Павел Гусев - В тылу врага
Этой же ночью отряд имени Ворошилова № 2 внезапно напал на гитлеровскую часть в Барановке, где уничтожил до роты противника и захватил трофеи: вооружение, боеприпасы, продовольствие и лошадей с повозками. Севский отряд перед утром ворвался в село Быки, в которое только что прибыла свежая карательная часть. Нападение было успешным — уничтожено несколько десятков карателей, захвачены трофеи.
После операции, проведенной 14 мая, обстановка в хинельской зоне еще больше осложнилась. Противник бросил против нас не только карательные, но и полевые пехотные и моторизованные части, оснащенные легкими танками, минометами и малокалиберной артиллерией. Видя, что наш выход в рейд в свой район в ближайшие дни вряд ли осуществится, мы отправили туда еще одну группу из пяти человек с задачей минирования путей передвижения противника и взрыва мостов на шоссейных и железных дорогах. Командование группой поручили Морозову.
Холодный май 1942 года был для нас поистине жарким месяцем. Десять дней подряд противник наступал, постепенно углубляясь в лес и с каждым днем все больше сужая кольцо окружения. Отряды упорно сражались за каждый поселок, за каждый метр леса, а по ночам вели разведку боем — искали слабые места в боевых порядках противника, чтобы вырваться из блокированного леса!
Самые тяжелые бои мы вели в один из последних майских дней. Оккупанты, подтянув свежие силы, начали наступление повсеместно. Утром их самолеты бомбили партизанские позиции и лагерь, в котором находились раненые и обоз. Спустя полчаса на нас пошла пехота. Первая цепь состояла из мадьяр, во второй шли немцы.
Мы открыли огонь, когда первая цепь приблизилась на сотню метров. Как только заработали наши пулеметы, мадьяры стали откатываться назад, оставляя убитых и раненых. Гитлеровцы, находившиеся во второй цепи, открыли огонь по отступавшим мадьярам, понуждая их продолжать наступление. Вскоре их цепи слились в одну, но, прижатая к земле нашим огнем, она не могла продвинуться вперед ни на шаг — вражеская атака захлебнулась. Противник начал было обстреливать нас из минометов, но сразу же прекратил огонь, боясь поразить своих.
Часа через полтора, перегруппировавшись, каратели снова атаковали нас.
Вели упорные бои на своих участках и все другие партизанские отряды. Было много раненых. Медики и санитары едва успевали выносить их в глубину леса…
…Во второй половине дня снова появились вражеские самолеты; на лес посыпались осколочные бомбы. После бомбежки враг четверть часа обстреливал наш передний край из легких пушек и минометов. Потом он одновременно атаковал все партизанские отряды. Партизаны оборонялись упорно: надо было продержаться до вечера, чтобы под покровом темноты вырваться из блокады. Усиливая натиск, противник ввел резерв — около двух рот. Его выдвижение заметили разведчики из отряда имени Ворошилова № 2. В отряде было несколько трофейных пушек и десятка три снарядов к ним. Открыв беглый огонь, партизанские артиллеристы почти полностью уничтожили вражескую колонну пехоты. В бой она вступить не успела, а ее остатки были обращены в бегство.
Пока немцы выносили с поля боя убитых и раненых, мы передохнули, плотно поужинали печеной на кострах кониной (в бою погибло до десятка лошадей) без хлеба и соли.
— А вот теперь попробуем вырваться из неприятельского кольца, — задымив самокруткой, сказал мне Исаев. Он, видно, сомневался в успехе и, устало потирая виски, спросил меня:
— Как думаешь, начальник штаба, прорвем блокаду?
— По данным разведки, вот на этом участке, — ткнул я пальцем в карту, — совсем нет противника. Может, там и попробовать?..
Исаев склонился над картой.
— Так я и имею в виду именно этот участок. Гляди какое редколесное болотистое место. Немцы, видно уверены, что нам здесь не пройти. А мы пройдем!
— Какие у тебя, начальник штаба, есть соображения? — спросил он меня. Я ответил:
— Надо послать группу разведчиков, чтобы они выявили наиболее проходимые для отряда участки болота, уточнить есть ли оккупанты на противоположной стороне.
— Согласен. Группу смельчаков возглавит Александр Волков. Кого включить в группу, решите вместе с Волковым и доложите мне, — принял решение Исаев.
