Борис Подопригора - Война: Журналист. Рота. Если кто меня слышит (сборник)
Надежда Михайловна ушла из жизни в сентябре 1991 года перед экстренной операцией в Склифе, на которую ее вызвали в пять утра. Обширный инфаркт… Реаниматологи были рядом и не отходили от нее целый час, но ничего поделать не смогли. Ее похоронила семья Ольги Петровны Самариной – рядом с мужем, Владленом Владимировичем, и мамой Ольги – Алевтиной Ефимовной. На похоронах кроме Самариных был Челышев и приведенный им молодой офицер Анатолий Сошников – тот самый срочник из ермаковской роты, чей жизненный путь предопределила встреча в Кабуле со старшим лейтенантом Глинским. А присутствовавший также Петр Станиславович Беренда настоял на исполнении «Интернационала» – более чем «несвоевременного» в те тревожные дни. Ольга Петровна очень хлопотала и суетилась и постоянно нервно поглядывала на Челышева, который как-то уж очень внимательно смотрел на лицо ее старшего сына – будто считал что-то…
По странному совпадению, в тот же самый день и на том же самом кладбище совсем рядом с Надеждой Михайловной похоронили генерал-полковника Леонида Евстафьевича Генералова, командующего 40-й армией в середине восьмидесятых. Леонид Евстафьевич закончил свой земной путь начальником высших офицерских курсов «Выстрел» в подмосковном Солнечногорске. Боевой генерал, отличившийся личной отвагой, оставил о себе память как последовательный сторонник политических перемен в Афганистане, «…вместо того чтобы заливать его кровью». Провожавший его в последний путь Виктор Прохорович Иванников наткнулся на кладбище на Челышева и, узнав, с кем прощается его бывший подчиненный, впервые за все время их знакомства не смог сдержать слезу – вряд ли только лишь из-за этого странного совпадения. Сам Виктор Прохорович, впоследствии оставивший заметный след в истории, по крайней мере, двух постсоветских государств, умер в самом начале 2011 года. До конца жизни он служил в центральном аппарате ГРУ. Главной его заслугой сослуживцы считали прекращение вооруженной фазы гражданской войны 1992–1993 годов в Таджикистане. Поговаривали, что Иванников втайне от всех вел дневник, который после его смерти так и не был найден… Ну а личное дело генерала Иванникова вряд ли в обозримом будущем будет рассекречено до конца…
Бывший начальник ГРУ генерал армии Петр Иванович Ивашутин умер в 2003 году и был похоронен все на том же Троекуровском кладбище. По воспоминаниям подчиненных, он отличался феноменальной памятью и необыкновенным «верхним чутьем». Все эксперты всегда отдавали ему пост главы «неформального триумвирата» самых известных руководителей советско-российской военной разведки, наряду с Федором Ивановичем Ладыгиным и Валентином Владимировичем Корабельниковым…
Полковник Константин Михайлович Силагадзе вернулся из Афганистана в конце 1985 года почти одновременно с Виктором Прохоровичем Иванниковым. После нескольких лет службы в центральном аппарате военной разведки он перешел на дипломатическую работу, закончил академию МИД СССР и снова был направлен в ту же самую страну, где когда-то являлся резидентом ГРУ. На пенсию он ушел в звании чрезвычайного и полномочного посла уже Российской Федерации; в 2007 году Константин Михайлович тяжело заболел и оказался прикованным к постели. Когда навещавшие его друзья многозначительно ставили на стул портфель и вопросительно смотрели Константину Михайловичу в глаза, тот с озорной улыбкой показывал им бумажку с рекомендациями врачей – «разрешено 50 граммов этилового спирта – 1 раз в день». Он тихо умер во сне в январе 2010 года.
Подполковник Андронников (Мастер) оставил о себе больше легенд, чем воспоминаний даже близких сослуживцев. Из Исламабада его отозвали во второй половине 1985 года, когда окончательно отпала необходимость в «аэрофлотовском» прикрытии. Достоверно известно, что до конца 1985 года он находился в распоряжении начальника ГРУ. Рассказывают, что на решение комиссии Минобороны, не признавшей Глинского погибшим при выполнении боевого задания, Мастер якобы ответил сдачей партбилета лично начальнику военной разведки. В такой неординарный по тем временам поступок верилось с трудом, и никто свидетелем тому не был, а сам Ивашутин об этом нигде не упоминал. Тем не менее легенда эта оказалась удивительно живучей, и ее много лет шепотом пересказывали в центральном аппарате – когда сам Мастер исчез неизвестно куда…
Говорили об его участии в боевых действиях в Боснии в 1992 году – чуть ли не в должности начальника агентурной разведки в сербской армии генерала Ратко Младича (ходили слухи, что таковым являлся бывший советский спецназовец-афганец, полиглот с грузинскими корнями).
