Алексей Суконкин - Спецназовские байки
— Пулеметчика, снайпера и пятерых автоматчиков вооружить, сам тоже, поедем, прокатимся…
— Есть!
Через двадцать минут назначенная к выезду часть группы уже сидела на броне первой «двушки». Юрьев и Серебров в сопровождении Славского запрыгнули на броню, и машина пошла, раскидывая во все стороны ошметки грязи. Машина выскочила за пределы полка и ходко пошла в сторону рощи, находящейся трех-четырех километрах от крайних палаток полка.
Славский на ходу показывал пальцем:
— Вот из той рощи и идет тропа. Здесь раньше нефть добывали, вон, видишь, сколько осталось раздолбанных вышек, да сгоревших хранилищ…
— Да мы здесь были как-то… — Юрьев и Серебров переглянулись. — Только близко не подходили…
«Двушка» остановилась у развалин небольшого кирпичного здания. Юрьев махнул рукой:
— Пешков, осмотреть…
Лейтенант спрыгнул с брони, и прихватив с собой трех бойцов, двинулся к развалинам. Тем временем Юрьев и Серебров в бинокли стали рассматривать окрестности.
— Ну и где эти вахи ходят? — спросил Серебров.
— Я ставил станцию на этих развалинах, вон в ту сторону… — сказал Славский. — И ни черта не увидел…
— Ладно, а мы попробуем здесь посмотреть… — сказал Юрьев. — Ночью…
Из развалин выбрался Пешков:
— Товарищ подполковник, все чисто…
— Понял, подойди сюда…
Пешков подошел:
— Чего?
— Тропа вон там, где нам проще поставить засаду? Это тебе вопрос на сообразительность. Покажи, чему тебя в институте научили…
Саня обернулся, осмотрел прилегающую местность, потом уверенно стал указывать рукой:
— Вот на этом пригорке я бы посадил двух наблюдателей, вон там, у рощи, еще двоих. Ядро группы я бы разместил в этих развалинах…
— Почему? — спросил Серебров. Это сильно смахивало на экзамен, но Пешков не стушевался и стал аргументировать свое решение:
— Подгруппа на пригорке видит всех, кто выходит из села, подгруппа у рощи, всех, кто из леса идет в село. Основная группа тихо сидит в развалинах — это все же не лежать неподвижно на видном месте, можно и пошевелиться, и отлить, в конце концов… а как только появляются духи, с любого направления, ждем как они сравняются с развалинами, после чего из окон гасим их как в тире. Кирпичная кладка служит группе надежной защитой… а им деться некуда — получается духи будут в ложбине. Выйти через фланги у них не получится из-за наших подгрупп. Здесь дальности — сто метров. Три минуты стрельбы и мы тут роту завалить сможем…
— Толково, — кивнул Юрьев. — Тебе и карты в руки. Будешь сегодня тут ставить засаду…
— Есть! — глаза молодого лейтенанта загорелись.
Первая группа весь вечер готовилась к выходу, а потому, к недовольству двух других групп, была отлучена от установки палаток. Саня Пешков суетился как ребенок перед праздником. Правда многие из его бойцов не разделяли лейтенантской радости, но это никоим образом на Саню не влияло.
Разведчики, назначенные наблюдателями, инструктировались буквально до слез. Пешков и Юрьев по несколько раз рассказали им порядок действий и особо указали на недопустимость разного рода самодеятельности. Особенно жестко инструктировался Федя Матвеев, который в бригаде прослыл "внезапно возникающим" нарушителем воинской дисциплины. Хоть он и был достаточно (для спецназа) толковым бойцом, но своим поведением он уже неоднократно доказывал, что не все вечно под луной…
К девяти часам вечера группа была собрана, вооружена, построена, проверена. Проверили связь внутри группы. Все работало. Перед группой появился Серебров, на котором был надет нагрудник с боеприпасами, а в руках он держал автомат с подствольником. Все поняли, что он идет с группой. Серебров сказал:
— Значит так, бойцы. Это ваш первый боевой выход. Что бы он не стал последним, вы должны четко выполнять все, что будет вам приказано командиром группы.
При этих словах стоящий рядом Саня Пешков приосанился. Серебров посмотрел на него:
— Командир группы, командуйте!
Пешков повернулся:
— Напра-Во! За мной шагом — Марш!
Когда группа вышла за пределы полка, вперед был выслан дозор во главе с сержантом Егоровым. В тыловом дозоре шел прапорщик Щукин — заместитель командира группы. Щукин только недавно получил звание прапорщика, отучившись в школе прапоров сразу после срочки, которую он отслужил в бригаде водителем командирского УАЗика. Это тоже был его первый боевой выход.
