Милорад Гончин - Неуловимый Вальтер
— Не торопитесь! — воскликнул градоначальник, стараясь найти выход из неблагоприятной для себя ситуации. — Мы можем мирно разойтись. Положение требует продумать ваши предложения. Я сообщу ваш ответ, и пусть там решают.
Градоначальник встал, протянул Вальтеру руку и направился к выходу. Когда он спустился с лестницы, Вальтер подошел к Крзичу и спросил:
— Я не слишком поторопился?
— Так нужно было, — одобрил Крзич и посмотрел в окно.
Немного сгорбленная спина градоначальника быстро удалялась от школы, а Хасан Любинович стоял на тротуаре и почесывал затылок.
СТОЛКНОВЕНИЕ С УСТАШАМИ
С каждым днем у Вальтера прибавлялось забот, и он едва успевал справляться с ними. Чтобы как-то облегчить себе работу, он часть дел передал своим ближайшим помощникам. Задачу по поддержанию связи с руководством он возложил на Путника и Мирко, которые привлекли для выполнения различных курьерских дел надежных подпольщиков. Когда же дело касалось почты для Верховного штаба 5-го корпуса и окружного партийного комитета, Путник, как правило, сам доставлял ее. В этих случаях он обычно брал себе в помощники Измета Маслича (Хари).
В августе 1944 года под видом домобранов Путник и Хари отправились на мотоцикле в штаб 10-й дивизии в Фойницу. Туда они прибыли благополучно, но на обратном пути с ними приключилось несчастье.
Агент Шучро, узнав о прибытии из Сараева двух переодетых в домобранскую форму подпольщиков, тотчас же послал сообщение об этом гестаповцу Фрику.
Ничего не подозревая, Путник и Хари 17 августа 1944 года выехали в Сараево, везя почту Верховного штаба, предназначенную для Вальтера, свежие номера газеты «Борба» и деньги. Секретную почту Хари спрятал в карманы своего мундира, в которых также находились две ручные гранаты, а деньги и газеты оставались в чемодане. Мотоцикл вел Путник.
Как только было получено сообщение Шучро, гестаповцы и усташи сразу перекрыли все дороги к городу и стали тщательно проверять документы.
Недалеко от Враца связные неожиданно нарвались на усташский патруль. Держа оружие наготове, вражеские солдаты уже издалека стали требовать от подпольщиков остановиться. Почувствовав опасность, Путник дал газ, и мотоцикл скрылся за поворотом. Однако у железной дороги их ждала новая группа усташей и гитлеровцев. Изменив направление, Путник и Хари снова избежали и этой нежелательной встречи.
Третья вражеская группа поджидала связных вблизи Ковачича. На крики и сигналы солдат остановить мотоцикл Путник уже не обращал никакого внимания и продолжал увеличивать скорость. Усташи открыли огонь.
— Приготовь гранату, Хари! — предупредил Путник, когда они ушли от града пуль.
— Уже готова! — крикнул в ответ Хари.
— Спрячь ее, дружище, чтобы немцы не заметили. А вот и они!
Путник положил пистолет в карман и, крепко ухватившись за ручки, лихо пролетел мимо гитлеровцев. Через некоторое время подпольщики уже подъезжали к улице, на которой находилась явочная квартира Вальтера.
— Кажется, все обошлось! — с облегчением сказал Путник и затормозил мотоцикл.
— Вроде гитлеровцев и усташей не видать! — согласился Хари, завинчивая латунную крышку ручной гранаты.
Но только связные успели обменяться этими словами, как увидели бегущих к ним двух усташских офицеров. В одном из них Путник сразу узнал пользовавшегося дурной славой Францековича, имя которого уже было занесено в картотеку «черный чемодан».
— Слезай с мотоцикла и беги! Я задержу их! — приказал Путник своему товарищу.
Хари, воспользовавшись сутолокой, побежал в сторону Загребской улицы. Путник же направил мотоцикл на усташей в надежде развернуться и скрыться в ближайшем переулке. Но сделать это ему не удалось: он наехал на усташа и упал. Тогда Путник вынул пистолет и, отстреливаясь, стал отходить к Требевичу с намерением укрыться в лесу. Он уже поднимался по склону горы, когда снова столкнулся лицом к лицу с двумя усташами. Они поняли, что у подпольщика кончились патроны, и с остервенением набросились на него. В завязавшейся схватке усташам все же удалось одолеть усталого Путника. Они связали его и, избитого и окровавленного, потащили в Чемалушскую тюрьму.
Тем временем в наступивших сумерках Измет Маслич оторвался от разъяренных усташей и повернул к кладбищу. Преследователи открыли бешеный огонь, стремясь преградить ему дорогу и не дать укрыться среди могильных памятников. В ответ Маслич бросил гранату и, воспользовавшись минутным замешательством врага, подбежал к кладбищу и прошмыгнул в заборную щель.
