KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » О войне » Стефан Гейм - «Крестоносцы» войны

Стефан Гейм - «Крестоносцы» войны

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Стефан Гейм, "«Крестоносцы» войны" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Карен ничего не ответила. Она повернулась к нему спиной и пошла за Бингом к подъемному мосту.

— Вы только поглядите! — сказал Люмис. — Хватает же нахальства у этой девчонки!

— Люди здесь совсем распустились, — сказал Лаборд. — Это ваше дело подтянуть их.

— А вы молчите! — огрызнулся Люмис. — Ваше дело — не терять людей, а привозить их обратно живыми!

— А почему вы мне даете таких разинь!

Люмис подтолкнул его локтем. Лаборд оглянулся и увидел, что Иетс слушает их.

— Ну что ж! — весело сказал Лаборд, — двенадцать фрицев все-таки попались нам!

— Толачьян был такой славный парень, спокойный, положительный! — сказал Люмис. — Должен вам сказать, что я давным-давно простил ему ту историю с женой мэра… Со всяким может случиться ошибка!

— Двенадцать фрицев! — повторил Лаборд.

Люмис улыбнулся:

— Интересно, что скажет Фарриш!

— Не сомневаюсь, что ваше донесение будет блистательное, — сказал Иетс.

КНИГА ВТОРАЯ.

ПАРИЖ — ЭТО МЕЧТА

1

Фарриш выступал на пресс-конференции.

Он стоял на живописном фоне собственного танка, на котором выведены были названия пунктов в Северной Африке и в Сицилии, где сражалась его дивизия. Только что — еще краска не просохла — к ним прибавилась новая надпись — «АВРАНШ».

Позирует, как всегда, думала Карен.

— Авранш, — гремел Фарриш, — один из поворотных пунктов в этой войне. Представьте себе большую, накрепко закрытую дверь, которая не пускает нас дальше двух полуостровов — Карантена и Бретани. Пока мы были заперты на этих подходах к Европейскому континенту, существовала серьезная опасность, что немцы, собрав достаточно войск и техники, сбросят нас обратно в море. Так вот, Авранш был замком на этой двери. Мы сбили замок, и дверь отворилась. Теперь мы двинемся вперед.

Карен спросила:

— А как же Гавр? И другие порты, которые немцы превратили в опорные пункты? Где и когда немцы займут новый рубеж?

Фарриш выбросил вперед руку, словно сметая все на своем пути.

— Займут ли немцы новый рубеж и где именно, — целиком зависит от нас, от наших темпов, нашего снабжения, выдержки наших солдат. Я мыслю себе ряд клещей, какие мы практиковали на последних этапах кампании в Северной Африке. Используя мобильность, в которой мы превосходим немцев, и элемент внезапности, мы затеем с германскими дивизиями, корпусами и армиями своего рода игру в «Море волнуется», — будем отсекать их и уничтожать одну за другой. Это можете цитировать. А вот это уже не для печати: направление главного удара будет на Париж.

— Но ведь это как раз самое интересное! — не утерпел кто-то из корреспондентов.

— Знаю! — Фарриш снисходительно улыбнулся. — И все-таки это, к сожалению, не для печати. Вот когда будете писать корреспонденции из Парижа, тогда можете припомнить мои слова. Леди и джентльмены, Париж — это Победа. Это завершение всего, что нами сделано до сих пор. Ради этого мы трудились не покладая рук, проходили обучение на родине, сражались в пустынях Северной Африки и в горах Сицилии. Мы пройдем триумфальным маршем по той же дороге, какой шел Наполеон после своих первых побед. Грохот моих танков заглушит топот германских сапог на Елисейских Полях.

Кто-то шепнул на ухо Карен:

— Ну и расхвастался.

Фарриш вскочил на свой танк и скрылся из глаз в грохоте гусениц и клубах пыли — видна была только сверкающая каска и машущая на прощание рука.

— Ему война явно по душе, — сказал тот же голос, теперь уже вслух.

— Он мастер на эффектные фразы, — ответила Карен. — Это большое удобство.

Ее собеседник — невзрачный человечек по имени Текс Майерс — покачал головой.

— Не так уж трудно, черт возьми, делать красивые фразы из чужой крови. Ну, да что там… — И он исчез, оставив Карен наедине с ее объемистым блокнотом.

Задолго до того, как генерал издаст приказ или пригласит к себе корреспондентов, рядовой солдат, чутьем улавливающий перемену в обстановке, успевает понять, в чем дело, снять башмаки, растянуться на земле, выкурить сигарету из смятой, пропотевшей пачки и начать отсыпаться.

Долго спать ему не приходится. Если его почему-нибудь не отправят в тыл, он слышит команду: «По машинам!» Он влезает на грузовик и, если посчастливится, — едет сидя. Его трясет на скверных дорогах, он раскачивается, мотает головой, старается поспать еще немножко. Но вот и пункт назначения, он слышит команду выгружаться, и опять до него доносятся звуки боя.

Все это страшно утомительно, но и радостно. Радость порождена сознанием, что легче воевать, когда противник бежит, чем когда он зарылся в землю. Еще не пришло время уныло смириться с тем, что за каждой взятой высотой поднимается другая, круче прежней, за каждой горой вырастают новые горы, и Европа куда больше, чем кажется, когда смотришь на карту.

Движется вперед и рота Троя. Командир взвода сидит на задней скамье машины. Он глотает пыль, на его желто-сером лице выделяются одни глаза.

Говорит Шийл:

— Может, мы едем прямым путем в Париж? Вот бы здорово! — Шийл очень молод; у него мягкие черты лица и пухлые руки.

Трауб настроен скептически.

— Париж мы возьмем, а что толку? Посадят в казармы, и сиди.

Черелли вытягивает вперед ноги и пробует пристроить вещевой мешок так, чтобы ремни не врезались в плечи.

— Когда мы возьмем Париж, война будет кончена. Это я где-то читал. Да иначе и быть не может. Вы подумайте, какой растянутый фронт у немцев на Востоке. А теперь еще и здесь. Разве им выдержать? Вот, глядите, пленные.

Навстречу несущимся машинам тянется цепочка забрызганных грязью немецких солдат.

Черелли продолжает:

— Когда кончится война, открою свое дело. Уж я себе присмотрел кое-что по части подержанных автомобилей…

Его никто не слушает. Все уже знают про его подержанные автомобили и как их можно подремонтировать, чтобы шли как новенькие двое суток или хотя бы до тех пор, пока покупатель не уедет достаточно далеко.

Сержант Лестер вытирает платком лицо. Ему приснилась постель с чистыми, прохладными простынями и ванна, в которой можно лежать часами, — только подбавлять горячей воды, когда остынет.

— Держи карман, — говорит он. — Я-то знаю, куда мы едем.

— Куда?

— Вы о таком месте и не слышали. Я сам не рад, что слышал.

Все огорчены, но хорошее настроение не пропало. Лестеру уже тридцать лет — старик. Вот он и каркает.

Капитан Трой сидит с шофером, привалившись к стенке кабины. Несмотря на все его усилия, глаза у него слипаются, голова падает на грудь. Он спит.

Иетс ехал, лежа на машине, до отказа нагруженной имуществом. Он попал в первую группу своего отдела, которая должна была прибыть в Париж сразу после освобождения города. Иетс чувствовал себя неплохо: он долго уминал и перекладывал груз и теперь мог вытянуться, не рискуя тем, что на каждом ухабе в ребра ему будет впиваться шест от палатки или еще какой-нибудь жесткий предмет.

День выдался теплый и ясный. Дорога была обсажена тополями, и они летели мимо, как две сплошных, колеблемых ветром зеленых стены. Казалось, он едет по бесконечно длинному собору, с крышей, уходящей прямо в небо.

Он думал о том, что, судя по возрасту деревьев, дороги эти проложены очень давно. Он думал о войсках, которые двигались по ним в прошлом, до того как появилась здесь эта новая армия с танками, «виллисами», бульдозерами, грузовиками и самоходными пушками. В Нормандии эти миллионы колес не имели особого значения. Люди перебегали от изгороди к изгороди, и какая-нибудь деревушка, захваченная с тяжелыми потерями, уже знаменовала собой серьезный успех.

Стоило немного повернуть голову, и видны были выведенные из строя германские машины. Словно уступая дорогу, они жались по обочинам, часто на их буро-красно-зеленой маскировочной раскраске были заметны следы огня, уничтожившего все, кроме стального остова. У иных расщепленные дула орудий раскрылись подобно диковинным цветам; колеса, оторвавшиеся от транспортеров, создавали впечатление безнадежного хаоса. Американцы неслись вперед мимо этих немых свидетелей поспешного отступления, мимо крестьян, пахавших в полях, на которых торчали брошенные противотанковые пушки, мимо взорванных дорожных завалов.

Иетс не уставал любоваться этой картиной. Каждая миля пути, каждая разбитая германская машина подтверждали слова, которые, казалось, выстукивали колеса грузовика на древнем булыжнике дороги: «И на них есть управа… есть управа… есть управа…» Только теперь Иетс начал понимать слова, сказанные мадемуазель Годфруа, учительницей из местечка Изиньи: «Мы уже почти примирились с мыслью, что этих людей нельзя обратить в бегство. А они все-таки побежали».

Разбитые танки и орудия немцев означали если не самое победу, то хотя бы возможность ее. Ведь это — дорога на Париж. Иетс вспомнил, что сказал своим подчиненным полковник Девитт, когда по приезде из Англии принял командование отделом:

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*