Юрий Костин - Немец
—Так во всех странах. В одних больше, в других — в меньшей степени. Так что, ты эти документы видел?
—Нет, они хранятся в обществе «Мемориал», где нам с тобой предстоит их раздобыть.
—Украсть?
—Возможно, если не покажут добровольно. Михаил обещал дать контакты. Но я уже сам вышел на общество, потому что, как я тебе уже говорил тогда, в монастыре, этому монаху я не очень доверяю.
Глава тринадцатая
«Инок» Михаил, имеющий редкую возможность завязывать разнообразные знакомства, знал разгадку тайны, ради которой в Москву приехал турист из Германии. Знали ее и люди, которые пользовались услугами Михаила. Они легко могли сделать так, чтобы немец уже на следующий день после посещения некрополя Донского монастыря решил навсегда отказаться от трогательных поисков сгинувшего в советском плену дяди и незамедлительно покинул Москву. Но не стали торопиться. А вдруг за интересом этого человека к судьбе родственника скрывается нечто большее? Заодно решили «пробить» связи гражданина Германии Ральфа Мюллера с различными некоммерческими организациями, и в первую очередь, с обществом «Мемориал».
Не лишним посчитали разузнать о русском помощнике господина Мюллера, некоем Антоне Ушакове, 1966 года рождения, успевшем за два дня знакомства оказать немцу ряд неоценимых услуг. Спрашивается, а почему он воспылал к нему такой любовью?
По предварительным данным, Ушаков не принадлежал к секс-меньшинствам, что могло бы объяснить его бескорыстную помощь иностранцу. В каких-либо обществах, партиях не состоял, в связях со спецслужбами не замечен. Биографию в целом имел чистую, можно сказать, классическую. Как и все нормальные представители его поколения, Антон прошел три стадии «посвящения» — через пионерию от октябренка к комсомолу, но не был принят в партию за пьяную драку на танцах в подольском клубе.
Когда пришло время, он создал кооператив по продаже секонд-хэнда, потом собственную торговую компанию и рекламное агентство. Потерял все при правительстве Кириенко, но остался патриотом Родины, не запил и не изменил своим своейственным его поколению эклектичным вкусам, оставшись поклонником Deep Purple, советских песен про войну и танцевальных хитов Modern Talking.
Эта видимая «нормальность» Антона более всего казалась подозрительной. В Москве как раз вошли в моду разоблачения агентов иностранных разведок. Можно сказать, наконец-то пришло время собирать камни.
И действительно, одно время по всем телевизионным каналам демонстрировали конфискованное у шпионов передающее устройство, скрытое в обычном камне. Представитель пресс-службы ФСБ производил впечатление на журналистов информацией о потенциальной стоимости этого чуда техники — он говорил о десятках миллионов долларов. Скорее всего, это было заблуждение, но сам факт успешного задержания сотрудника английской разведки трудно было поставить под сомнение.
Что же касается общества «Мемориал», то именно из уст его представителей впервые прозвучало предположение о возможном наличии скрытого захоронения немецких военнопленных на территории Донского монастыря.
Михаил водил посланницу общества на экскурсию в огороженную зону на территории обители. Эта пожилая дама сумела расспросить Михаила обо всем, что вызывало у нее хоть малейший интерес. Тот, в свою очередь, попытался выяснить, имеются ли у представительницы «Мемориала» более-менее серьезные доказательства существования тайной братской могилы за монастырскими стенами.
По ее словам, в «Мемориале» хранились копии неких архивных документов, подтверждающих, что в 1946 году на территории Донского монастыря могли происходить события, свидетелями которых имели право быть лишь сотрудники НКВД. Есть рапорт офицера тогда еще не упраздненного Главного управления контрразведки СМЕРШ о состоявшихся здесь же, в монастыре, допросах нескольких военнопленных. Больше никаких подробностей Михаилу выяснить не удалось, равно как и узнать, у кого конкретно находятся бумаги.
Дама ушла и больше в монастыре не появлялась. Следить за ней не имело смысла, поскольку вся ее жизнь проходила максимально открыто и понятно.
Спецслужбы пообщались с руководством «Мемориала» и даже предложили помощь в окончательном установлении истины, но получили вежливый отказ. Удостоверившись, что общество в ближайшее время не планирует, в буквальном смысле, копаться в прошлом, «сотрудники» оставили его в покое.
