Энтон Майрер - Однажды орел…
Дэмон не мог стряхнуть с себя то чувство уныния, которое преследовало его весь этот день. Поначалу, получив закодированную радиограмму от заместителя министра, Дэмон воспрянул духом. Ему удалось невероятным, одному богу известным, в обход всех правил игры образом предотвратить осуществление безумного замысла грандиозной войны с Китаем. По крайней мере, на время. Но теперь, днем позже, его, все еще пошатывающегося от изнурительной дизентерии, убивающего время в ожидании самолета, одолевали сомнения и уныние. Он сказал то, что должен был сказать, и, произнеся свою речь, замедлил угрожающее развитие событий. Но его не покидало чувство, что в то время, пока он сидит здесь в бездействии, против него скрыто и неудержимо работают мощные и коварные силы. Мессенджейл избавится от него тем или иным образом, и тогда они повернут хотиенскую войну так, как им хочется.
Неподвижные отблески дня уныло меркли. Было поздно. По дороге, влекомая крестьянином-хотиенцем, который, сгорбившись, налегал на ручки, тащилась типичная в этих краях двухколесная тележка, а за ней — еще одна. При виде тележек сердце у Дэмона упало. Откуда это с каждой минутой нарастающее, тучей над ним нависшее ощущение отчаяния и подавленности? Дэмона охватывал страх. Мимо входа в кафе, держа карабины на ремне, вразвалку, обычной ленивой поступью, какой в любой стране и в любую эпоху ходят дозорные, прошли два солдата.
Опустив пальцы в правый нагрудный карман, Дэмон пошарил в нем и, нащупав стершуюся однофранковую монету, вытащил ее. Изображение девушки в фригийском колпаке и гирлянда из дубовых листьев почти стерлись: Дэмон едва мог различить профиль и контур глаз. Давным-давно он поднял монету на счастье и носил ее с собой с того памятного дня в Париже. Счастье… Старые солдаты знают, что если ты сделаешь даже все возможное, продержишься так долго и так стойко, как только можешь, то даже и в этом случае тебе потребуется хоть небольшое счастье. Что ж, у него было счастье, ему везло во многих случаях… — Генерал…
К нему обращался Форбс. Джои поднялся со своего места. Лица его людей были обращены на юго-восток, и, повернувшись в ту сторону, Дэмон услышал прерывистый низкий гул, увидел длинный неясный силуэт в небе, похожий на какую-то хищную птицу, парившую над залитыми багровым светом холмами. Бортовые огни самолета мигали торжественно и весело…
— Почти вовремя, — насмешливо сказал Джои Крайслер. — Что он там делал, устраивал какую-нибудь треклятую пресс-конференцию, что ли?
Огромный самолет шел на посадку, плавно снижаясь в теплом сумеречном воздухе, растворяясь в уже легших на землю фиолетовых тенях, сливаясь с тьмой. Вместе с ревом приближающегося самолета Дэмона охватило чувство всепоглощающего, парализующего, мертвящего ужаса. «Самолет разобьется, — тревожно подумал он. — Разобьется и, прежде чем кому-либо удастся добраться туда, сгорит, сгорит дотла там, в конце посадочной полосы». Но он остался сидеть на своем месте, инертный, поглощенный мрачными предчувствиями и отчаянием…
Нет, самолет коснулся земли, подпрыгнул, снова подпрыгнул, из-под его шасси взметнулись сдвоенные буруны пыли. Огромный и призрачный, он катил в направлении приземистых строений на дальнем конце аэродрома. В салоне самолета светились огни. Слава богу, не разбился и теперь подруливает к административному зданию. Из него выйдет заместитель министра в сопровождении своей небольшой свиты, и ему, Дэмону, надо взять себя в руки, приготовиться вновь вступить в схватку.
Внезапно все они оказались в шаре огня в грома. Огня в грома слишком большой для человеческих чувств силы. Дэмон оказался на земле, сидел на земле, а вокруг него в беспорядочном вихре во всех направлениях неслись какие-то частицы. «Бомба!» — молнией пронеслось в его сознании. Но ничего, кроме этого, он не в состоянии был понять. Как он попал сюда, на землю? В ушах стоял звон, а на его фоне — какие-то звуки, похожие на эхо в безлюдных ночных улицах. Совершенно оцепенев, он видел, как, сжимая в руках карабин, к нему ползет Джои, без фуражки, с почерневшим лицом, по его шее сбегает тоненькая струйка крови, весь левый рукав оторван. «Бомба», — снова пронеслось в его сознании. Да, конечно. Теперь он слышал звуки стрельбы, резкую трескотню автоматов. Джои очень спокойно, размеренно вел огонь; выскакивающие из его автомата латунные гильзы яркой, сверкающей струей сыпались на крышку стола. А почему, черт возьми, ничего не делает он, Дэмон? Почему он сидит и ничего не делает? Он начал было подниматься, но по всему его телу прокатилась волна нестерпимой жгучей боли. Он чувствовал себя выпотрошенным, липким, разваливающимся на куски. Выпотрошенным и разваливающимся. Он медленно посмотрел вниз: передней части рубахи и брюк нет, а там, где раньше был ремень, на его теле глубокая, липкая, сине-белая борозда.
