Робин Мур - Зеленые береты
Неожиданно со стороны реки донесся сильный шум и треск, услышав который, я бросился на землю с криком:
– Мины!
Дьюарт и Брукер остались стоять надо мной, и я почувствовал, как мое лицо заливает краска стыда, когда увидел, куда показывает пальцем капитан. Стая птиц со стороны реки пронеслась над лагерем.
– Я вижу, что ты не меньше нашего боишься минометного огня, – сказал Дьюарт, ухмыляясь. – Давно здесь?
– Достаточно, – ответил я, поднимаясь и отряхивая свои брюки от красноватой пыли.
– Когда я вчера вечером первый раз услышал этих птиц, то сделал то же самое, – хмыкнул Брукер.
– Честно сказать, я не знаю, в чем тут дело, – сказал Дьюарт. – Они появляются здесь каждый вечер так же регулярно, как сигналы в казарме, а звук этот очень похож на то, как летят 60-миллиметровки.
– Ну что ж, капитан, – сказал Брукер, – мой рубильник скоро будет готов. Я хотел бы сначала переговорить с сержантом Раттом, если он поблизости.
Дьюарт посмотрел в направлении ворот лагеря.
– Они там обнаружили вьетконговскую мину неподалеку от ворот лагеря. Ратт хочет использовать вашу радиобомбу, чтобы обезвредить эту мину. Он прямо как мальчишка, которому купили новую игрушку. Никогда не видел сержанта счастливее.
Раздался звук взрыва, прокатившийся через весь лагерь.
– Видимо, эта штука сработала, – заметил Дьюарт.
– Я, пожалуй, пойду взгляну, – сказал Брукер и ушел, оставив капитана Дьюарта, вновь углубившегося в мрачное созерцание ненавистной пагоды.
Капитан Дьюарт посвятил меня в те невероятные события, которые случились с его отделением после прибытия во Вьетнам. Двумя месяцами ранее этот район был освобожден, поэтому он разделил своих людей, оставив половину охранять старый лагерь и завершить его передачу вьетнамцам. Вместе с двумя подразделениями нерегулярной группы гражданской обороны его люди прошли через джунгли и грязные рисовые поля, чтобы достичь нового места дислокации, которое он выбрал во время разведки на вертолете в самом сердце территории, контролируемой Вьетконгом.
Первая засада не оказалась для них неожиданной. Нерегулярная группа гражданской обороны повела себя достойно, обрушив на сидящих в засаде вьетконговцев всю мощь своего огня. Два человека из НРГО были убиты и шестеро ранены, но оба подразделения продолжали путь к новому месту лагеря.
Еще через два дня, когда новое место для лагеря было уже в пределах видимости, они наткнулись на вторую засаду. На этот раз вьетконговцы применили минометы. Дисциплина рухнула, сопровождавшие Дьюарта вьетнамцы разбежались, оставив его вместе с сержантом Раттом и одним вьетнамским сержантом, безуспешно пытавшимся призвать к порядку своих подчиненных и послать их в бой.
Дьюарт повел Ратта и сержанта-вьетнамца прямо на вьетконговскую засаду. Они быстро продвинулись в зону радиуса действия минометов, и Дьюарт застрелил трех вьетконговцев из своей АВ-15. Очереди из этого легкого, но мощного оружия так изрешетили врагов, что коммунисты даже не попытались унести их с собой. Ратт угодил в волчью яму, но Дьюарт и вьетнамский сержант вдвоем сумели разметать засаду и забросать миномет гранатами. После этого Дьюарт вытащил Ратта из западни. Острые колья не смогли прорвать подкованные железом подошвы его ботинок, но зато Ратт сильно вывихнул колено.
Уже ближе к вечеру Дьюарт, который почти тащил на себе Ратта, смог наконец собрать команду НРГО из тех, кто незадолго до этого "отступил". До места назначения оставалось еще несколько миль. Вызвав по радио вертолет для эвакуации убитых и раненых, Дьюарт повел людей вперед, и до наступления темноты они достигли места своего нового постоянного лагеря.
– Как только ВК заметили, что мы собираемся построить сильный форт прямо посреди их территории, они тут же напали на нас. Мы отбили их атаку, уничтожив восьмерых и потеряв одного из своих союзников. Больше они не возобновляли своих атак. Теперь, – он отвернулся от пагоды, как будто ему было больно смотреть на нее, – теперь они задумали что-то новое – хотят взять нас малой кровью. Они хитрые, эти ВК. Дьявольски хитрые. Они терроризируют местных приверженцев Као-Дай, побуждая их жаловаться в Сайгон, что американцы осквернили их священный храм. Они пишут, что американцы должны покинуть это место. А ты сам знаешь, как здешние генералы относятся к религии, особенно после того, как Дьем и Нху преследовали буддистов.
– Но ведь тебя не заставят и в самом деле покинуть этот лагерь?