Но тут появились Ральф Мюллер и его русский помощник Антон Ушаков. И вновь, уже в который раз, «органам» потребовалась помощь начитанного и обаятельного служителя Михаила.
Решили так: раскрыть Антону местонахождение документов, косвенно подтверждающих гипотезу о захоронении немцев в Донском монастыре. Если интерес интернациональной парочки действительно ограничится поиском места последнего пристанища родственника Ральфа Мюллера, они выйдут на связь с «Мемориалом», и, возможно, члены этого общества поделятся с частными лицами теми знаниями, которые не захотели сообщить представителям спецслужб. Тогда через Михаила эта информация попадет куда следует.
Получив инструкции, Михаил не забыл сообщить, что, в отличие от своих подопечных, которые ничего не заметили, особенно немец, который «однозначно был с бодуна», он обратил внимание, что за ними неотступно следовал пожилой господин с тростью. Проводив посетителей, Михаил как бы ненароком столкнулся с ним и в ответ на свое «извините, пожалуйста» услышал иностранную речь.
Человеку с тростью на вид было далеко за семьдесят. Он выглядел как типичный пожилой турист из Европы, со вкусом одетый, поджарый, доброжелательный, доверчивый. Но, как правило, туристы в столь почтенном возрасте гуляют по Москве в составе группы, а этот отчего-то предпочел осматривать московские достопримечательности в одиночку.
Выйдя за ворота, господин сел в ожидающий его черный «Фольксваген каравелла», на борту которого было золотыми буквами выведено: «Marriott Tverskaya». Этой информации оказалось достаточно, чтоб уже к вечеру знать все необходимое о необычном туристе, увлекающемся слежкой за посетителями московских монастырей.
Им оказался гражданин Австрии Курт Шерхорн, проживающий в городе Шпитталь в провинции Коринтия близ озера Мильштатт. Он приехал в Москву по туристической визе на день раньше Ральфа Мюллера.
Согласно дополнительной информации, полученной из базы данных контрразведки, господин Шерхорн числился одним из самых молодых и самых перспективных оперативных сотрудников сверхсекретного института третьего рейха, название которого переводилось как «Наследие предков». Весной 1945 года американцы арестовали Шерхорна в Нюрнберге. Но, проведя лишь два дня под стражей, Курт Шерхорн был выпущен на свободу, после чего надолго исчез из виду, пока, наконец, не объявился в качестве почтенного жителя маленького городка Шпитталь, расположенного недалеко от озера Мильштатт в австрийских Альпах.
Никаких подвигов за Шерхорном с тех пор не числилось. Известно было, что он увлекался историей и коллекционировал предметы старины, а также очень много путешествовал по Восточной Европе.
С момента падения «железного занавеса», когда иностранцы получили возможность ездить по нашей стране достаточно свободно, Шерхорн побывал во многих уголках России, в том числе в тех местах, куда туристы забредали редко. К сожалению, установить точные маршруты передвижения иностранца оказалось невозможным.
Одна деталь биографии австрийского гражданина оказалась крайне любопытной для спецслужб: некоторые данные позволяли предположить, что Шерхорн мог участвовать в одной из экспедиций института «Наследие предков» на территории Советского Союза, которая значилась в архивах как «бесследно исчезнувшая». Поскольку в районах боевых действий такие экспедиции пропадали чуть ли не еженедельно, расследовать дело не стали, да и было не до того, потому что к моменту ее пропажи, то есть, примерно к началу 1942 года, в войне наступил первый перелом в пользу Красной Армии.
Итак, «Наследие предков» или «Аненэрбе», возможное участие в экспедиции на территории СССР в военное время, поездки вглубь России, и, наконец, слежка за подопечными секретной службы… Оснований для того, чтобы господин Курт Шерхорн попал в сферу интересов этого ведомства, накопилось достаточно.
Глава четырнадцатая
Антон щурился от яркого солнца. Они вышли из пивной и теперь стояли на площади между «Хофброем» и рестораном «Орландо».
—Ты подожди меня минуту,— сказал Ральф,— я вернусь, куплю сувенир для Михаила. Парень тебе не нравится, но нам он помог.
—Уходи, а то мне надо звонить Рите, а при тебе я стесняюсь.
Ральф отправился за сувениром в фирменную лавку «Хофброй». Антон набрал номер, указанный в записке.
