Мицос Александропулос - Ночи и рассветы
После ужина Космас лег спать. Англичанин тоже растянулся на своем диване, но через час встал и зажег свет. Космас прикрикнул на него:
— Погаси сейчас же! Зачем тебе свет?
Англичанин не ответил. Он сидел на диване, и взгляд у него был такой странный, что Космасу стало не по себе.
— Зачем ты притворяешься? — спросил англичанин. — Ты же меня предал. Ты предал меня или нет?
— Послушай, — сказал Космас и потушил свет. — Если ты не доверяешь мне, вставай и уходи.
Англичанин некоторое время молчал, потом встал с дивана.
— Ну, я пойду.
— Куда ты пойдешь? — спросил Космас.
— А, значит, тебя это интересует?
На подоконнике лежал столовый нож. Космас на всякий случай зажал его в руке.
— Если уходишь, иди сейчас, пока на улицах есть еще народ.
— Зажги свет! — потребовал англичанин.
— Не зажгу! Я открою дверь, и ты уйдешь.
— Хорошо. Открой дверь, но ко мне не подходи.
В комнате было темно. Космас смутно различал на стене тень англичанина, который стоял около дивана. Держась за стену, Космас добрался до двери и отпер ее.
— Ну, иди, — сказал он англичанину.
Тот не двигался с места.
— Почему ты не зовешь их? Пусть входят.
— Кто?
Несколько минут оба молчали.
— Ты в самом деле меня не предал?
— Ты уйдешь?
— Я никуда не пойду. Если ты предал, зови их. Если не предал, запри дверь.
Он снова сел на диван. Когда Космас запер дверь, англичанин уже лежал. У Космаса отлегло от сердца. Он лег на кровать. Наступила тишина. Оба делали вид, что спят. Англичанин, как видно, не на шутку переволновался. Он так и не заснул до самого утра, все время ворочался с боку на бок, то и дело садился на диване, к чему-то прислушивался, как загнанный волк. Дважды он спрашивал Космаса: «Ты спишь?» Космас не отвечал. Но он тоже не спал и до утра не выпускал из рук столовый нож.
Утром, когда Космас собирался на работу, англичанин притворился спящим. Космас хотел уйти, не говоря ему ни слова. Но едва подошел к двери, как услышал вопрос:
— Уходишь?
— Иду доносить на тебя, — сказал Космас и засмеялся.
Заметив, что шутка не попала в цель, он сказал серьезно:
— Спи спокойно! Не бойся!
Англичанин не ответил.
IX
Космас вышел и запер за собой дверь. На лестнице он столкнулся с Джери.
— Стой! Куда ты? Сегодня день великого испытания!
Космас вздрогнул. Приди Джери двумя минутами раньше…
— В чем дело? Какое испытание?
— Только что мне звонил Аполлон. Выступление назначено на сегодня. Мы все идем в университет.
— А я тут при чем? Ведь я не студент!
— Не городи ерунду! Это решительный день, и мы должны выступить единым фронтом. Пойдем, тебе нужно одеться.
— Куда?
— К тебе, переоденься.
Космас объяснил, что у него все равно больше нечего надеть, — и если он пойдет, то пойдет так.
— Но так нельзя! Внешний вид имеет большое значение. А так ты смахиваешь на пролетария, и если наши примут тебя за коммуниста, то тебе несдобровать. Пойдем ко мне, я дам тебе галстук.
Они стояли на уровне окна. Если бы Джери посмотрел в ту сторону, он мог бы увидеть англичанина. Космас решил не испытывать судьбу и безропотно последовал за Джери.
По дороге к университету Джери сообщил ему о плане действий. Немцы закрыли было университет, но теперь решили снова его открыть, и сегодня там начинаются занятия. По этому случаю совет постановил провести боевое выступление национальных сил. Рассчитывали, что придет человек сто, а коммунистов в университете не больше пятидесяти — шестидесяти.
— Задача состоит в том, — говорил Джери, — чтобы в первый же день показать мощь национальной партии. Это должно повлиять на нейтральную массу, которая составляет большинство, но кучка коммунистов своей демагогией и фанатизмом сумела увлечь ее за собой. Объявили национальную борьбу своей монополией, спекулируют на патриотизме, ни с кем другим не считаются. Пора положить этому конец, пора поставить все на свои места. Достаточно посмотреть на них, чтобы понять, что это за люди! Заросшие щетиной, без галстуков, одежда мятая, обтрепанная — человеческое отребье. Часть беспартийных студентов запугана, остальные махнули рукой и подписывают все, что им ни подсунут. Университет стал рассадником красной заразы! Но стоит нейтральным почувствовать нашу силу, и они перейдут к нам. От коммунистов мы оставим мокрое место. Аполлон решил дать им бой, и он прав. Хорошее начало — залог победы.