С вызванным в штаб Александром Васильевичем Волковым мы определили состав группы: Морозов Дмитрий. Матюхин Андрей, Коняев Никита, Максимихин Николай, Небогатых Иван, Швецов Дмитрий с двумя пулеметчиками, фельдшер Сергей Попов.
Исаев согласился с нашим предложением, а мне сказал:
— Начальник штаба, сообщите командирам рот, из которых включены партизаны в разведку болота, о направлении этих ребят в распоряжение Волкова…
Обследовав местность на противоположной стороне, разведчики установили, что противником она не контролируется.
Тщательно замаскировали в чаще леса повозки. Еще затемно перевезли с недействующей лесопилки леспромхоза уцелевший там штабель бревен и нарубили длинных жердей.
Как только заалела утренняя заря, партизаны обоих отрядов начали переправляться. Сначала пошли две роты, по одной из отряда. Им поставили задачу: переправиться, занять оборону, прикрывая переправу с запада, откуда возможно появление оккупантов. Бойцы продвигались по болоту группами по восемь-десять человек. Выйдя из болота, группы сразу занимали отведенные им позиции.
Потом на носилках из плащ-палаток, одеял и березовых жердочек осторожно переправили раненых.
Труднее всего было переводить здесь лошадей. Четвертая часть двухкилометрового пути заболоченной местности для них была непроходимой. Кое-где пришлось делать гати длиной до ста метров и больше. Валили деревья, сооружали по ним настилы из бревен и жердей. Переправившись через одно топкое место, гать разбирали, перетаскивали бревна и жерди к другому непроходимому участку, что потяжелей — волоком на лошадях, а что полегче — бойцы несли на своих плечах.
Полностью переправились оба отряда, когда уже стало вечереть. На наше счастье, в этот день самолеты противника над лесом не появлялись — оккупанты не предполагали, что мы рискнем выбираться из блокады через болотистую часть леса, да еще днем. До наступления темноты сушились у костров, чистили оружие, варили еду. Наскоро пообедав, взяли курс на Червонный район. На марше обходили селения, соблюдали маскировку. За ночь продвинулись примерно на тридцать километров. К утру вышли к железной дороге почти на половине пути от Хутора Михайловского до Эсмани — центра Червонного района. В редколесье, в километре от железнодорожного полотна, расположились на дневку. Каратели, блокировавшие Хинельский лес, только через сутки догадались о нашей хитрости. Они сразу направили нам вслед погоню, сообщили о нас в районные управы и комендатуры. Под вечер наши разведчики доложили, что с севера, из Хутора Михайловского к нам приближается рота мотоциклистов-автоматчиков а из Эсмани вышла моторизованная часть в сопровождении легких танков.
Комиссар Кривошеев предложил идти через поля минуя даже полевые дороги. Немцы же на автомашинах и мотоциклах, и даже на своих легких танках, двигаться по раскисшему чернозему не смогли — в ночной темноте мы оторвались от противника. Затем, изменив маршрут, направились в путивльские леса, куда в начале мая ушел отряд из соединения Ковпака. Но под Шосткой наша разведка обнаружила заставы, выставленные оккупантами в нескольких селениях. Это были вражеские ловушки, и нас спасла только зоркость разведчиков.
Вечером конники побывали в ближайшем селе. В нем только что остановилась маршевая часть оккупантов на ночной привал. Наш отряд внезапно напал на нее. Уничтожили до роты фрицев, захватили немало оружия и патронов к нему, несколько повозок с продовольствием. Через три часа возвратились в тот же лесок, из которого вышли перед боем. Подкрепившись трофейными консервами и концентратами, бойцы повеселели. Все горели желанием пробиваться с боями в путивльские, а затем в крупецкие леса. Но слишком большие силы врага были на нашем пути. Патроны на исходе, пятнадцать раненых нуждались в госпитализации. И мы повернули на север, стали пробиваться в Брянский лес. Ночью пересекли железную дорогу в десяти километрах севернее станции Хутор Михайловский. Разведчики доложили: в километре от нас двухпролетный железнодорожный мост, охраняемый взводом оккупантов. Рота из отряда Червонного района сняла вражеских часовых, перерезала провода телефонной связи и завязала бой с охранным подразделением. Сначала оттеснила его от моста, а затем продолжала натиск, прикрывая партизанских минеров, пока не последовал взрыв. Подрывниками руководил наш воентехник Травин. Минеры-подрывники обрадовались, получив эту задачу. Все же не зря они таскали целый месяц на своих плечах тяжелую взрывчатку. Как потом нам стало известно — на этом участке около месяца не ходили поезда.
