Виталий Гладкий - Кишиневское направление
В таких случаях спасения не было ни для немецких разведчиков, ни для русских. Свалка сразу прекращалась, и все разбегались кто куда.
Старшему лейтенанту вспомнился случай, когда после такого «сабантуя» вместе с ними по заморочке свалился в траншею стрелкового полка немецкий унтер. Когда этот видавший виды профессионал фронтовой разведки, ветеран нескольких войн, пришел в себя и увидел, что стоит в окружении советских солдат, то зарыдал как ребенок. И не от страха, а от детской обиды за свою нелепую ошибку.
«Неужели в штабе армии есть предатель или шпион?!» – холодея, думал Маркелов. А какое иное объяснение может быть тому факту, что уже седьмая разведгруппа считай что уничтожена.
Но это все были посторонние размышления. Главная мысль сверлила мозг раскаленным буравом: как передать сведения, полученные разведгруппой после проверки маршрута, в штаб? Конечно же в данных обстоятельствах это было невозможно, однако Алексей, как почти все молодые люди, горячо верил в сказочный конец злоключений разведчиков.
«Все будет хорошо, все будет хорошо!» – повторял он как заклинание. Повторял, чтобы не сойти с ума от безысходности и собственного бессилия…
Грузовик, заскрежетав тормозами, остановился; дверь фургона отворилась, и два эсэсовца грубо стащили Маркелова на землю. Осмотреться как следует ему не дали. Последовала команда угрюмого фельдфебеля, и конвойные повели его в глубь двора, где стояло одноэтажное приземистое здание с зарешеченными окнами.
Вошли внутрь, прошли через длинный коридор, в конце которого было несколько дверей, обитых черной искусственной кожей, не доходя до них, свернули налево. Еще десяток шагов – и эсэсовцы втолкнули старшего лейтенанта в крохотную одиночную камеру, похожую на каменный мешок.
Металлическая койка на шарнирах была поднята к стене и закрыта на висячий замок, узкое, напоминающее бойницу дзота окошко почти под потолком камеры было забрано толстыми прутьями; присесть, кроме как на мокрый, заплесневелый пол, было не на что.
Через полчаса принесли завтрак – кружку воды и небольшую краюху хлеба. Чтобы пленник мог поесть, койку привели в рабочее положение. А еще спустя час Алексея Маркелова повели на первый допрос.
В комнате было светло, чисто и, несмотря на казенную мебель, даже уютно. За письменным столом сидел широкоплечий капитан с Железным крестом на мундире и что-то писал. Не поднимая головы, показал рукой на стул напротив. Алексей сел. Капитан молча продолжал писать.
Отворилась дверь, и в комнату вошел представительного вида офицер с сединой на висках и тяжелым, пронизывающим насквозь взглядом. Это был штандартенфюрер Дитрих, который сменил свой черный мундир РСХА на обычную военно-полевую форму офицера вермахта. Судя по погонам – три квадратных звездочки по вертикали и серебристый венок внизу – Маркелов определил, что это полковник.
Капитан вскочил, словно подброшенный пружиной.
– Хайль Гитлер! – вскинул он руку в нацистском приветствии.
– Хайль… – Полковник подошел к капитану и крепко пожал ему руку. – Молодец, Генрих! Красивая работа.
– Благодарю, герр оберст!
– Не за что. Достоин. Ну а теперь к делу. У нас времени не так много. Вы говорите по-немецки? – обратился полковник к Алексею.
Алексей молчал – решил не открывать, что знает немецкий язык.
– Ладно, пусть будет по-вашему, – на чистейшем русском языке сказал полковник. – Русский язык не хуже любого другого. Ваша фамилия, звание, часть, где служили, с каким заданием были направлены в наш тыл? Вопросы понятны? Если чересчур много, могу задавать по порядку. Ну, я слушаю.
Полковник уселся в кресло, которое пододвинул ему капитан.
– Я не буду отвечать на ваши вопросы, – дерзко сказал старший лейтенант.
– Почему? – Полковник вынул сигару, прикурил; ароматный дым наполнил комнату. – Почему? – повторил он свой вопрос. – По меньшей мере это неразумно. Вы считаете, что мы в полном неведении о задании вашей разведгруппы? Ошибаетесь, старший лейтенант Маркелов. Вы здорово ошибаетесь. Мы тоже умеем работать. Не так ли, Генрих?
В ответ капитан лишь ехидно ухмыльнулся.
Алексей почувствовал, как неожиданно заломило в висках. Как, откуда полковнику известно его имя и звание?! Неужели кто-то из ребят раскололся на допросе… Нет, нет, это невозможно! Они не такие. Значит, в штабе армии есть шпион… Да, именно в штабе! В полку это исключено.
Несмотря на то, что в голове гуляли вихри от суматошных мыслей, ни один мускул не дрогнул на лице старшего лейтенанта. Он смотрел на полковника все так же спокойно и угрюмо.
– Завидная выдержка… – Полковник осклабился. – Учись, Генрих. Вот так нужно держаться на допросах, когда попадешь в плен к русским.
– Не думаю, что мне это грозит, – не без позерства сказал капитан.
– У русских есть одна поговорка… м-м… – Полковник наморщил лоб и прищелкнул пальцами, вспоминая. – Подзабыл… Что-то вроде «и бабушка может дать маху». Так что не загадывай наперед.
Капитан ничего не ответил на слова полковника, но по его виду было понятно, что он не согласен со своим шефом. Полковник одобрительно улыбнулся и снова обратился к Алексею:
– Господин Маркелов, мне все-таки хочется поговорить с вами доверительно, без ненужных эксцессов, которые в ходу у гестапо. А нам придется прибегнуть к методам службы безопасности, если мы не найдем общего языка. Надеюсь, вам уже известно, что это за методы. Так что выкладывайте свои карты на стол. Тем более что у нас имеется и ваша рация, и маршрут поиска.
– Ну зачем же меня пугать… полковник Дитрих, – Алексей иронически улыбнулся. – Будто мне неизвестно, что нас ожидает в плену. На войне, как на войне. Я солдат – и этим все сказано.
Он уже понял, кто перед ним. Этот уверенный в себе, и даже где-то симпатичный, мужчина в форме старшего офицера вермахта в точности соответствовал тому описанию внешности Дитриха, которое дал старшему лейтенанту полковник Северилов.
Полковник Дитрих резко выпрямился в кресле, нахмурился, но тут же взял себя в руки и с деланной безмятежностью посмотрел на Маркелова.
– О-о, да мы, оказывается, знакомы. Значит, вы философ. Хм… На войне, как на войне… Истинно, так. Ситуация может измениться в любую минуту, и человек не волен распоряжаться своей судьбой так, как ему вздумается. Похвально, молодой человек, очень похвально. Полковник Северилов может гордиться своими питомцами…
Дитрих поднялся, прошелся по комнате.
– Вот что, господин Маркелов, у меня есть к вам дельное предложение. Я не буду, как у вас в России говорят, наводить тень на плетень – мы оба разведчики и должны понимать друг друга с полуслова. Ваше задание для нас не секрет, маршрут мы вам предложили свой помимо вашей воли, дезинформация пошла в эфир, и опровергнуть ее ни вы, ни кто-либо другой уже не в состоянии. Не могу не отдать должное вашей проницательности – мы не ожидали, что вы так скоро обнаружите подвох. И уж вовсе не могли представить себе подобный ход развития событий в дальнейшем. Тут вы нам преподали хороший урок. Только благодаря оперативности капитана Хольтица и опыту вашего покорного слуги удалось восстановить «статус кво». Не без потерь – на минах подорвался бронетранспортер, несколько мотоциклов; взорвался и грузовик, который вы бросили на дороге. Но они навели нас на след. Все было очень логично – вы обязаны были проверить разведданные, уж коль появились сомнения в их достоверности. А значит, нам оставалось только ждать вас в ближайшей точке пройденного вами маршрута. Что и случилось. Вы слишком торопились. Ну да ладно, наверное, и я на вашем месте совершил бы такую же ошибку… Так вот, по поводу предложения. Я хочу подарить вам жизнь. Да-да, именно так – жизнь.
– Подарить или продать? – Маркелов не удержался от ироничной ухмылки. – Так сказать, услуга за услугу.
– Ну зачем утрировать? Даже если и продать, то, поверьте мне, за совсем смешную цену. Человеческая жизнь значительно дороже всего на свете, тем более жизнь молодого и очень способного человека. Вам есть что терять в отличие от нас, стариков.
– И в чем смысл предложения?
– О, это уже совсем другой разговор! И он меня радует…
Полковник Дитрих подвинул свое кресло поближе к Алексею и заговорил доверительным, почти заговорщицким тоном:
– Поскольку за дезинформацию, которую вы передали в свой штаб, вас, если вы возвратитесь, по голове не погладят – расстрел или лагеря обеспечены, вы это знаете, – предлагаю вам продолжать работать на нас. Да, именно продолжать работать, как вы до сих пор поступали, не подозревая об этом. Нам стало известно, что скоро ожидается наступление русских, и, поверьте моему опыту, на этот раз немецкая армия возьмет реванш за все свои неудачи. Мы дошли до Москвы, но волей каких-то высших сил оказались здесь. Так почему история не может повториться? Почему капризной фортуне не обратить бы свой благосклонный взгляд и на Германию? Тем более что вермахт получил новое мощнейшее оружие, способное в одночасье склонить чашу весов военной удачи на сторону рейха.
