Владимир Кофман - Карманные линкоры фюрера. Корсары Третьего Рейха
На неожиданность немцам рассчитывать уже более не приходилось: за прошедшие с момента обнаружения часы норвежцам удалось привести береговую оборону в относительную готовность. Главную силу представляла собой трехорудийная батарея Оскарборг на о. Кахольм. Правда, на ней не хватало офицеров и орудийной прислуги (по некоторым сведениям, там находилось всего 7 человек). Древние 280-мм пушки Круппа модели 1891 года стреляли относительно легкими, 240-кг снарядами, которые, тем не менее, вполне могли оказаться смертельными и для «Блюхера», и для «Лютцова». Однако станки открытых установок позволяли вести огонь в очень узких секторах, и перезарядить орудия для повторного залпа по одному и тому же кораблю было просто невозможно.
Сведения о дальнейших событиях противоречивы и по-разному описываются в различных источниках. Последовавшая 5-летняя оккупация Норвегии рассеяла большинство свидетелей с норвежской стороны, а в памяти уцелевших запечатлелись отдельные эпизоды, плохо согласующиеся друг с другом. Поэтому повреждения немецких кораблей являются наиболее объективными показателями кратковременного сражения в узкости Дребак.
Первым два 280-мм попадания в 5.21 с дистанции 0,5–1,5 км получил головной «Блюхер». На крейсере вспыхнул пожар, он попал под частый огонь трехорудийной 150-мм батареи, расположенной на правом берегу фиорда в Дребаке и в течение 5–7 мин был поражен десятком снарядов. Вскоре за этим во флагманский корабль попали 2 торпеды с береговой установки, и он полностью вышел из строя.
Следовавший вторым «Лютцов» получил свою порцию. Обычно о его повреждениях умалчивают или упоминают вскользь, что понятно на фоне потопления «Блюхера», однако бывший "карманный линкор" заметно пострадал от действия норвежской артиллерии, а именно 150-мм батареи «Копос». Сразу же после начала стрельбы снаряд ударился в среднее орудие носовой 283-мм башни, выведя его из строя. Сила удара и взрыва на мгновение приподняли броневую крышу, пропустив внутрь осколки. Пострадала и правая установка. Перебитыми оказались электрические кабели, оптика и другие приборы, а также гидравлические приводы вышли из строя. Ранения получили 4 человека из числа орудийной прислуги.
Другой 150-мм снаряд попал в 13-й отсек в районе 135-го шпангоута, пройдя через иллюминатор и взорвавшись недалеко от борта. В водонепроницаемой переборке между 12-м и 13-м отсеками потом насчитали 15 пробоин. Ряд внутренних помещений стали полностью необитаемыми, а солдаты, находившиеся в них и на палубе, потеряли двоих убитыми и шестерых тяжело ранеными. Третий снаряд ударился в кран левого борта и взорвался, рассыпав конус осколков на дистанцию до 30 м. Вышел из строя запасной гидросамолет, перебитыми оказались кабели, ведущие к прожекторным установкам, возник пожар зенитного боезапаса. Пострадала и средняя артиллерия: в установках 3 и 4 левого борта трое были убиты и 8 ранены. Всего же три снаряда среднего калибра вывели из строя 28 человек, шестеро из которых были убиты. Кроме того, по донесениям командира, в корабль "повсюду попало много малокалиберных снарядов". Такая картина боя заметно расходится с традиционными представлениями о норвежском сопротивлении в Осло-фиорде, которое обычно трактуется как несколько удачных выстрелов, после которых прислуга батарей покинула свои посты.
После первых же попаданий «Лютцов» открыл огонь из 150-мм пушек и зенитных автоматов, которые в течение двух минут неприцельно палили по темной массе острова Кахольм, не причинив ни малейшего вреда батареям, которые просто нельзя было увидеть в таких условиях. Тиле приказал дать "полный назад" и в 5.23 огонь был прекращен, поскольку продолжавшийся двигаться вперед «Эмден» прошел буквально борт о борт с "карманным линкором". Корабли "группы 5" смешали строй и поочередно стопорили машины или поворачивали на обратный курс.
В последнем радиосообщении с потерявшего ход и управления «Блюхера» командир «Лютцова» назначался командующим группой. Тиле благоразумно приказал отступить, не надеясь форсировать узкость под огнем эффективно действовавших батарей. Столь же удачным оказалось решение высадить войска в близлежащих бухтах, хотя оно являлось несомненной импровизацией. «Лютцов» высадил свои части в заливе Верле, а «Эмден», с которым с трудом удалось установить связь, хотя он находился совсем рядом — к северу от городка Мосс. Миноносцы и тральщики разгрузились в Сонсбуктен. В задачи данной работы не входит описание действий немецких войск; следует лишь отметить, что, по сути дела, судьба операции в Осло-фиорде была спасена инициативой нескольких офицеров Вермахта, сумевших с малыми силами заставить капитулировать норвежские гарнизоны.
Однако германские корабли еще долго находились во «взвешенном» состоянии. Тиле не решался двинуться ни вверх по фиорду, где, очевидно, погиб его флагман, ни вниз, где укрепления островов Раной — Боларне продолжали удерживаться норвежцами и преграждали путь для отступления. Морякам удалось захватить маленький пароходик «Норден», который решили использовать для разведки узкости Дребак и судьбы «Блюхера». Для прикрытия «Нордена» "Лютцов" около полудня вновь выдвинулся к Кахольму и в течение 7 минут бомбардировал остров главным калибром, выпустив 27 снарядов. Батареи не отвечали. Разведчики достигли места гибели «Блюхера» и сообщили о ситуации Тиле, который только утвердился в своем решении не форсировать узкость до полного прояснения ситуации. После полудня он приказал миноносцам «Меве» и «Кондор» в сопровождении четырех сторожевиков еще раз разведать район Кахольм — Дребак. Вскоре после 5 вечера самолеты X авиакорпуса нанесли удар по Оскарборгу, и Тиле получил заверения, что ситуация для прорыва в Осло самая благоприятная. Однако приблизившись к крепости, командир «Лютцова» мог лицезреть развевающийся над батареей норвежский флаг, и приказал в очередной раз отойти. Из военно-морской базы в Хортене затребовали норвежского адмирала (командующего районом), который должен был убедить коменданта Оскарборга сдаться. Однако такое «посредничество» не понадобилось. Норвежцы пошли на переговоры на месте, выторговав сомнительную честь вновь поднять свой флаг "на следующий день". В ответ Тиле получил заверения об отсутствии мин в проливе и о том, что торпедная батарея также не будет стрелять. Однако он еще раз продемонстрировал крайнюю осторожность: поскольку дело близилось к вечеру, командир "карманного линкора" не пожелал проходить через роковую узкость до наступления рассвета. Только в 9.00, после того, как над батареей взвился флаг со свастикой, «Лютцов» дал ход и направился в Осло. В 11.43 корабль бросил якорь в норвежской в столице. Успех его участия в операции кажется весьма сомнительным; в сущности, мощная боевая единица сыграла роль транспорта (в силу обстоятельств даже не быстроходного), а также послужила мишенью для снарядов. Но действия его командира, А.Тиле, заслуживают высокой оценки: вовремя высаженные небольшие десанты сумели переломить ситуацию на суше и решить судьбу столицы Норвегии.
Пребывание «Лютцова» в Осло оказалось просто мимолетным. Командование флота предписало, как только стемнеет, следовать в Германию, и в 15.25 корабль отправился в обратный путь. В этот момент батареи на Булерне все еще находились под контролем норвежцев, и Тиле мучили мрачные предчувствия о еще одной тяжелой ночи. Уже в пути поступило сообщение о сдаче этого последнего бастиона сопротивления в Осло-фиорде. Сдав на берег в Хортене спасшихся с «Блюхера», "карманный линкор" на 24-узловой скорости вышел из фиорда в Северное море. Оставалось благополучно пересечь его.
Из разрозненных сведений радиоразведки и собственного опыта по дороге «сюда» Тиле предполагал, что британские подводные лодки сосредоточены в основном при входе в Скагеррак. Поэтому он сразу же взял курс на запад, изменив его затем на южный, поддерживая все время высокую скорость.
Условия видимости для весенней ночи в Северном море можно было считать просто отличными: отсутствие туч, умеренный ветер и большая дальность видимости. Поэтому носовую волну от быстро идущего «Лютцова» обнаружили на британской подводной лодке «Спирфиш» даже раньше, чем в 1.20 ночи. Операторы радиолокатора на "карманном линкоре" донесли о неопознанной цели в 15 км спереди по курсу. (Факт обнаружения столь небольшой цели заставляет думать о том, что германские РЛС первого периода войны являлись скорее ненадежными, чем настолько уж несовершенными.) Командир субмарины, лейтенант-коммандер Форбс, вначале "показал корму" своей будущей цели, сочтя «контакт» эсминцем, однако после довольно точного для ночного времени опознания (он принял «Лютцов» за "Адмирал Шеер"), быстро приказал изменить установку торпед на «крейсер» и застопорить машины. «Спирфиш» теперь находился практически носом на противника и через 6 минут после обнаружения исчез с экрана радиолокатора. Форбс прицелился буквально на глаз, поскольку использование оптики специального визира в ночное время на довольно большой дистанции могло привести просто к потере цели, и дал 6-торпедный залп из всех носовых аппаратов. Лодка успела развернуться и начать отход на полном ходу, когда спустя 5 минут после выстрела (в 1.29 по немецкому времени) одна из торпед поразила "карманный линкор". При указанной Форбсом скорости торпед (40 узлов) получается, что его залп поразил цель с дистанции более 3 миль, что для ночной стрельбы можно считать отличным результатом.
