KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » О войне » Сергей Щербаков - Нет на земле твоего короля. Часть 1

Сергей Щербаков - Нет на земле твоего короля. Часть 1

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Сергей Щербаков, "Нет на земле твоего короля. Часть 1" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

— Послушай, Лика, дорогая, ты там…эээ…осторожнее будь, — сказала ей недавно Клара Наримановна.

— В каком смысле?

— Ты все понимаешь, девочка. У нас на заводе бабы злые на язык, косточки перемелют, и не узнаешь то, что останется.

— Да что я им сделала?

— Что, что. Сама знаешь, что. Зачем на виду у всех? Зачем глаза мозолите? Делай с мужиками что хочешь, но народ не дразни, понимаешь?

— Да я не…

Лика аж задохнулась от возмущения и обиды. Ее сравняли с обычной потаскушкой, с гулящей девкой, ради забавы играющей с мужчинами. Неужели они не понимают? Неужели это не видно каждому, кто знает ее и Мишу, что это настоящее?

— Я все понимаю и не осуждаю, я тебе друг. Но баб наших не дразни. У нас тут треть баб в одиночках ходят, а тут ты, замужем, как у Христа за пазухой живешь, да еще и свободных мужиков занимаешь. Не простят тебе, Лика.

— Да не так все! Как же вы все не понимаете? У нас все по-другому!

Она расплакалась и выбежала из комнаты. Как девочка маленькая. Не смогла даже объяснить толком, что все не так, что все по-другому. Слова, мысли, все спуталось. Клара больше к этому вопросу не возвращалась, но Касаткина… И дня не проходило, чтобы она не язвила что-нибудь по поводу Миши. Мишка еще, тоже кадр, каждый час заходил к ней, притворяясь, что по делу. Между прочим руки касался в коридоре, если мимо пройдет. Между прочим конфеты оставит на столе, якобы для всех сотрудниц принес. Но кто поверит ему, если все и так судачат о них, как о любовниках? Когда она приходила домой, хотелось поскорее забраться под душ и смыть с себя всю грязь, что пытались налепить на нее.

Ее колотил озноб. Мишка, Мишка… Куда мы несемся с тобой, бедовые головы? Что мне делать со своей любовью? Никто никогда не поймет меня, все осудят. Даже родители — и те вряд ли поймут. А уж что скажет свекровь, когда узнает истинную причину, и подумать страшно. Скажешь, какое мне дело до свекрови? Никакого, конечно. Но ее язык — как радио планеты, она постарается, что бы все меня осудили. Больно жить, когда тебя считают обманщицей и потаскушкой. Больно жить, когда твою любовь топчут ногами. Сама виновата, да, сама, не можешь найти силы уйти от мужа, оставить к черту чувство вины, наплевать на докторские, на порядочность, на чьи-то нервы. Просто уйти. Но не может. Значит, кого винить? Себя и только себя.

Она забыла о чае, который так и не заварила. Она забыла обо всем и провалилась в сон. Когда Анатолий пришел домой, он обнаружил Лику на диване, она откинула плед, разрумянилась и, казалось, крепко спала. По привычке, сложившейся с недавних пор, он прошел мимо, вытащил из холодильника копченую лососину, отрезал ломоть хлеба. Потом еще раз подошел к Лике. Она была необычно румяной, тяжело дышала. Толик осторожно потрогал ее лоб. Она приоткрыла глаза.

— Ты? Привет.

— Ты вся горишь.

— Проклятый грипп.

— Ты выпила лекарства? Там у нас были какие-то порошки в пакетиках. Как раз от температуры и головной боли, кажется.

— Не успела, уснула.

— Сейчас принесу.

Он размешивал в кружке кипяток с лимонного цвета порошком и думал, как нормально все у них могло бы быть, если бы Лика не отдалилась от него. Что не так? Что не так, как раньше? Почему ей стало так тесно в их доме, так невыносимо? Она же проводит здесь время, как долг исполняет, нечто необходимое, но чуждое ей. Что-то он упустил, какой-то момент упустил, но теперь уже и не вспомнишь.

Она взяла из его рук горячую кружку и стала пить маленькими глоточками.

— Может, еще что-нибудь надо? Врача позвать?

— Нет, спасибо. Отлежусь пару дней. Спасибо тебе, Толик.

Он смутился. Переступил с ноги на ногу и пошел жевать лососину, время от времени прислушиваясь, не зовет ли она. Она не звала его. Казалось, его доброта — это доброта взаймы, она недостойна этого. Тогда, когда она желала его внимания больше всего на свете, он не замечал ее присутствия. Теперь это казалось странным, необычным. Ее тело больше не принадлежало ему, как и сердце. Его прикосновения отталкивали. Ей так давно уже было холодно рядом с ним, что порыв теплого ветерка казался иллюзией, миражом. Она знала, что мираж исчезнет, как только она придет в себя. Ей захотелось плакать.