– Они вполне могут это сделать. Посмотри вокруг. Работы не закончены. Даже нет крыши над зданием штаба. Не доделаны стены бункеров. Не оборудован медпункт. Мы получили приказ воздержаться от дальнейших денежных трат до разрешения конфликта по поводу пагоды, а это означает приостановку работ, по крайней мере, на месяц. Нам не хватает войск для охраны форта, притом, что необходимо не менее роты отправлять в рейды. Что бы там ни случилось, ВК без всяких усилий выиграет не меньше месяца. Вчера здесь побывал один американский полковник и сообщил, что наши шансы сохранить этот лагерь не больше чем пятьдесят на пятьдесят, потому что "Большой" Минь не хочет связываться с сектой Као-Дай.
– Было бы чертовски жалко оставлять такое удачное место!
– Жалко? – Дьюарт раздраженно сплюнул. – Да было бы просто трагедией, если религия и политика приведут к потере таких жизненно важных военных преимуществ.
К нам подошел переводчик-вьетнамец и отсалютовал. Капитан Дьюарт поприветствовал его в ответ и снова надел свой берет.
– Ди-ви, старейшины Као-Дай собрались у ворот и хотят пройти в пагоду.
– Сколько их?
– Человек двадцать.
– Двадцать! – воскликнул Дьюарт, взглянув на меня. – Старуха говорила, что эту пагоду с первого дня ее появления здесь не посетила и дюжина!
– Но они здесь, ди-ви. Настало время полнолуния.
– Хорошо, Ланг. Пропусти их. Но предварительно обыщи.
– Ди-ви, – запротестовал Ланг, – я не могу обыскивать монахов и старейшин.
Дьюарт выругался про себя.
– Теперь ты видишь, что я имел в виду? Сайгон предупреждает, чтобы мы вели себя осторожно и ни в коем случае не задевали их нежные чувства.
Он нетерпеливо и раздраженно махнул рукой в направлении группы, стоящей у ворот, и Ланг пошел к ним, чтобы отвести в пагоду.
– Что это за война, если мы сами приглашаем врагов осмотреть наш лагерь прежде, чем они его атакуют?
– Это и есть старейшины, сэр?
Дьюарт повернулся к сержанту Пенни, высокорослому негру-медику.
– Так сказал Ланг. – Он повысил голос: – Эй, Ланг, подойди-ка сюда.
Переводчик повернулся в его сторону.
– Ты, по-моему, говорил о монахах и старейшинах. А как я вижу, большинству из этих парней нет и тридцати.
– Ди-ви, – объяснил Ланг, – их ранг определяется не возрастом, а силой веры.
Пенни подозрительно посмотрел на вьетнамца:
– А ты сам тоже из Као-Дай?
– Нет, – ответил Ланг, – но все мы буддисты.
Дьюарт мрачным взглядом проводил процессию, которая вошла в маленькую пагоду, обложенную мешками с песком.
– Надеюсь, по крайней мере, что, увидев наши боеприпасы, они два раза подумают, прежде чем решаться напасть на лагерь.
Ланг возразил:
– Приверженцы Као-Дай лояльны к нынешнему правительству, ди-ви, и никогда не воевали на стороне ВК, хотя и ненавидели Дьема.
– А как ты думаешь, Ланг, сколько из этих парней и в самом деле принадлежат к Као-Дай?
– Они уверяют, что все, ди-ви.
– Я иногда спрашиваю себя, на чьей, собственно, стороне ты, Ланг? – Дьюарт повернулся к сержанту Пенни. – Скажи своим ребятам, чтобы они не спускали глаз с этих фанатиков.
– Вы тоже тут посматривайте, сэр, – ответил Пенни.
Дьюарт не преминул воспользоваться его советом. Все американцы, за исключением сержанта Ратта, увлеченного беседой с Брукером, держали наготове свои АВ-15, переводя взгляд с "приверженцев Као-Дай" на поля, расположенные за пределами лагеря, и обратно.
Еще одна стайка речных птиц с шумом и треском пронеслась над лагерем. Многие из Као-Дай реагировали на эти звуки так же, как солдаты – и как я – ища глазами укрытие, пока не поняли, какие звуки они приняли за вой летящих мин.
Неожиданно Дьюарт громко рассмеялся:
– Я, кажется, кое-что придумал!
Я вопросительно посмотрел на него.
– Задержись у нас немного и ты увидишь, как мы разберемся с этими хитрецами.
Он торопливо дождался, пока приверженцы Као-Дай закончили предполагаемое моление перед причудливыми картинами. Наконец они вышли из лачуги, и тут молодой человек с лукавыми глазками – видимо, один из главных – обратился к переводчику и заговорил вполголоса. После этого Ланг подошел к Дьюарту.
– Ди-ви, завтра будет ночь полнолуния, и они хотят еще раз прийти в храм.
