Альберт Зарипов - Дембельский аккорд 2
В напряжённом ожидании прошёл ещё один томительный час. Обстановка вокруг нас оставалась прежней: свинцовое ночное небо и безостановочно сыплющийся сверху снежок… Отдалённая перестрелка и разыгравшийся в верхушках деревьев ветерок… Холодная тяжесть ночного бинокля и одинокие огоньки ракет на горизонте… Лёгкие потрескивания в радиоэфире и усиливающийся с каждым часом мороз. Ну, и… Мёрзнущее тело и стынущие конечности… Периодически растираемые скулы с кончиком носа и торопливо прячущиеся под мышки ладони в парадных перчатках… В общем… Обычная ночная засада в зимних предгорьях Ичкерии.
Около двенадцати часов со стороны Грозного послышался слабый звук, быстро перешедший в нарастающий шум мчащегося автомобиля. Судя по всему, этот шум приближался именно к нам…
— Внимание! — громко произнёс я. — Оружие, к бою!
Мой «Квакер» уже различал в темноте две слабые светящиеся точки, яркость которых усиливалась с каждой минутой… Без всяких сомнений… Автомобиль мчался в нашу сторону… И звук бешено мчащегося автотранспортного средства приближался уже с каждой секундой…
— Повторяю! — напоминал я скороговоркой. — Сначала стреляют бесшумные стволы! По двигателю! По кабине — не стрелять! Водилу пока не трогать! Если открывают огонь в нашу сторону, то начинают стрелять все!
Автомобиль приближался к месту засады. Безо всяких сомнений он уже был обречён… Сперва на поражение из нескольких бесшумных стволов… А затем возможно и на беспощадный обстрел изо всего остального вооружения группы. Судя по звуку двигателя это было что-то солидное.
Свет фар стал ярче и от этого с моей оптикой произошла засветка. Я быстро надел на две линзы «Квакера» резиновые колпачки с миллиметровыми отверстиями по центру, с которыми можно применять этот целеуказатель и днём… Но свет автомобильных фар оказался куда сильнее… И так уже ослабленное колпачками изображение стало вновь вспыхивать и затухать… «Квакер» опять засветило… Я решительно сдёрнул его с головы, поскольку оптика стала досадной обузой… И стрелять теперь предстояло без лазерного целеуказателя… А через обычный открытый прицел… Как в добрые и старые…
«Ну-у…»
Автомобиль приблизился уже метров на пятьдесят… По внушительным размерам стало видно, что это была не легковая машина, а грузовик…Пор-ра…
— Огонь! — скомандовал я сквозь стиснутые зубы и первым нажал курок.
— Пык! — «заговорил» мой Винторез.
— Пык-пык-пык-пык!.. — «затараторили»
вслед за ним два других Винтореза и пять АКМС с ПБС.
— Дзинь-дзинь-дзинь… Вз-з-з-з… — «отозвался» грузовик…
Я продолжал размеренно вгонять пулю за пулей в решётку радиатора, успевая отмечать для себя то, как стреляют молодые разведчики во главе с Бычковым. Лупили они с азартом и наперебой, делая как и положено ПБСникам по одному выстрелу… Но в этом «хоре» отчётливо слышались и очереди…
— Пык-пык!.. Дзинь! Вз-зи-у!
Сразу с первыми же попаданиями автомобиль резко сбросил скорость и дальше ехал уже по инерции… Наши пули с лязгом высекали из металла снопы искр, чтобы затем с пронзительным визгом или солидным жужжанием улететь дальше… Это были рикошеты… Когда пули под разными углами встречаются с целью… Прямые попадания, как правило, сопровождались лишь звонким скрежетом… Или глухим ударом…
— Нэ стрэ-лай!.. Сва-и-и!
Это из своей кабины заорал водитель… Но кавказский акцент и гортанное произношение нас абсолютно не убедили… Мы добивались полной остановки этого подозрительного автотранспортного средства… Хоть к этому дело и шло… Поскольку грузовик последние метры своей жизни тащился уже на предсмертном вздохе… Но практически бесшумная стрельба продолжалась… Пока автомобиль не остановился окончательно… И произошло это как раз напротив центра наших позиций…
— Отставить! — закричал я, стараясь перекрыть клацанье затворов, приглушённые хлопки выстрелов и лязг попаданий.
Стрельба прекратилась почти сразу… Два-три раза «пыкнули» запоздавшие выстрелы и всё затихло… Но продолжала светить одна уцелевшая фара, создавая нежелательный антураж для всей картины… Я быстро прицелился и одним выстрелом «погасил» ненужное освещение…
Вдруг послышался звук открываемой автомобильной дверцы… Это водитель выбирался через правую сторону кабины…
— Бух! — громыхнуло справа.
— Бля-а! Кто стрелял?! Отставить! — громко и непристойно выражался я.