Потом, в 1993–1994 годах, имя Мастера связывали с межтаджикским урегулированием через неформальное посредничество духовного лидера исмаилитов Ага-хана IV. Во всяком случае, генерал Иванников, находясь однажды в районе памирского Ишкишима, столкнулся взглядом с одним подозрительно знакомым мужчиной, судя по одежде – афганским бадахшанцем. Этот «бадахшанец» повел себя примерно так, как «парижанин Жан-Клод» при встрече с профессором Миньяр-Белоручевым.
Не было достоверной информации и об участии Мастера в антиталибской борьбе в рядах так называемого северного (таджикско-узбекского) альянса в конце 2001 года. Однако майор ГРУ Анатолий Сошников, действовавший там под прикрытием МЧС, видел рядом с узбекским генералом Абдул-Рашидом Дустумом человека, которого сопровождал при выходе группы спецназа на тайник в Афганистане в 1984 году. Но когда позже Сошников доложил об этом начальнику ГРУ, тот поморщился, симптоматично одернул молодого офицера и посоветовал не «говорить глупостей». Ну а последнюю легенду о Мастере довелось услышать Челышеву от одного еще не уволенного в запас сослуживца: якобы Андронников, находящийся на нелегальной работе, значился в особо секретном списке награжденных за устранение Басаева. После этой то ли информации, то ли легенды следы Мастера затерялись окончательно…
Генерал-полковник Петр Сергеевич Левандовский уволился из вооруженных сил одновременно со своим зятем – полковником Вячеславом Николаевичем Самариным – в 1992 году. Оба они нашли себя в крупнейшей энергетической компании, которая, так сказать, «задает настоящее и будущее государства Российского». Ольга Петровна Самарина связала свою жизнь с Институтом иностранных языков имени Мориса Тореза. Она с 1991 года начала преподавать там французский, защитила сначала кандидатскую диссертацию, а потом и докторскую.
В 2009 году Петр Сергеевич, похоронив жену, ушел на пенсию и, сохранив бодрость духа, несмотря на почтенный возраст, активно занялся дачным хозяйством. Затеяв строительство новой беседки, он время от времени звал на помощь соседа по новой даче – Петра Станиславовича Беренду. Правда, особой доверительности между ними так и не возникло. Наверное, из-за разницы в званиях.
В благополучной и зажиточной семье Самариных выросли трое детей – сын Андрей и две дочери, Вера и Надежда. Все вокруг считали, что Андрей – самый серьезный и ответственный – больше вышел в мать, тогда как дочери, несомненно, были похожи на отца. Ольга Петровна, дама образцового поведения и весьма щепетильная в вопросах нравственности, долгие годы мучительно отгоняла от себя мысли о том, кто на самом деле был отцом ее сына.
Но однажды она увидела по телевизору журналистку Славу Глинскую, поразительно похожую на Андрея. В тот день Ольга Петровна в первый раз в жизни встретила вернувшегося с работы мужа изрядно выпившей и зареванной. К счастью для обоих, этот день был днем рождения покойной Алевтины Ефимовны…
Подполковник в отставке Иван Васильевич Ермаков, первым взявший «стингер», уволился из армии в 1993 году после событий у Белого дома. Неожиданно для многих, он стал преуспевающим подмосковным фермером. Его друзья-спецназовцы рассказывали, что в хозяйстве «Ивана Грозного» «даже куры несутся, как в Австрии»…
Сарай – полковник в отставке Сергей Александрович Тихонов, закончил службу командиром бригады «спецназ». В его образцовой офицерской биографии «афганца-ферганца-бакинца-чеченца» была одна трагическая страница. Во время выполнения им служебного задания на Северном Кавказе его жену в Москве зверски убили, отрезав ей голову, прямо на ее рабочем месте в поликлинике. Это преступление так и не было раскрыто, но многое указывало на то, что так Тихонову отомстили боевики. В 2004 году Сергей Александрович уволился в запас и начал работать в администрации Московской области специалистом по мобилизационным вопросам.
Лисапед – Юра Альтшуль, ушел в запас в середине девяностых годов после вывода наших войск из Венгрии. К концу девяностых он стал одним из самых видных екатеринбургских неформалов. В марте 1999 года он был застрелен неизвестными. Некоторые бывшие его сослуживцы настаивали на той версии, что Лисапед противостоял бандитской группировке «уралмашевцев», защищая «государевы» интересы…
