Джек Хиггинс - Полет орлов
– Я уже обдумывал этот шаг, но здесь появился «юнкерс». Если бы я был фаталистом, я бы ничего не стал делать, и мы втроем просто бы разбились. Но когда этот мерзавец сел мне на хвост… – Он пожал плечами. – Я летчик-истребитель. Я поступил так, как подсказывали мне мои инстинкты. Может быть, я и убийца, но в другом смысле.
– Думаю, что могу вас понять.
– Теперь моя мать и Гарри оказались в очень, очень большой опасности. – На его лицо набежала тень. – Постойте-ка, вы не сказали, как вы меня вычислили.
– Мы следили за Сарой Диксон. Полицейский фотограф дежурил у ее дома. Вы и попались. Вот так все просто.
– Ну, я ведь любитель.
– Кроме того, я получил сообщение от своего резидента в Морле. Теперь я знаю все: Буби Хартман, ваша мать, Гарри, ужасная дилемма, перед которой вас поставил Гиммлер.
– Как вам все это стало известно?
– Горничная вашей матери, Роза, бродила по лесу и, слава Богу, попала в руки моему агенту.
– Бродила по лесу? О чем вы, черт возьми, говорите?
И Манро ему все рассказал.
Верекер открыл буфет, плеснул в стакан бренди и протянул Максу. Макс выпил его залпом, поднял глаза на Верекера и улыбнулся улыбкой, от которой в жилах стыла кровь.
– Теперь вы прекрасно представляете себе людей, с которыми вам приходится воевать.
– Мне очень жаль, Макс, – сказал Манро.
– Сами виноваты. Гитлер взял власть, а мы расслабились. Мы словно попали под гипноз. Только я один сбил для них больше трехсот самолетов. И беда в том, что все это еще не кончилось. Гарри-то у них.
– А Буби Хартман вам солгал.
– Да, Буби солгал. Но мне кажется, я могу его отчасти оправдать. У него есть родственники-евреи, и об этом стало известно Гиммлеру. Буби был в таком же безвыходном положении, как и все мы.
– Я хочу, чтоб вы отсюда исчезли, прежде чем Эйзенхауэр вызовет вас. – Манро повернулся к Верекеру. – Скажите главнокомандующему, что мне было необходимо исследовать обломки «юнкерса», полковник Келсо понадобился мне как эксперт. И запомните, того, что вы сейчас слышали, никогда не было.
Они приземлились в Колд-Харборе после полудня. Их встретила Жюли: «Рада вас видеть. Еще успеете пообедать».
Манро спросил: «Почему бы и нет? Как вы думаете, Макс?»
– Макс? Что это значит? – опешила Жюли.
– Пойдем-ка в «Висельник», и я тебе расскажу.
В баре в одиночестве у камина сидел Зек и читал книгу. Он поднял голову и улыбнулся: «С возвращением».
Манро произнес: «Позвольте представить. Подполковник барон Макс фон Хальдер, брат Гарри Келсо».
– Бог мой, – выдохнул Зек.
Макс зашел за стойку бара и взял пачку сигарет «плейерс». Закурив, он устало улыбнулся: «Заканчивайте с этим, бригадир. Если не возражаете, я пойду прогуляюсь. Поем позже».
Когда Манро закончил, Жюли сказала: «Ужасно. Бедная их мать».
– Я никогда не слышал ничего подобного, – изрек Зек. – Но что это вы задумали, сэр? Вы должны были отправить его в Лондон.
– На этой работе становишься таким лгуном. – Манро вздохнул. – Я не могу отделаться от чувства, что этой ситуацией можно как-то воспользоваться. Надо подумать.
Дверь открылась, и в пабе появился Макс: «Я бы не отказался прямо сейчас отведать один из этих пирогов. Я умираю с голоду».
– И пинту эля, – подхватил Зек. – Я поем с вами за компанию.
– И я тоже, – присоединился Манро. – Трудное было утро, мягко говоря.
Жюли подала пироги с мясом и почками и картофель. Они уже ели, когда раздался рев пролетевшего у них над головой самолета. Жюли подошла к двери и выглянула наружу.
– «Лисандр», – сказала она. – Поеду посмотрю, кто это.
– Не надо. Кто бы это ни был, он скоро здесь появится, – сказал Манро.
Примерно через четверть часа дверь открылась, и в пабе появились Джек Картер и Молли.
– Из Саутвика поступило сообщение, – заговорил Картер. – Вас разыскивает генерал Эйзенхауэр, сэр.
– Хорошо. Я его не получал, и на данный момент неизвестно, где я нахожусь.
Джек повернулся к Максу: «Сегодня утром вы показали класс».
– Фамильная черта, – ответил Макс. – Единственное, что мы с Гарри умеем хорошо делать, – это летать.
– Я хотела бы с вами поговорить, – сказала Молли. – Ты не против, дядя?
– Думаю, мы можем пренебречь правилами.
Она вышла на улицу, за ней Макс. Они дошли до конца причала. Молли села на скамейку, а он облокотился о перила. Они ощутили странную близость.
– Я очень сожалею о том, что случилось с вашей матерью.
– Я тоже. Мне также жаль Гарри. Он ведь все еще там.
– Расскажите мне, как он?
– Не могу сказать вам ничего утешительного. К сожалению, там, где я, там обязательно какое-нибудь несчастье.
– Это неважно. Любовь не подвластна разуму. Она слепа. Расскажите мне о нем.
– Чувствовал он себя неплохо. Правда, лодыжку сломал, но капитан Шредер все сделал как надо. Можете оценить качество его работы по моему лицу.
– Все это ужасно. – Она тряхнула головой, как бы отгоняя от себя эти мысли. – Но затея с убийством Эйзенхауэра…
– Если бы вы посмотрели фильм о казни так называемых предателей, который нам показал Гиммлер…
– Я понимаю. Правда. Если бы самолетом Эйзенхауэра управлял другой, генерал был бы уже мертв. – Она встала. – Из этой ситуации должен быть какой-то выход.
– Послать туда десант? – Макс покачал головой. – Для подготовки подобных операций требуется время.
Они шли вдоль причала.
– Это какой-то кошмар, – сказала Молли. У нее в глазах стояли слезы. – Я чувствую себя такой беспомощной. Ведь никакого выхода нет.
– Не знаю, Молли, – Макс обнял ее за плечи. – Я сейчас подумал, а что, если мне снова стать гордостью Люфтваффе? На взлетно-посадочной полосе стоят два «шторха». Через час я буду в Морле. А там я буду действовать по обстоятельствам.
– Это безумие, – сказала Молли. – Верная гибель.
– Верная гибель ожидает Гарри. Мы хотя бы будем вместе.
– Это фантазии. Это нереально.
В джипе около паба их ждали Джек Картер и Жюли. Макс залез в машину, и они уехали. Молли вернулась в паб. Манро, облокотившись о стойку, потягивал виски и беседовал о чем-то с Зеком.
– Ну что, – спросила Молли, – у тебя есть какие-нибудь идеи по поводу того, как помочь Гарри?
– Нет. Это невозможно.
– Макс так не думает.
Манро нахмурился.
– Давай, выкладывай, – потребовал он.
Она рассказала.
Всю вторую половину дня Макс предавался размышлениям. Дождь, не утихая, барабанил в зарешеченные окна. В конце концов Макс задремал, лежа на кровати. В 6.30 за ним пришел Джек: «Пора ужинать, старина. Мы не хотим оставлять вас наедине с самим собой».
– Очень любезно с вашей стороны, – ответил Макс. Они спустились в библиотеку, где у камина сидели Манро, Зек Экланд и Молли.
– А, это вы, – приветствовал его Манро. – Что будете пить? Виски?
– Я бы с удовольствием выпил бренди с содовой. – Картер смешал ему напитки, и Макс спросил: – Ну и что теперь?
– Не знаю, – ответил Манро.
– Я всегда думал, что таким людям, как я, непременно светит лондонский Тауэр.
– Дорогой мой, таких людей, как вы, больше нет, – сказал Манро раздраженно.
– Что скажет Эйзенхауэр?
– Он еще ничего не знает. Как говорят наши друзья-американцы, все это дело – сплошной динамит. Поскольку союзники должны высадиться уже через несколько недель, мы меньше всего на свете нуждаемся в рекламе.
В комнату заглянула Жюли: «Ужин на столе».
Они сели за стол и с удовольствием продегустировали приготовленные Жюли морковный суп, дуврскую камбалу и тушеный картофель. Говорили мало. После того как все поели, Манро предложил: «Давайте перейдем в библиотеку».
– Откровенно говоря, я устал, – поднялся Макс. – Когда решите, что со мной делать, дайте мне знать. Я пойду к себе в комнату. Джек, вы не против?
– Конечно, нет, старина. – Картер вылез из-за стола.
В библиотеке царила тишина. Джек подошел к серванту, налил виски и поднял стакан: «Будем здоровы! Он абсолютно потрясающий парень, хоть и немецкий ас. Война есть война, идиотская кровавая игра, которую мы не в состоянии контролировать».
– Но кое-что мы можем контролировать, – подала голос Молли. – Дядя Дугал?
– Ладно, я сдаюсь. Джек, налей мне бренди, и я кое-что расскажу тебе. – Когда он закончил свой рассказ, первым молчание прервал Картер: «И вы верите, сэр, что он и вправду попытается спасти своего брата?»
– Ради Бога, Джек, ну задействуйте же свои знаменитые мозги, – взорвалась Молли. – Его и его брата шантажом попытались заставить совершить ужасный поступок. Они зверски убили его мать и скрыли это от него.
– Гарри сидит в этом проклятом шато и ожидает исхода, – вмешалась Жюли. – Гиммлер, не задумываясь, казнит его. Пока мы тут говорим, может случиться непоправимое.
