KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » О войне » Сергей Андрианов - Рассказы

Сергей Андрианов - Рассказы

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Сергей Андрианов, "Рассказы" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Сливков удивленно взглянул на Варлашина, переспросил:

— Как несут?

— Несут, товарищ командир, на руках несут…

Вдоль дороги, сбивая сапогами отяжелевшую за ночь пыль, медленно шли техники. Солнце еще не грело, но было жарко и душно. Земля вокруг усеяна яркими полевыми цветами, а воздух пропитан полынью: разопрела теплой ночью, теперь плыла над дорогой ее острая горечь. Першило в горле, и Колодин сказал:

— Как скребком дерет.

Бомбу держали на слегах. Останавливались редко. Поднимать ее с земли и нести становилось с каждым разом труднее. Она словно увеличивалась в весе.

Варлашин встретил техников на крутом изгибе дороги. Отсюда, прямая, как стрела, она вела к самолету.

— Воды бы сейчас, стартех, — заговорил Колодин.

— Хоть глоток, — добавил Князев, — горечь сбить.

— Я бы на себя вылил, а то…

Васильев не договорил, осекся. Лицо его вдруг напряглось. Все остановились, тоже замерли. Вытянул тонкую шею Колодин, вжал голову в плечи Князев, встревоженно обводил взглядом верхушки деревьев Васильев. Варлашин прищурил глаза. Так он делал, когда слушал работу мотора.

Издали доносился назойливый, ноющий звук. Варлашин определил — самолет. Летит на малой высоте. Стартех давно заметил: когда самолет низко над землей, трудно определить по звуку, откуда он появится. Земля поглощает звуки, растворяет их.

Наконец звук отчетливо пробился, и вдали над лесом показался вражеский самолет. Он шел прямо на техников. Случилось то, чего больше всего боялись. Приникли к земле: может, прошмыгнет, не заметит? «Мессершмитт» и в самом деле проскочил, и все облегченно вздохнули. Но наметанный глаз Варлашина, как в прицеле, держал «мессер». Тот приподнял крыло и на миг завис над горизонтом. Разворачивается! Снова нарастает противный, ноющий звук.

Техники поняли — беда неминуема. Посечет их «мессер», как траву. И бомбу разорвет, если прямое попадание.

Что же осталось тебе, стартех? Лежать, уткнувшись лицом в полынь, и ждать своей участи? Втайне надеяться, что враг промахнется, уйдет? Ждать или превозмочь себя и бороться?

Превозмочь! Бороться!

Варлашин вдруг вскочил и крикнул техникам:

— Лежать!

А сам побежал что было сил. Он бежал по аэродрому во весь рост. На выгоревшем и ровном, как стол, летном поле, конечно, никакого спасения. Но надо бежать. Мелькнула спасительная воронка. Так бы туда и бросился! Но надо бежать… Надо отвлечь «мессершмитт» на себя.

И ему это удалось. Противник направил самолет на него, и Варлашин почувствовал, что цепенеет, а горло перехватила спазма.

«Мессершмитт», казалось, заслонил все небо. Варлашин лихорадочно ищет воронку, а ее нет. Но почему гитлеровец не стреляет? Казалось, прошла вечность, прежде чем рядом вскипела земля.

Не зная почему, Варлашин побежал на выстрелы, и следующая, вторая очередь вспучила землю уже позади него. Он споткнулся и упал. Но и лежа заметил: развернувшись, «мессершмитт» почему-то осел. Шел точно на него и очень низко. Нет, так он стрелять не будет — снаряды уйдут за горизонт, а не в него, Варлашина. Наверное, хочет ударить винтом. Конечно, винтом! И тогда Варлашин сорвал с головы пилотку, рванул ворот гимнастерки — трудно было дышать, — встал во весь рост:

— Руби, гад! Ну, руби!

У ног плыли пороховые, перемешанные с пылью облака. А он стоял и смотрел на вражеский самолет. С молниеносной быстротой на него надвигался пронзительный рев мотора, ощетинившиеся пулеметы и безжалостный винт.

Видя такое, техники закричали:

— Ложись, стартех!

Они ничем не могли помочь ему. Голоса их тонули в моторном грохоте «мессершмитта». Но техники продолжали кричать:

— Ложись, стартех! Ложись!

Варлашин вел счет мгновениям. Он ждал этот единственный миг, когда сможет броситься на землю и фриц уже ничего не успеет с ним сделать…

Но случилось неожиданное. Гитлеровец отвернул. Что случилось: отказало ли что, патроны ли кончились? Но он отвернул, прошел рядом. А Варлашин так и стоял, глядя в голубое утреннее небо.

Когда подвешивали бомбу, Колодин сказал:

— Стартех у нас обстрелянный. Теперь ни один черт его не возьмет.

…И вот вражеские летчики били по пустым ангарам, стоянкам и даже по кромке леса, думая, что там, между деревьев, прятались самолеты. А техники лежали спокойно, словно в землянке с пятью накатами. Никто из них не знал, пролетали ли над аэродромом наши бомбардировщики. Видел ли их Сливков? Никто не знал о его судьбе. Они как подкошенные упали на чехлы, лишь только исправленный ими самолет оторвался от земли.

Когда стоянки окутались дымом и пылью, комендант, пренебрегая опасностью, бросился туда. Мчась кружным путем, он еще издали кричал:

— Авиация, просыпайся! Наши сейчас прилетят! — Он представил, как стартех укоризненно посмотрит на него: «Ну что, пришли фрицы? То-то же…»

ВЗЛЕТ

Настроение у майора Трегубова испортилось с самого утра.

Привыкший, как все летчики, рано вставать, он открыл глаза вместе с зарей и увидел солнечный луч, который робко тянулся к стене и косо рассеивался возле детской кроватки. Это был еще совсем холодный и зыбкий, едва только начавший созревать луч, но Трегубову он обжег Душу.

Опять погода для ангелов. Летай, наслаждайся синим простором. А ему режет глаза и поперек горла стоит этот парадный аквамарин неба. Трегубов ждет не дождется сложняка. Полеты при невидимости земли, даже ночью, не были для него «слепыми», как их называют. Разве кто знал, что он искал в них спасения, надеялся — только они помогут развязать ему узел, им же самим завязанный понапрасну, как ему говорили в штабе. Но он оставался верен себе, и на уме у него было свое. Ему хоть дождь, хоть снег — все равно, лишь бы облака закрывали землю и звезды, лишь бы избавиться от случившегося перерыва в полетах. А там уж наверняка прояснится, напрасно ли он заварил кашу.

С горечью вспомнил вчерашний прогноз. Какие там, к черту, осадки — зябкая и сухая земля уже не рождала облака, а ветер совсем обессилел, да и где ему их искать! Даже от «гнилого угла» остались одни воспоминания. В том дождистом краю часто висели тяжелые, как коровье вымя, тучи, а теперь и они высохли, и горизонт (ну прямо назло!) чист как стеклышко.

«Нет, все-таки раньше, в пору летной юности, в небесах больше было порядку», — думал Трегубов. Все свершалось в положенные сроки: приходило тепло, наступало ненастье, лили дожди или сыпали снега. Весна не хмурилась рассерженной старухой, а расцветала невестой. Теперь прямо не верится: весна без солнца, летом не нагреешься, а зимой ручьи текут — в помине такого не было. А что завтра будет (не то что на неделе, а завтра!) — даже и не гадай. Бывалые синоптики руками разводят. Не случайны в обиходе у них словечки: «следует предполагать…», «по всей вероятности…», «не исключено появление осадков…».

Вот и полковой бог погоды вчера: «Возможны осадки». А спросил Трегубое: «Какие?» — тот глаза вытаращил. Капнет с неба — осадки. Обрушится ливень — тоже осадки. Выходит, осадки осадкам рознь. Так нет же, ограничился одним словом, а остальные вроде как в уме припас. Ищи вот их, эти осадки. Конечно, погода — не пироги, не испечешь по заказу. Колдуй не колдуй, все равно чего хочешь не наколдуешь. Одним словом, гадай, какой сюрприз преподнесет тебе небесная канцелярия!

Правда, авиация все меньше зависит от атмосферных капризов и, по существу, стала всепогодной. Но это если говорить о ней в целом. А если о конкретном летчике вести речь… Тут каждому подавай свое. Вот Трегубову нынче вынь да положь сложные метеорологические условия, да еще в темное время. Солнышко с чистотой небес да звездная ночь с некоторых пор стали для него «непогодой».

Вчера еще какая-то надежда на полеты была, а сегодня ее уже нет. Стороной, видать, прошли облака. Сгустившийся на стене пучок света предупреждал, как зрачок светофора: «Стой, Трегубов! У тебя перерыв!»

Коварная штука для летчика — перерыв в полетах, особенно в сложняке. Теперь, будь ты сам царь, бог и воинский начальник высочайшего ранга, все равно на боевом самолете не полетишь. Теперь обязательно будут проверять на двухместном истребителе — на спарке. Такой закон!

На пути к аэродрому Трегубов встретился с подполковником Березкиным. Первым окликнул его:

— С добрым утром, Петр Михалыч!

— Здравия желаю, комиссар. Тебе, вижу, не спится.

— От сна богаче не станешь.

— Что верно, то верно. А утро и в самом деле доброе. Погодку бог послал, спарочками не обижены… — Березкин хотел что-то сказать еще, но будто споткнулся и закончил совсем другим: — Скорее бы снежок, зима, на кабанчиков бы сходили, тут есть где поохотиться.

Трегубову, молодому замполиту полка, Михалыч (так за глаза звали Березкина) пришелся по душе с первых дней. Нравились его прямота, веселость. Среди постоянно рискующих людей это особенно ценится. Нелегкую свою работу заместителя командира полка он выполнял с истинным вдохновением. Ну прямо родился летчиком! Скажет: «Петлю в люльке крутил», — поверишь.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*