— Что за человек этот Аполлон? — спросил Космас.
— Он тебе понравился?
— Да, он производит хорошее впечатление.
— Аполлон рожден быть вождем. Он дьявольски умен. И кроме того, красив, а ум и красота…
И он рассказал, что Аполлон сын генерала Доксатоса, легендарного героя албанской эпопеи {[45]}. В восемнадцать лет добровольцем ушел на албанский фронт, был ранен и награжден орденом Отваги. Сейчас учится на медицинском факультете, учится превосходно, но жаль, что тратит себя на медицину, в социальных науках он мог бы добиться большего. А его скульптуры…
— Ты только взгляни на его руки! Этим рукам послушна глина, но они умеют и сжиматься в кулак. Аполлон боксер. Драки с коммунистами для него детские игрушки. Единственный его недостаток — отсутствие политической гибкости, слишком уж привержен старине, принципам прошлого века. Сейчас они безнадежно устарели, следовать им — политическое самоубийство. К счастью, Аполлон очень энергичен, и это компенсирует его недостатки.
Тут Космас осведомился о Спилиадисе.
— Голова! Хотя, конечно, не Аполлон! Мягкотелый немножко, но коммунистов ненавидит, и это его выручает.
Они вышли на Университетскую. Площадь была пуста. Джери сказал, что сбор во дворе и на улице Синаса, в зале юридического факультета. Битва развернется на двух фронтах — в амфитеатре центрального здания и у юристов.
* * *Едва они спустились по ступенькам к статуе Григория V, как услышали гул, доносившийся со двора. Джери схватил Космаса за руку.
— Слышишь? Это они!
Космас растерялся. Он совершенно не представлял, какую роль в этой истории придется играть ему. Джери прильнул к решетке, стараясь разглядеть своих друзей, становился на цыпочки, пытался просунуть голову сквозь железные прутья и наконец разочарованно повернулся к Космасу:
— В чем дело? Я никого не вижу!
Космас тоже заглянул во двор. Он увидел студентов, юношей и девушек, которые группами гуляли перед зданием и оживленно разговаривали. Как видно, они ждали начала занятий.
— Нет, ты посмотри на их морды! — услышал он позади голос Джери. — Не университет, а пролетарская пивнушка! — Нервно покусывая губы, он поглядывал то во двор, то на улицу Академии.
— Может быть, они уже в здании? — машинально спросил Космас.
— Пошли.
Джери махнул рукой и направился к входу. Но возле двери остановился и пропустил вперед Космаса.
— Сначала ты. Меня здесь знают.
Космас вошел и услышал за своей спиной чей-то оклик:
— Ваше удостоверение, коллега!
Голос звучал иронически. Космас оглянулся и понял, что окликнули не его, а Джери. Космас инстинктивно сделал несколько шагов вперед и снова обернулся. Джери доказывал, что никто не имеет права его останавливать. Тогда подбежал еще один студент:
— Да он из коммерческого. Я его знаю, черносотенец…
Несколько студентов столпились у двери. Один из них усмехнулся:
— Молодчики Доксатоса!
По спине Космаса пробежали мурашки. Лучше всего было бы уйти, но удержало опасение, что его сочтут трусом.
Студент, остановивший Джери, черный как негр, с сигарой в зубах, дружески похлопывал его по плечу и потихоньку подталкивал к выходу, приговаривая:
— Проходите, проходите, уважаемый коллега. Вы ошиблись дверью.
Он улыбался, обнажая прекрасные белые зубы.
— Вы не имеете права! — горячился Джери.
— Прошу вас… прошу… не волнуйтесь! — забавлялся «арап». — Подите выпейте молочка… Ваша мама уже беспокоится. Прошу вас, уважаемый коллега.
Джери сошел на тротуар и исчез. Космас бесцельно бродил по двору, не зная, что ему делать. Двор снова принял мирный вид, студенты ходили по кругу, продолжая свои разговоры. На Космаса никто не обращал внимания. Вдруг за решеткой показалось бледное лицо Джери. Он делал ему знак подойти. Космас осторожно приблизился к решетке и увидел вместе с Джери Зойопулоса.
— Космас, — сказал Джери, — постарайся найти Аполлона и скажи ему, что мы здесь. Ищи его в амфитеатре.
Но едва Космас отступил от решетки, как один из студентов подошел к нему и попросил предъявить удостоверение.
— Удостоверение? — растерянно переспросил Космас.