Первым в ядре шел Пешков. Серебров шел где-то шестым или седьмым. В головняке у сержанта был прибор ночного видения «Квакер», который он надел на голову и внимательно осматривал все, что было впереди. Такой же «Квакер» был и у Сани, но он пока его не включал — берег батарейки. В засаде предстояло просидеть всю ночь.
То, что днем проехали на БМП за несколько минут, ночью пришлось топать больше часа. Метров за двести до развалин Саня остановил группу и, прихватив одного разведчика, пошел к головному дозору. Бойцы поджидали его на обочине дороги, присев на корточки.
— Т-с… — обозначил себя Егоров.
Пешков подошел к нему:
— Осмотреть развалины. Если все нормально — подашь сигнал…
— Понял…
Егоров с двумя бойцами ушел вперед. Саня подал сигнал группе и вскоре на него вышло ядро. Серебров молчал. Саня искоса на него поглядывал — может, встрянет, но нет. Серебров был пока сторонним наблюдателем.
Подтянулся тыловой дозор. Минут через пять Егоров несколько раз щелкнул в эфире. Это был сигнал. Группа двинулась дальше. В развалинах Саня выставил фишки в обоих направлениях дороги, а так же и в стороны. Вперед, к пригорку, направил Егорова с его бойцами. Потом указал Щукину его местоположение. Прапорщик с двумя разведчиками, у одного из которых был бесшумный «Винторез», пропал в темноте.
Тем временем Саня обошел всех своих разведчиков, и каждому указал направление стрельбы, проверил ночные прицелы и приборы ночного видения. После этого он завернул в комнатушку, в которой расположился с радистом Серебров.
— Ничего не забыл? — спросил приглушенно Серебров.
Саня прикинул — вроде ничего.
— Вроде ничего…
— Связь проверь с фишками.
— Проверил.
— Больше ничего не забыл?
Саня напрягся и вспомнил:
— Мины сейчас выставлю.
Серебров кивнул.
Саня нашел своего минера и вместе с ним, предупредив дозор, бесшумно двинулся к тропе. Там он выбрал такой изгиб тропы, на котором мина поразила бы как можно больше людей. Установив МОН-50 на ножки, и направив мину ровно на тропу, Саня аккуратно вкрутил в специальное гнездо электродетонатор, который был проверен прибором еще на базе. Подвести не должен. Проводов минер набрал достаточно, поэтому пункт управления подрывом разместили в развалинах, прямо в той же комнатушке, где сидели радист с Серебровым.
Саня прижался спиной к стене. Вроде все сделал. Теперь нужно только ждать сигнала от наблюдателей.
Александр Иваныч сидел тихо, и казалось, что он дремал, натянув кепку на самые глаза. Ночью стало прохладно, но Серебров практически не шевелился. Саня не выдержал:
— Товарищ подполковник…
Серебров приподнял голову:
— Чего? Идет кто-то?
— Нет… я думал, что вы спите…
— Сплю. И что? Ты здесь командир. Ты и командуй. Война начнется — услышу. Проверь бойцов. Только тихо…
— Есть…
Саня поднялся и тихо двинулся по развалинам. Саенко и Матвеев будто ждали его. Федя заговорил первым:
— Товарищ лейтенант, а что, если кто-то пойдет, то мы его на поражение будем стрелять?
— А как еще? По ногам, что ли? Или холостыми?
— Не… ну вот так… чтобы сразу валить…
— А ты что, не знаешь, что в Чечне действует комендатский час?
— Нет…
— Так вот знай.
— Так это мы любого здесь гасить будем?
— Ну, не любого… только тех, у кого оружие будет. За безоружных по голове не погладят. Вон, в соседнем отряде командира группы арестовали, за то, что он УАЗ расстрелял. А в нем стволов не оказалось. Все знают, что это была разведка маршрута перед проездом Хаттаба, но все равно арестовали и сейчас судить будут…
— Нифига себе! — в голос сказали Саенко и Матвеев.
— Вот и «нифига»! Так что, парни, предельная внимательность! Стрелять только по моей команде!
— Есть, — кивнули оба.
— И курить тут не вздумайте!
— Есть…
Саня пошел дальше. Все разведчики сидели в готовности, никто не спал. Как только он вернулся на свое место, на него по связи вышел Егоров:
— Впереди кто-то ходит… — тихо сказал сержант.
— Далеко? — так же тихо спросил в рацию Пешков.
— Метров сто, не дальше.
— На что похоже? Может, животина какая?
— Да нет, мне показалось, что огонек зажигалки был…
— Зажигалки?
— Да, будто прикуривал…
— Сейчас видно что?