Раздался телефонный звонок. Она слышала, что Толик поднял трубку, сказал «Алло, слушаю!», но разговора не состоялось. Миша, подумала она. Почему, сама не знала. Очень хотелось, чтобы это был Миша. Очень хотелось услышать его голос, но не было сил встать. Через некоторое время звонок раздался вновь, и она слышала, как Толик объяснял кому-то, что Лика больна. Неужели Миша решился поговорить с ним? Ей вдруг стало страшно. Миша на самом деле много раз уже порывался объясниться с Толиком, но Лика не давала ему этого делать и даже взяла обещание не поднимать эту тему с ее пока еще мужем.

— Мы сами все утрясем. Осталось совсем немного. Не осложняй ситуацию, милый.

— Но если он узнает обо мне, он не станет держать тебя! Ты же страдаешь из-за этого, дай нам поговорить по-мужски.

— Не надо. Вы такие разные. Вы не поймете друг друга. И он никогда не поймет меня.

— Ну и что? Какая разница?

— Большая, Миша. Я не хочу причинять лишней боли, я хочу сделать все по-человечески, порядочно.


Она зажмурилась и представила, что вот сейчас Толик зайдет в комнату и спросит, кто такой Миша. А она не будет знать, что ответить. Она будет чувствовать себя преступницей, хотя единственное ее преступление состояло в ее любви. Ну почему она такая слабая? Почему не может рубить узел одним махом?

Толик действительно зашел, увидел ее закрытые глаза и вышел. Хорошо, что не стал тревожить из-за звонка Любы, подумал он. Лика стала совсем чужая, он почти не слышит ее голоса. Она даже не знает, что он сегодня представлен к награде за свое изобретение. Ей, скорее всего, неинтересно. И не до этого. Чем она живет? Он отгонял от себя мрачные, въедливые мысли, не обращал внимания на намеки мамы. У него была цель — наука, и он старался сосредоточить все свои усилия на этом. Скоро он станет признанным ученым и, возможно, Лика передумает. Возможно, она увидит, что все не так плохо. Впрочем, даже если она уйдет потом, он не станет ее держать. Не станет ломать ей жизнь. Но не сейчас — сейчас у него так много важных дел, тратить силы на решение семейных проблем было бы преступлением. Уж лучше закрыть глаза и делать вид, что ничего не замечаешь. Она согласилась жить с ним под одной крышей — и хорошо. Пока хорошо. Пока его это устраивало.

Глава 17

Утром она проснулась от телефонного звонка. Противогриппозный порошок, которым напоил ее Толик, содержал в составе легкое снотворное, и она проспала крепким сном на том же диване, где и уснула, даже не слышала, как Толик ушел на работу. Звонок оглушил ее, и спросонья она слегка растерялась — где она, сколько времени, почему солнце так ярко светит, она опоздала на работу? Резко вскочила. Легкая, тупая боль в затылке напомнила о болезни. Телефон настойчиво звенел.

— Алло? Привет, Любаша.

Голос хрипел, горло нещадно жгло.

— Совсем разболелась?

— И не говори. Все тело ломит. Сегодня вроде чуть получше, может, до завтра уже оклемаюсь.

— И не думай! Тебя послушать — так тебе еще неделю валяться. Без тебя завод не рухнет, а здоровье дороже.

— Спасибо тебе, что беспокоишься. Я слышала, как ты вчера звонила, сил не было подойти.

В трубке зазвенел Любашин смех.

— Я, конечно, хорошая девушка, но все же звонки — не моя заслуга. Я вчера и не знала, что ты ушла рано. Твой рыцарь мне новость принес.

Лика улыбнулась. Какой же он милый и смешной, ее мальчик! Строго следует запрету не звонить домой, но находит пути узнать о ней.

— У меня тут еще новость. Ты вообще можешь говорить?

— Могу. Толик ушел, я одна. Представь, вчера он даже мне лекарство дал, неожиданная забота.

— Хм, это хорошо. — Люба слегка замялась. — Значит, можешь говорить? Тогда пусть он сам тебе скажет

— Кто он?

Трубку уже выхватил Тихонов.

— Лика? Ликуся? Что случилось? Что, совсем плохо, да? Может, привести что-то? Лекарства, фрукты, малину? Ты скажи, я передам.

— Спасибо. Но я в порядке. Обычный грипп. Пару дней — и пройдет. До субботы обещаю выздороветь, малыш.

— Обещаешь?

Надо же, даже не стал спорить. Обычно он яростно сопротивлялся, когда она его называла Малышом. И хотя Малыш был на две головы ее выше и в два раза шире в плечах, он все равно был для нее малышом — своей чистотой, своим прямодушием. При этом она вовсе не думала, что он инфантилен или наивен. Наоборот, в житейских ситуациях он был куда более приспособлен, чем многие более старшие ее знакомые, но все то хорошее, что может пронести человек с детства во взрослую жизнь, Миша сумел сохранить.

— Обещаю, Малыш. Ради нашей с тобой встречи я сумею одолеть любую болезнь.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*