Хотя по звуку я сразу определил СВДешку, которой вообще-то полагалось сидеть втихомолку… До поры, до времени…
— Бычок! Вперёд! — приказал я.
Досмотровая подгруппа быстро рассредоточилась и стала подходить к грузовику сзади, тем паче что автомобиль проехал мимо их позиций. В красном свете задних стоп-сигналов проскользнуло три белые фигуры. Сержант принял правильное решение и скрылся за кузовом… Впереди горело два подфарника и в их белом свете очень хорошо смотрелся продолжающий сыпаться снежок. Мелочь… А всё же красиво!
Подходить к автомобилю следовало сбоку… И я медленно двинулся вправо… Так сказать, в обход… Чтобы моя командирская персона не оказалась освещённой подфарниками… А то мало ли чего взбредёт в голову этому водиле!.. Недаром ведь в кинофильмах умирающий вражина, ну, никак не упустит возможность подстрелить насмерть самого хорошего парня… И только лишь после этой своей последней пакости бесславно откинуть свои копыта…
— Ты чего стрелял? — спросил я, опознав в темноте лежащего снайпера с СВД. — Я же говорил… Водилу не трогать!
— А он через правую дверцу выскочил! И хотел убежать! — виновато сказал боец. — Вот я и стрельнул!
— Ну, ты… И молодец! — осуждающе проворчал я. — Только трупаков нам тут не хватает!
— Да я сверху стрелял! — оправдывался снайпер.
Я посмотрел на автомобиль, который стоял аккурат напротив позиции СВДешника. Хоть клиренс был очень большим, но стрелять «сверху» никак не получалось…
— Вернее… Я по ногам… — тут же подправил свой рассказ солдат.
Но я уже не слушал его, а осторожно шёл к грузовику, очертания которого становились всё чётче при каждом шаге… Мои подозрения вполне оправдались… Поражённой нами мишенью оказалась водовозка…
«Ох… Слава тебе Господи!..» — облегчённо вздохнул я.
Если бы это была ассенизационная автомашина… Стасюга меня бы заклевал…
— Товарищ старший лейтенант!
Из белой снежной круговерти, подсвеченной снизу выжившими подфарниками, появилась фигура с голосом Бычкова. В руке был какой-то документ…
— Что у тебя? — спросил я с нескрываемой досадой. — Живой хоть?!
— Живой! — быстро ответил сержант. — Это милиционер! Местный…
— Да вижу… Уже… — отозвался я.
На левой водительской двери красовался желто-красный круг, разделённый пополам горизонтальной линией… Но ещё лучше были видны три большие буквы… эМ… Вэ… Дэ… Эта эмблема мне уже была знакома.
— Не понос… Так золотуха! — проворчал я и сквозь капюшон с шапкой основательно поскрёб затылок…
С тихим шорохом сыпался с неба меленький снег… Рядом шипел воздух из шины… Из простреленного автомобиля с бульканьем вытекала какая-то жидкость… По характерному запаху я определил, что это была солярка… Значит, пробит топливный бак.
Пройдя несколько шагов вперёд я при свете подфарников внимательно изучил удостоверение сотрудника чеченской милиции… С соответствующими случаю фамилией, именем и отчеством… Маленькая фотография с колоритнейшим лицом тоже подходила к имеющимся условиям… Без всяких сомнений! Документ был самый настоящий… То есть не поддельный… Машина с эмблемой — тоже…
— Он ранен… — ещё больше «порадовал» меня Бычков.
— Ох, ты… — вздохнул я. — Давай его сюда! Куда хоть его?
Так и не успев мне ничего ответить, сержант уже исчез за машиной… Вскоре под «белы от страха» да дрожащи рученьки привели подстреленного водителя, одетого разумеется в армейский камуфляж и ботинки с высоким берцем.
— Кто такой? — строго спросил я. — Куда ехал так поздно?
— Я вадытел… В милиции работаю… В Грозном… — отвечал перепуганный «сотрудник МВД».
Ну, это мы уже и так отлично знали по его документу… Да и по эмблеме на дверке и обмундированию…
— Почему так поздно ехал? — ещё строже поинтересовался я. — Куда ехал?
— Началник сказал… Нада была паехат на Сэвэрный… Отпустыл поздно… В Старые Атагы сэйчас ехал…
Это в общем-то духовское село находилось не так уж и далеко… Значит, до родного дома этот «мылыцыонэр» не намотал на спидометр каких-то пять километров…
— Понятно… Оружие есть? — я продолжал «опрашивать пострадавшего».
Ответ последовал мгновенно:
— Нэт!
Было видно, что «мылыцыонэр» не врёт… В другой ситуации я бы сразу удивился, но тут всё было ясно-понятно… В критической ситуации правда так и прёт… Так и прёт… Из любого, пожелавшего выжить…