Возле туннеля, когда Хари уже решил, что избавился от преследования, он неожиданно столкнулся с домобранским патрулем.
— Стой, буду стрелять! — закричал солдат.
— Что тебе надо? — грубо прикрикнул Хари, готовый схватиться с патрульным.
— Куда идешь?
— К железнодорожной станции, — ответил Хари. — Здесь мне ближе.
Солдат, заметив на форме Хари унтер-офицерские знаки различия, взял винтовку на плечо и, вытянувшись по стойке «смирно», сказал:
— Пожалуйста, проходите. Здесь близко.
— Спасибо, молодой человек, — сказал Хари, отвечая на приветствие, и направился в Бистрику, а оттуда на квартиру Хусейна Басарича, находившуюся на улице Чукма, номер 4.
Хусейн удивленно посмотрел на утомленного и чем-то сильно расстроенного посетителя, который, вплотную подойдя к хозяину, потребовал:
— Сегодня же вечером я должен встретиться с Вальтером.
— Гм, молодой человек, не так легко встретиться с Вальтером, — предупредил опытный подпольщик Хусейн.
— Скажи, что я нахожусь здесь. У нас были неприятности, и я не знаю, что случилось с Путником.
— Хорошо, я поищу товарища Вальтера. Приляг и успокойся, — предложил Хусейн.
Вальтер пришел поздно вечером. На нем была новая форма домобранского офицера, в кармане которой лежал пропуск немецких властей, дававший право его предъявителю в любое время свободно передвигаться по Сараеву и его окрестностям.
— Путника схватили, — сказал Вальтер, здороваясь с Масличем.
— Ведь его замучают! — воскликнул связной.
— Мы что-нибудь придумаем и попытаемся спасти его. Правда, это будет нелегко. Пытки он выдержит, я уверен.
Вальтер, заметно усталый и озабоченный, взял секретную почту и стал просматривать ее. Изредка он уточнял у Хари детали происшедших событий.
— Враг раскрыл нашу связь с партизанскими отрядами около Фойницы и Киселяка. Кто-то нас предает, — сделал вывод Вальтер, когда выслушал своего связного. Затем он встал и, протянув руку, сказал: — Ты, Хари, молодец! Спас почту. Спасибо тебе, друг!
СКОЕВЦЫ УВОДЯТ ДОМОБРАНСКИЙ ДИВИЗИОН К ПАРТИЗАНАМ
Вальтер сразу узнал о новой неприятности — аресте скоевца Фердо Шуха (Брзи), который служил в 9-м домобранском дивизионе. Требовалось немедленно проверить, как обстоят дела в других домобранских подразделениях, а скоевцев, оказавшихся под подозрением полиции, подготовить к отправке к партизанам.
Никто не сомневался, что опасность, нависшая над молодежью 9-го противотанкового дивизиона, была очень серьезной. По приказу Вальтера предпринимались все меры предосторожности, включая и организацию вооруженного отпора усташам и гестаповцам, если бы последние попытались производить аресты в дивизионе. На территории военного городка поддерживалось круглосуточное патрулирование. Скоевцы Тошо и Жарко получили задание вести наблюдение за парком боевой техники. К ним присоединились многие домобраны и некоторые молодые офицеры, симпатизировавшие народно-освободительному движению. На контрольно-пропускном пункте все время находился кто-нибудь из скоевцев с ручным пулеметом.
В казармах все с волнением следили за развивающимися событиями.
Командир дивизиона сотник Влайки спокойно смотрел на все происходящее и старался ни о чем не спрашивать. Сознавая серьезность положения, он не мешал своим подчиненным и стал даже редко заходить в казармы. Он прекрасно знал, что большинство скоевцев попало в его подразделение, поскольку он лично помогал Вальтеру устраивать молодежь в домобраны. С руководителем сараевских подпольщиков Влайки близко познакомился, когда однажды ночью во время облавы предоставил ему убежище в своем дивизионе.
Вскоре ночью вооруженные до зубов усташские полицейские и их агенты подошли к воротам военного городка и стали требовать, чтобы их впустили в казармы. Когда часовой спросил их, зачем они пришли сюда, вперед вышел полицейский агент Якубович и резким голосом заявил:
— У нас есть приказ арестовать Мария Микулича! Он скоевец!
— Назад! Буду стрелять! — пригрозил стоящий на посту скоевец.
Полицейские нехотя отступили, но продолжали настойчиво требовать, чтобы им дали поговорить с дежурным по дивизиону. К ним вышел унтер-офицер, симпатизировавший народно-освободительному движению, и, взяв у Якубовича ордер на арест Микулича, спокойно сказал:
