Павел Зябкин - Герой Ненашего Времени
ГЛАВА 11
Так прошло еще два дня. Ничего не происходило. Молчаливое противостояние и взаимная демонстрация силы. На здании по прежнему дежурили наблюдатели, но ничего, кроме наблюдения не предпринимали. Каждый день на переговоры приезжал Шамиль с теми же сопровождающими. Один из них, тот, что был в джинсовом костюме, оказался вообще Вовкиным земляком. Близкое знакомство произошло во время коммерческого рейса Вовки со товарищами на дорогу. Бородач поинтересовался у Вовки, откуда родом тот.
— А тебе то что, — отвечал Вовка, чувствуя какой-то подвох, со стороны боевика. — Ясно что не из Грозного.
— Э, падажды, — миролюбиво, с ноткой ностальгии заговорил "чех", — я ведь в России учился в М-ском медучилище, а у тебя говор ихний.
— Где? — ошеломленно переспросил Вовка. Это было так неожиданно. В М-ске откуда Вовка был родом, действительно было медучилище, и кто там только не учился раньше. Вот те на, действительно земляк получается.
— Бабы у вас красивые, особенно в "Кольце" собираются весной. Мечтательно продолжал "чех".
— Слушай, а сюда как попал? — заинтересовался Вовка.
— Как обычно, окончил училище и домой работать вернулся. Меня Казбек зовут, а тебя? — предложил бородач знакомство.
— Вова меня. — Знакомство состоялось.
Странное знакомство без рукопожатий, двух вооруженных противников, которые в любую минуту станут врагами, но сейчас они курили и беззаботно смеялись, вспоминая город, для них обоих знакомый и родной. В котором прошла вся жизнь русского и лучшие молодые годы чечена. Скользких и острых политических и военных тем не касались. Только о "гражданке". А о чем еще говорить. Все итак ясно. Людям этим не примириться. У каждого свое в душе и в голове. Каждый по своему дров наломал. Просто, вот оказались с одного города, такая вот ирония судьбы. Странно было, что Вовка испытывая естественную ненависть к боевикам не питал никаких личных агрессивных чувств к собеседнику. Он видел в нем такого же солдата, как и он сам.
Тем временем вновь появилась вишневая "Нива". На этот раз вместо молодого боевика в плаще, из машины вышел безоружный чечен лет тридцати и подошел к солдатам, что пытались продать кашу. Беседа шла в основном со Старым. Вскоре "Нива" уехала. Переговоры тоже окончились. Однако день преподнес приятный сюрприз.
К вечеру вернулось БМП, на которой Чернявский с солдатами обследовал местность в поисках дров. Поиск был более чем удачен. Кроме дров заехали в то таинственное здание, что стояло за посадкой. Оно было безлюдно. Видимо чечены там не всегда обитали. Вот и нашли в подвалах великое множество банок по десять литров каждая. Попробовали, оказался сок, самый разный, персиковый, сливовый. Банками загрузили БМП под завязку. По приезду Черновский выставил банки прямо посередине "кратера" на лед.
— Налетайте, мы тут сок нашли, полезно для здоровья будет. — Сказал Черновский.
Дважды повторять не надо было. Солдаты подходили к банкам и пили такой вкусный забытый сок. Вовка тоже выпил кружечку персикового. И тут раздался радостно-изумленный крик:
— Мужики! Да это вино!!!
— Да ну на хрен, какое вино? — заговорили вокруг.
— Да точно вино, вон в тех темных банках.
Что тут началось. Крышки со всех банок были сорваны и каждая продегустирована. Да, это оказалось правдой. В большинстве банок оказалось чистейшей воды крепленый портвейн. Прекрасного качества. А что вы хотите, строение оказалось винзаводом, а в банках остатки его основной продукции, сок, это всего лишь побочно. Черновский понял, какую промашку он допустил, но было уже поздно. Сам же им выпивку и привез, ну кто мог подумать? А народ ликовал. Пили прямо с банок. Их было много, на каждого вышло не меньше литра. Участники знаменательного рейда, захмелевшие, красочно расписывали, какие батареи банок уставлены на заводе, а ведь они не все исследовали. Радости толпы конца и края не было. Какая удача и главное под боком.
А вино было славное. Давно Вовка такое не пил. Это не водка осетинского разлива, более походящая на ацетон, а настоящий, веселящий душу портвейн. Еще нашли одну банку с крепленым сиропом. Такого дива никто не пил раньше. Жизнь заиграла всеми красками. Только офицеры поняли, что для них наступило тяжелое время. Пойди теперь, отлучи эту толпу от вожделенного нектара. Особо, когда соблазн так близко. Черновский был вне себя, ну как же так, сам же показал где выпить достать. Но, будучи человеком мудрым он не стал кричать и наказывать подчиненных, все равно бесполезно, только бед наживешь. Он просто сделал вид, что ничего не произошло. Но надо отметить, что и солдаты совсем голову не потеряли. Посты также стояли на местах, ну конечно не совсем трезвые.
Вино было изничтожено в течении минут тридцати. Мало. Когда стемнело к Вовке подошла компания в лице Женьки, Стаса — пулеметчика и Виталика. Стас пулеметчик был легендарной личностью. Участник боев за Грозный, старейший контрактник бригады, отчаянный малый — сорвиголова. Он и был инициатором предстоящего мероприятия. Виталик, престарелый мужичек с внешностью сильно пьющего БОМЖа (которым он видимо и был в прежней жизни), непонятно как затесался в их компанию. Стоя на земляном валу, Женька, указывая рукой на освещаемое ракетами здание завода, держал перед "обществом" речь:
— Слышь, мужики, тут напрямую всего ничего. Ты — обратился он к Вовке, — "Шмеля" бери с собой, у Стаса ПК (пулемет Калашникова), мы че, "чехов" что ли боимся. Сейчас все вино перетаскаем.
— Да, Вов, бери "Шмеля" и пойдем. — Поддакнул Стас. — Мы уже часового на "фишке" предупредили. По темноте пройдем в завод и винища натащим. Все нормально пройдет.
Мысль сама по себе Вовке понравилась. Вино как раз дало в голову и стало отпускать. А так хотелось еще. А оно вот рядом. Но рискованно, но ведь не один, но ведь хочется. Дважды просить не пришлось. Вовка пошел за огнеметом.
— Мужики, я на завод, винца принесу, тут ребята собрались, — обратился он к обитателям палатки.
— Вов, может ну его, — попробовал образумить Старый. — Я тут с "чехом" на дороге договорился "цинк" патронов за полтинник сдать. Утром деньги привезет.
— Старый, ты дурак, это будет завтра, а сегодня это сегодня. — С этими словами Вовка, подхватив автомат и "Шмель" вышел из палатки.
Стемнело. Очертания завода были едва видны. Пошли напрямую по полю, ежесекундно проваливаясь в глубокие лужи, едва затянувшиеся ледком. Вовка в этот раз не надел резиновые чулки, так как они изрядно сковывали движения, а скорость могла пригодиться. Теперь он проклинал все на свете. Сапоги наполнились ледяной водой и хлюпали при каждом шаге. Пока дошли до лесопосадки, окончательно стемнело. Светила только луна да звезды. Блокпост пропал в темноте. Иногда оттуда слышались одиночные выстрелы, и в небо взлетали осветительные ракеты.
— Ребята, — спросил Виталик, — а нас часовой не завалит на обратном пути?
— Нет, не должен, — ответил Стас, он и был заводилой всей этой акции. — Я договорился, что в нашу сторону стрелять не будут, пока мы не придем.
— Погоди Стас, — вмешался Женька, — а эти сменятся часовые, следующая смена про нас то не знает?
— Да, нет, — Стаса было не смутить, — они по смене передадут.
— А не забудут, — встревожился Вова, — они же пьяные?
— Забудут, значит нам п…ц, — резонно заметил Стас. И успокоил, — ну наверное не забудут, они же тоже вино ждут.
Против такой железной логики было трудно что либо возразить и друзья продолжили путь. Вскоре они стояли на краю лесополосы, откуда виднелись ворота заводской проходной. Тут выяснилось, что никто из них понятия не имел, где же искать.
— Ладно, — прошептал Стас, — сейчас тихо в проходную заходим. Тут канава вижу, аккуратно перепрыгиваем.
Завод действительно был окружен канавой неглубокой и узкой. Но тем не менее падать в нее все равно не хотелось. Как тени они преодолели это препятствие и стояли у дверей проходной. Испод двери выбивались отблески огня. По все видимости горела печка. Держа пулемет в руках, как легендарный Рембо, Стас пинком открыл дверь каморки сторожа. Там действительно горела печка, но никого не было. В каморке кроме печи был еще стол, с неубранной посудой, две табуретки и кровать, покрытая тряпьем. В сторожке, как обычно имелась и вторая дверь, ведущая внутрь завода. Она была открыта. Стало ясно, что кто-то недавно покинул комнатку.
Вовке стало не по себе. Он только теперь понял всю глупость и опасность создавшегося положения. Одни, в огромном заводе, вдали от своих, командиры не в курсе. Сослуживцы, хоть и в курсе, но до утра будут молчать как партизаны на допросе. А здесь кто знает сколько "чехов" и каких? Мирных или боевиков? Видимо такие же соображения возникли и в других протрезвевших головах. Но признать свой страх первым, боялся каждый. Да и соблазн разжиться вином, которое было где-то рядом, был все-таки по-прежнему велик.