— Ох, — простонал он или ему показалось, что простонал. «Ранен. Ранен, и на этот раз уже не зачинишь». Горячая кровь струилась из его тела, из его ног. Третье ранение, и теперь уж конец. Осторожно зажав живот обеими руками, Дэмон оглянулся…
Стрельба прекратилась. Кругом царила бессмысленная суматоха. Его окровавленные скользкие внутренности медленно вываливались между пальцами, и он не мог их удержать. «Выпотрошили генерала, — оцепенело подумал он, — распороли трехзвездного генерала. Крупный успех».
— Джои, — тихо сказал он, — Джои, они говорят, что мы всего-навсего роботы и подхалимы. Что мы — не имеющие собственных мозгов глупцы. Это не так. Опровергни эту ложь. Продолжай начатое мною дело и закрой путь этим ублюдкам. Какое значение имеет карьера одного человека, если он может сдержать роковое течение событий хоть ненадолго, даже совсем ненадолго? — Господи, как тяжело говорить. Сосредоточиться. Мысли разбегались, цеплялись друг за друга, ускользали… — Джои, вот единственное, что я понял за шестьдесят пять лет, единственное: романтический, расточительный, добродетельный поступок в конечном счете приносит пользу и приводит к добру, а практичный, рассчитанный на выгоду, удобный шаг всегда ведет к беде. Да. Запомни это. Джои, если тебе придется стать перед выбором — быть хорошим солдатом или быть хорошим человеком, то постарайся быть хорошим человеком… — Дэмон почувствовал, что жизнь покидает его. — Джои! — закричал он изо всех сил, но понял, что не издал ни малейшего звука. Он должен заставить Джои понять это! Боль снова усилилась, она пронизывала его иглами, опаляла огнем. Огромное грязное колесо продолжало крутиться. Он ничего не видел. — Я хочу видеть Джои. Подполковника Крайслера. — Почему они не подчиняются ему? Он должен поговорить с Джои, должен убедить его. Но его так качает… Его неумолимо несет в темную пучину. Нет. Собрав все свои силы, он попытался вырваться из потока, но понял, что не может. Он был совершенно обессилен, падал, падал…
* * *— Здесь невозможно было что-нибудь сделать, подполковник, — сказал майор Шульц, скользнув взглядом по записям в регистрационном медицинском журнале. — На нем не осталось живого места. А с такой дырой в печени…
— Да, — ответил подполковник Крайслер. Он стоял в изножии койки и пристально смотрел на тело генерала. Рука и шея Крайслера были забинтованы. На его крупном лице со вздернутым носом застыло выражение опустошенности. — Понятно.
— Он был сложен как лошадь, — заметил капитан Делани. Шульц сердито посмотрел на него. Это замечание Делани было верхом бестактности. Чтобы сгладить впечатление от оплошности коллеги, Шульц спросил:
— Сколько ему было лет?
— Шестьдесят пять, — ответил Крайслер. Казалось, он не мог отвести взгляда от лица Дэмона. — Он был великий боевой командир, — сказал он резким, неожиданно зловещим голосом.
— Да, сэр, — ответил Шульц. — Разумеется. Весьма прискорбная потеря.
— Да…
— Да, — вздохнул Делани, — еще одно очко в пользу Хай Миня.
Шульц снова бросил на своего помощника осуждающий взгляд, но Крайслер лишь кивнул головой.
— Они заплатят за это. — Голос Крайслера был негромок, но в нем прозвучала такая сталь, что у Шульца мороз прошел по коже. — Они должны заплатить, и они заплатят… — Крайслер медленно подошел к краю кровати и напряженно посмотрел на бескровное лицо Дэмона. — Он был величайшим боевым командиром из всех, когда-либо служивших в этой дерьмовой американской армии. Что бы там ни говорили. — Он повернулся и быстро вышел из госпитальной палаты.
Шульц медленно натянул простыню на голову покойного генерала.
·
Примечания
1
Да здравствует кайзер! (нем.)
2
Набор в Вест-Пойнт, как и в другие военные училища США, осуществляется строго по рекомендациям министров видов вооруженных сил или определенных лиц. К числу этих лиц относятся президент США, вицепрезидент, сенаторы и члены палаты представителей конгресса. — Прим. ред.
