Эрих Людендорф - Мои воспоминания о войне. Первая мировая война в записках германского полководца. 1914-1918
Кроме того, в тот напряженный момент мы ожидали вероятной атаки под Сморгонью, в полосе прежних мартовских сражений или у Риги. Здесь русские сосредоточили мощный боевой кулак.
И тем не менее мы пошли на дальнейшее ослабление нашей оборонительной линии, только бы помочь армиям на юге. Мы вывели в резерв фронта несколько батальонов и сформировали еще несколько из новобранцев, проходивших военную подготовку на сборно-учебных пунктах, хотя прекрасно понимали, что это всего лишь капля в море подлинных потребностей, вздумай русские действительно где-нибудь на чересчур растянутых оборонительных линиях предпринять серьезное наступление. Однако воистину безграничной была наша вера в стойкость и мужество наших солдат, вера в то, что при острой нехватке личного состава они не сдадут своих позиций. Вместе с тем по мере развития событий наше напряжение росло.
Пока не было заметно, чтобы русские снимали какие-либо части, расположенные против наших оборонительных рубежей. Но мы понимали: в конце концов противнику придется на что-то решиться: или наступать в полосе нашей обороны, или же, воспользовавшись своими успехам на юге, постараться их развить. А что мы и австрийцы пошлем туда подкрепления, он, безусловно, предвидел. Судя по всему, русские пытались решить исход войны на австро-венгерском фронте, однако располагали достаточными резервами, чтобы нанести мощный удар и на нашем фронте или, на худой конец, удержать нас от переброски дополнительных воинских частей на юг.
Во время боев на Луцкой дуге и в Карпатах противник одновременно атаковал позиции группы армий генерал-фельдмаршала принца Леопольда Баварского на перешейке между озерами Нарочь и Вишневый, под Сморгонью и северо-восточнее и южнее Барановичей, а также линию обороны группы армий генерала фон Линзингена в излучине реки Стырь. Сражения развернулись и в полосе действия частей под командованием графа Ботмера. В начале июля, когда англичане и французы добились на Сомме первых успехов, почти повсюду на Восточном фронте шли ожесточенные бои.
В излучине реки Стырь русским сопутствовала удача. И мы были вынуждены снять с передовой несколько полков и перебросить в помощь левому крылу группы армий генерала фон Линзингена в районе северо-восточнее и восточнее Ковеля. Отступи он еще дальше за реку Стоход – страшно подумать, где бы мы очутились. Положение было очень серьезным. Мы отдавали все, что могли, и знали: если противник нас атакует, нам неоткуда ждать помощи. 16 июля русские нанесли сильнейший удар с Рижского плацдарма и на первых порах быстро продвинулись вперед. Потребовалось время, чтобы усилиями наших доблестных солдат и опытных руководителей 8-й армии преодолеть и здесь тяжелейший кризис.
Еще не отгремели эти бои, а уже обнаружились признаки нового готовящегося наступления русских у Барановичей и в направлении реки Стоход. Ожидали мы его с глубокой тревогой: наши солдаты были крайне измотаны предшествовавшими боями, австро-венгерские войска полностью утратили веру в собственные силы и постоянно нуждались в нашей поддержке.
Мы детально представляли обстановку на отрезке фронта до самого Стохода, далее к югу наше представление о положении дел было довольно расплывчатым. Нам было только достоверно известно, что и генерал-полковник фон Бем-Ермоли, чья армейская группа защищала подступы к Бродам, тоже ожидал нападения противника и что русские продолжали наступать от Днестра до Карпат и захватывали все новые территории. Генерал граф Ботмер стоял незыблемо, как скала, среди бушующих вокруг враждебных волн.
Русские вновь оказывали мощнейшее давление, в то время как германские армии истекали кровью на Сомме, а австрийцы на Итальянском фронте испытывали огромные трудности. В воздухе пахнуло грозой.
В тяжелые, полные высочайшего напряжения дни, пережитые нами в Ковно в начале июня, мы поддерживали самую тесную связь с ОКХ. И мы неоднократно указывали на настоятельную необходимость единого руководства всем Восточным фронтом. Однако Верховному командованию австро-венгерских войск подобная идея ограничения его власти представлялась, по соображениям престижа, абсолютно неприемлемой. До тех пор австрийское военное руководство ревностно следило за тем, чтобы Германия не получала преимущества при распределении компетенций. Разумеется, на худой конец, можно было бы обойтись и без перемен, но, как показала практика, управлять резервами гораздо проще и легче, если все войска Восточного фронта подчинены воле лишь одного человека.
В конце июня генерал-фельдмаршала фон Гинденбурга и меня пригласили в Плесс для доклада о положении дел на Востоке. А его нельзя было назвать иначе, как очень серьезным. Конечно, пользуясь случаем, мы вновь подняли вопрос о единоначалии и особо подчеркнули настоятельную необходимость смешения австрийских и германских воинских формирований. Мол, более спокойные участки Восточного фронта, подчиненного генерал-фельдмаршалу фон Гинденбургу, могли бы занять соединения австро-венгерских войск. Очень важно было также обучить австрийскую армию, и в первую очередь пехоту, современным приемам ведения военных действий. Невзирая на все наши старания, в эту поездку в штаб-квартиру вопрос о единоначалии не был решен: слишком упорным было сопротивление высказанной нами идее. Правда, главное командование сухопутных войск Германии постановило из собранных на Востоке и Западе отдельных немецких частей создать три дивизии в помощь австрийцам. Готовыми к использованию в Польше они должны были быть уже в начале августа. Одновременно приступили к упомянутому выше взаимному обмену германскими и австрийскими крупными воинскими соединениями.
27 июля нас обоих, т. е. генерал-фельдмаршала и меня, опять вызвали в Плесс. Известие о сдаче Брод вынудило австрийское Верховное командование пойти на частичную уступку. Не решаясь принять наше предложение в целом, оно согласилось передать под начало генерал-фельдмаршала фон Гинденбурга участок фронта до района южнее Брод. Во всяком случае, новое разделение подчиненности имело существенные преимущества, а потому я рассматривал результат как значительное достижение.
Сначала мы вернулись в Ковно, вовсе не думая там теперь оставаться: этот город располагался слишком далеко к северу. Я с грустью распрощался с местом, где мы пережили счастливое время спокойной работы, а потом и напряжение критических моментов. Пришлось расстаться со многими преданными сотрудниками, которые остались работать в военной администрации занятых территорий. Но военный штаб сохранился в неизменном составе.
Август 1916 г. на Восточном фронте
3 или 4 августа мы прибыли в Ковель в штаб-квартиру генерала фон Линзингена. Тяжелые дни для Восточного фронта вновь остались позади. Мощный натиск русских уже стал ослабевать, хотя конца схваткам еще не было видно. Наши части были сильно измотаны, однако мы располагали лишь весьма ограниченными возможностями для их замены. Бои в полосе действия группы армий фон Линзингена шли до второй половины июля и полностью никогда не затихали. Этой группе приходилось нелегко: фронт не стоял на месте, позиции постоянно менялись.
28 июля противник предпринял новое стремительное наступление вдоль реки Стоход, которое продолжалось до 1 августа. Создав в данном районе многократный перевес в живой силе, противник шел напролом, не считаясь с потерями. Во многих пунктах нашей обороны временами складывалась критическая ситуация. Германские ополченцы не раз выбивали из австрийских траншей вторгнувшихся туда русских. Да и германские позиции оказались прорванными в ряде мест, наши части понесли большие потери. Ценой огромных усилий основные рубежи удалось все-таки удержать.
Вечером мы приехали во Владимир-Волынский в ставку командования 4-й австрийской армии, входившей в группу генерала фон Линзингена и включавшей также и немецкие подразделения. Нашим глазам открылась довольно безрадостная картина.
Следующим утром мы уже были в Лемберге, где разместилась ставка главного командования войск австро-венгерской двуединой монархии. Генерал фон Бем-Ермоли и его начальник штаба произвели на нас впечатление профессиональных военных, умеющих разобраться в обстановке и правильно ее оценить; сотрудничество с ними – одно удовольствие для любой германской официальной службы. Они нисколько не заблуждались относительно боеспособности своих войск и страшно обрадовались, когда мы пообещали передать им в ближайшие дни смешанное германское воинское соединение под командованием генерала Мелиора. Они, безусловно, ожидали продолжения вражеского наступления. В Лемберге мы также переговорили с генералом фон Зеектом, начальником штаба группы армий эрцгерцога Карла. По его мнению, положение южнее Днестра было очень серьезным. Повсеместно слышался один и тот же рефрен: кризис на Восточном фронте еще не миновал.
