Георгий Савицкий - Танковые засады. «Бронебойным, огонь!»
Несколько легких чешских танков Pz.Kpfw.38(t) остановились, получив тяжелую бронебойную пулю в борт. Бронебойщики старались попасть в бензобаки, моторный отсек, били по смотровым щелям и бронеколпакам перископов наблюдения.
Но оставшиеся «панцеры» все же прорвались к нашим окопам и принялись их утюжить гусеницами. Пехоту тоже не удалось отсечь от танков, и теперь в разгромленных окопах вовсю кипела рукопашная схватка.
Гвардии капитан Горелов решительно захлопнул башенный люк.
— Все, славяне, вперед! Рота — в атаку! За мной! Стрелять без команды, — Николай развернул башню танка. — Степан Никифорович, полный вперед! Заряжающий, бронебойный.
— Есть бронебойный!
Гвардии старшина Стеценко захлопнул широкий люк и взялся за рычаги. Взревел мощный дизель В-2, забились в огненном галопе полтысячи лошадей. «Тридцатьчетверка» рванулась вперед, а вслед за ней — и остальные четыре танка. Вмиг слетела маскировка с брони боевых машин. Взметая снежную пыль, танки стремительно и неудержимо пошли вперед, подминая молоденькие елочки.
Степан Никифорович Стеценко ворочал рычагами и переключал передачи, управляя «тридцатьчетверкой». После тяжеловесного «Клима Ворошилова» управлять средним танком было довольно легко, однако и здесь были свои особенности. Но опыт механика-водителя позволял выжимать из двигателя и ходовой все, что можно. «Тридцатьчетверка» имела удельную мощность девятнадцать с половиной «лошадей» на тонну боевой массы и удельное давление гусениц на грунт 0,62 килограмма на квадратный сантиметр опорной поверхности и поэтому могла быстро ездить и по рыхлому снегу, и по раскисшей пашне. А торсионная подвеска Кристи обеспечивала довольно хорошую плавность хода.
— Старшина, разворачивай вправо! — В подтверждение хриплой от помех команды Николая Горелова по правому плечу механика-водителя больно ударил «кирзач» сидящего выше — в башне — командира танка.
— Да понял я! Командир, ты ногами-то не шибко…
— Извини, Степан Никифорович.
Механик-водитель в обычных условиях вел танк, наблюдая за местностью через открытый люк. Но в бою приходилось использовать неподвижный призменный смотровой прибор в крышке люка. По бокам от люка находились еще и два вспомогательных перископических прибора, расположенные под углом шестьдесят градусов к продольной оси танка. Обзор был не ахти, и приходилось руководствоваться указаниями командира танка.
Между тем пять краснозвездных боевых машин уже оказались на линии наших окопов. Опытный танкист Горелов построил свою роту клином, при этом более легкие БТ-7 оказались между «тридцатьчетверками».
— Рота, по фашистской гадине бронебойными, с коротких остановок — огонь!
Огненные вспышки выстрелов сорвались с дульных срезов танковых орудий. «Тридцатьчетверки» и «бэтэшки» маневрировали, проскакивая между разрывами, и разили немецкие танки и самоходки. Башенные и курсовые пулеметы трещали не переставая, выкашивали немецкую пехоту.
На «тридцатьчетверке» стрелок-радист, сидящий позади механика-водителя, своих приборов наблюдения не имел. Единственным средством обзора для него был диоптрический прицел курсового пулемета, имевший поле обзора всего два-три градуса. Тем не менее плотный огонь пяти курсовых и пяти башенных «дегтярей» заставил гитлеровскую мотопехоту отступить из наших окопов. Две «бэтэшки» накрыли своими «сорокапятками» минометные позиции «Гансов». Воющий свист и грохот минометного ада смолк.
«Тридцатьчетверки» маневрировали и вели убийственный огонь.
Гвардии капитан Горелов бил из орудия не переставая. В перекрестье прицела мелькали то серо-белые борта с черными крестами, то солдаты в таких же серых шинелях, то серый дым, стелющийся над серым от копоти снегом. И вся эта серость разрывается огненными вспышками взрывов и светящимися трассерами пулеметного огня. Грохот в танке стоит неописуемый, экипаж мотает из стороны в сторону, но верткий Т-34 словно танцует на поле боя.
— Осколочным заряжай!
— Есть осколочный! — Унитарный снаряд скользнул в казенник орудия, захлопнулся затвор.
— Выстрел! — Николай Горелов нажал на электроспуск пушки Ф-34.
В дыме и грохоте осколочно-фугасный снаряд покинул канал ствола, чтобы разметать своими калеными осколками немецкую пехоту. Во все стороны полетели оторванные руки, ноги, головы врагов. Ураган раскаленной стали разрывал и потрошил тела.
