивизии и в некоторых других соединениях впервые на этих занятиях артиллерийская подготовка перед атакой велась боевыми снарядами: пехота училась наступать вслед за огневым валом артиллерии, атаковать при поддержке танков и авиации.
Многие вначале сомневались в том, что наступление пехоты за огневым валом артиллерии обойдется без чрезвычайных происшествий, поскольку не было в этом опыта. Однако учения прошли успешно. Как красноармейцы, так и командиры на практике убедились в возможности такого наступления, в важности и необходимости учиться обеспечивать тесное взаимодействие между различными родами войск.
В декабре 1940 года мы с членом Военного совета округа П. С. Смирновым были приглашены на Всеармейское совещание высшего командного и политического состава. На нем подводились первые итоги перестройки боевого обучения армии, совершенствования подготовки высших штабов и командования.
В Москву мы ехали полные уверенности, что штаб Сибирского военного округа успешно оправляется с возложенными на него задачами. Совещание показало, однако, что в подготовке войск округа, как и всей Красной Армии, имелись весьма существенные недостатки. Теоретическая и практическая подготовленность командных кадров различных степеней у нас серьезно отставала от требований советской военной науки и задач руководства войсками.
Для нас, конечно, не было открытием, что при обучении войск необходимо избегать упрощенчества, условностей, шаблона, что занятия следует всемерно приближать к боевой действительности, развивать у командиров и красноармейцев выдержку, выносливость, способность переносить все трудности походно–боевой жизни. Мы, исходя из местных условий, старались делать это и раньше. Но на совещании вопрос был поставлен гораздо шире.
Излагая требования Центрального Комитета партии, руководящие товарищи из Наркомата обороны в своих выступлениях говорили о необходимости как можно быстрее отказаться от тех установок и положений, которые давали неправильное представление бойцам и командирам о современной войне, ориентировали их на легкую победу над слабым противником. Призывали нас решительно перестроить всю систему боевой подготовки: изо дня в день приучать войска к действиям в сложных условиях; поддерживать постоянную боевую готовность; тактические занятия проводить в любую погоду, днем и ночью. Особое внимание обращалось на выучку и закалку каждого красноармейца, отделения, взвода, роты, батальона, полка. Общевойсковым командирам предлагалось изучить возможности и боевые свойства других родов войск, умело ставить задачи, организовывать и поддерживать взаимодействие во всех видах боя.
Короче говоря, в боевой и политической подготовке войск предстояло многое пересмотреть, обновить, перестроить в соответствии с новыми требованиями. Тут было над чем поломать голову.