Различные образцы осколочно-фугасных снарядов, применявшиеся для стрельбы из Ф-34, имели массу от шести до семи килограммов. Заряд взрывчатки составлял от 540 до 815 граммов. А наиболее распространенный снаряд ОФ-350 имел заряд взрывчатого вещества семьсот десять граммов. При взрыве он давал около тысячи убойных осколков в радиусе полутора десятков метров. Еще большим осколочным действием обладал снаряд ОФ-350А с корпусом из хрупкого сталистого чугуна.
Именно поэтому «тридцатьчетверка», вооруженная 76-миллиметровой пушкой Ф-34, стала универсальным танком. В начальный период войны советский танк выигрывал в огневой дуэли у «панцеров» за счет большей массы бронебойного снаряда. Но ведь на поле боя действует не только бронетехника. Разного рода полевые укрепления, долговременные огневые точки, бункеры также представляют серьезную угрозу и для танков, и для пехоты. И вот тут-то «тридцатьчетверке» не было равных!
А, к примеру, осколочный снаряд 50-миллиметровых пушек KwK-38 и KwK-39 при массе около двух килограммов содержал 175 граммов взрывчатки и значительно уступал советским боеприпасам по эффективности.
Немногочисленные 75-миллиметровые орудия, имевшиеся в 1940–1941 годах, такие, как KwK-37, будучи сравнимыми с Ф-34 в действии по небронированным целям, имели низкую начальную скорость снаряда и значительно уступали ему в бронепробиваемости. В годы войны появился ряд 75-миллиметровых танковых орудий с более сбалансированным сочетанием характеристик, но ни одно из них не смогло превзойти советскую пушку Ф-34 в эффективности осколочно-фугасного снаряда.
«Панцеры» попятились, но огрызались огнем своих короткоствольных орудий. По броне командирской «тридцатьчетверки» грохнуло несколько снарядов.
— Твою мать! — невольно выругался гвардии капитан Горелов.
Войну он начал на тяжелом многобашенном танке Т-35, а потом пересел на КВ-1. «Клим Ворошилов» отличался массивным бронированием, танк практически не пробивался из немецких танковых пушек. Например, немецкий подкалиберный снаряд 50-миллиметровой танковой пушки пробивал борт «Клима Ворошилова» с дистанции триста метров, а лобовую броню — только с сорока. Немецкая противотанковая артиллерия могла поражать КВ-1 только на дистанции менее полукилометра.
Однако и уровень бронезащиты Т-34 обеспечивал ему летом 1941 года надежную защиту от всех штатных противотанковых средств Вермахта. Тридцатисемимиллиметровые противотанковые пушки Pak.35/36, составлявшие подавляющее большинство противотанковых орудий Вермахта, имели какие-либо шансы пробить лобовую броню лишь при попадании в ослабленные места. А в бою так точно прицелиться зачастую было невозможно. Борта «тридцатьчетверки» 37-миллиметровыми калиберными снарядами поражались лишь в вертикальной нижней части и на малых дистанциях.
Более эффективными оказались подкалиберные снаряды, способные сравнительно эффективно пробивать нижнюю часть борта и борта башни, однако реальная дальность стрельбы ими не превышала трехсот метров. Заброневое действие подкалиберного 37-миллиметрового снаряда было низким — зачастую сердечник из карбида вольфрама после пробития брони рассыпался в песок, не причиняя вреда экипажу.
Малоэффективной против лобовой брони Т-34 оказалась и 50-миллиметровая пушка KwK-38 с длиной ствола сорок два калибра, устанавливавшаяся на танках Pz.Kpfw.III Ausf.F — Ausf.J. Эти орудия в нормальных условиях боя были способны пробить лобовую броню башни «тридцатьчетверки» лишь в районе маски орудия. А лобовые бронеплиты корпуса поражались 50-миллиметровым калиберным снарядом лишь в исключительных случаях, таких, как уменьшение угла встречи с броней при наклоне танка на неровностях местности.
Короткоствольные 75-миллиметровые пушки KwK-37, устанавливавшиеся на ранних модификациях Pz.Kpfw.IV и StuG.III, были еще менее эффективны. И бронебойным снарядом, за исключением попаданий в ослабленные зоны, могли поражать лишь нижнюю часть бортов на дистанциях менее ста метров. Однако ситуацию сильно уравнивало наличие в боекомплекте гитлеровской самоходки кумулятивного снаряда. И хотя этот боеприпас срабатывал лишь при сравнительно небольших углах встречи с броней и против лобовой защиты Т-34 также был малоэффективен, но большая часть танка поражалась им легко.
Да и сами немцы придерживались не самого высокого мнения о боевых качествах Pz.IV. Генерал-майор фон Меллентин, служивший в 1941 году в звании майора в штабе Роммеля, в своих воспоминаниях писал:
