Самсон Агаджанян - Жена офицера
— Не может быть! Вы же обе погибли!
Настя, пораженная услышанным, молча смотрела на нее. Старушка, не веря своим глазам, притронулась к ней, словно проверяя, не во сне ли это? Настя, показав на соседнюю дверь, спросила:
— Скажите, пожалуйста, Виноградовы здесь живут?
Старушка, продолжая неотрывно смотреть на девушку, закивала головой.
— А они живы?
— Конечно живы!
— А где они сейчас?
— На работе. Скоро придут.
— Простите, что я вас побеспокоила, — произнесла Настя и повернулась, чтобы уйти, но старушка взяла ее за руку.
— Куда вы?
— На вокзал.
— Как на вокзал? Не повидав родных, уехать? Нет, так нельзя. Пошли в дом, — и, не дожидаясь ее согласия, завела в свою квартиру. Усадив девушку на диван, спросила:
— Оказывается, ты была жива?
Настя удивленно посмотрела на старушку.
— Простите, но я не понимаю вас. Почему мы с мамой должны были умереть?
— И Лена жива?
— Нет, мама в прошлом году умерла.
— Как в прошлом году? Я ничего не понимаю! Вы же обе умерли в том же году, когда Лена ушла из дома.
— Странно, — тихо произнесла Настя, — мама сказала, что ее родители умерли, вы говорите, что мы умерли. Я ничего не понимаю. Может, объясните?
— Я сама ничего не пойму. Татьяна Егоровна, твоя бабушка, лично сама мне показала письмо, где было написано, что вы обе погибли в автомобильной катастрофе.
— А от кого было письмо?
— Не знаю. Письмо было от какой-то женщины. Обратного адреса не было. Но по штампу было видно, что из Новосибирска. Николай Иванович, твой дед, сразу же поехал в Новосибирск в надежде разыскать, где вы похоронены, но вернулся ни с чем.
Замолчав, горестно вздыхая, посмотрела на девушку. Настя ждала, что старушка продолжит разговор, но та неожиданно заплакала. Настя рукой дотронулась до нее.
— Простите, пожалуйста, как мне к вам обращаться?
— Любовь Сергеевна. А просто, тетя Люба.
— Любовь Сергеевна, пожалуйста, расскажите, что произошло между мамой и ее родителями?
Старушка, вытирая слезы, спросила:
— Тебя как звать?
— Настя.
— Настенька, — нежно произнесла она и задумчиво посмотрела на нее, потом тихо начала:
— Когда Лена привезла тебя домой и Николай Иванович узнал, что ты незаконнорожденная, он был в ярости и указал Лене на дверь. Мама твоя тоже была с характером, взяла и ушла.
— А бабушка? Неужели она не могла остановить маму?
— Она пыталась остановить, но та ушла. Они надеялись, что Лена вернется или напишет письмо. Каждый день Татьяна Егоровна заглядывала в почтовый ящик в надежде получить весточку от вас. Не дождалась она дочь, — и, горестно вздыхая, Любовь Сергеевна посмотрела на стенные часы.
— Скоро придут. Они работают в мединституте. Дед твой проректор, а бабушка — доцент, завкафедрой.
Настя, пораженная услышанным, сидела с опущенной головой.
— Как он мог! — тихо прошептала она.
Любовь Сергеевна вопросительно посмотрела на нее, увидела в глазах слезы, поняла, о ком речь, и, чтобы отвлечь, спросила:
— Настенька, ты учишься?
— Да. В МГУ.
— А где вы жили?
— В станице. В Краснодарском крае.
— Настенька, ты пока посиди, я чай приготовлю.
Но Настя встала.
— Спасибо, но я пойду.
Старушка испуганно посмотрела на нее.
— Ты что, не хочешь их видеть?
— Нет.
— Доченька, умоляю тебя, не уходи! Они вот-вот должны подойти. Пожалей их. Если ты уйдешь, Татьяна Егоровна не выдержит. Она до сих пор живет единственной надеждой увидеть вас.
— Они не пожалели маму, а почему я должна жалеть?
— Настенька, ради Христа! Не повторяй ошибку своей матери.
Но Настя взяла сумку, пошла. Старушка, догнав ее в прихожей, преградила дорогу.
— Умоляю тебя, не делай этого!
— Не могу! — плача произнесла Настя.
— Побойся Бога! Не будь такой жестокой. Кроме тебя у них никого нет.
— Я не хочу их видеть! Пожалуйста, отпустите меня!
Любовь Сергеевна какое-то время неподвижно смотрела на дверь, за которой скрылась Настя, потом, придя в себя, подбежала к телефону и позвонила в приемную института.
На улице Настя посмотрела на небо. Высоко виднелось одинокое облачко, и ей захотелось превратиться в такое же облачко и улететь в далекие края, чтобы не видеть людей. Отойдя от дома, она остановилась, посмотрела в сторону подъезда и мысленно представила, как мать в слезах выходила оттуда. Было до слез обидно и больно за нее. Думая обо всем, что тогда случилось, она пошла к автобусной остановке. На железнодорожном вокзале купила билет на проходящий поезд. До его прибытия оставалось больше двух часов. Она сидела в зале ожидания и размышляла над судьбой матери. Продолжая тоскливо думать, окинула взглядом всех, кто окружал ее. Внезапно ее внимание привлекла симпатичная пожилая пара. Стоя посреди зала, они вглядывались в лица пассажиров, словно кого-то разыскивали. Неожиданно почувствовала, как учащенно забилось сердце. «Они!» — молнией промелькнуло в голове. Ошибки не было, женщина была похожа на маму. Вглядываясь в лица пассажиров, те медленно приближались к ней. Настя поняла, что они узнают ее, и хотела убежать, но не могла встать. Хотела опустить голову, чтобы не видеть их, но в какое-то мгновение встретилась глазами с женщиной и больше не в силах была оторвать взгляда. Татьяна Егоровна, как только увидела девушку, сразу узнала внучку. Та была копия матери.
— Коля, она, — тихо прошептала Татьяна Егоровна и, чтобы не упасть, крепко вцепилась в мужа.
Он тоже узнал внучку и не мог сдвинуться с места. Между ними шла молчаливая борьба и каждый боялся сделать первый шаг. Неожиданно, как наяву, Настя увидела глаза умирающей матери. Та с укором смотрела на нее. Настя подняла сумку. Татьяна Егоровна поняла, что та хочет уйти, подбежала к ней.
— Настенька, родненькая! Прости…
— Нет! — тихо произнесла Настя и, обойдя ее стороной, побежала.
— Настенька!.. — на весь зал раздался умоляющий женский крик.
Но, не оглядываясь, Настя убегала от них, чтобы самой не предать мать, которую когда-то предали они.
Выбежала на улицу, отбежав на значительное расстояние от вокзала, остановилась. Стариков не было видно. Стоя возле книжной лавки, стала ждать, когда те покажутся, но, слава Богу, их не было. Настя посмотрела на часы, до прибытия поезда оставалось меньше десяти минут. Возвращаться на вокзал, чтобы выйти на перрон к поезду, побоялась и вышла на перрон с другой стороны.
Через несколько минут показался поезд. Осторожно оглядываясь по сторонам, она пошла к своему вагону. Пассажиры плотной толпой уже стояли у вагона и, расталкивая друг друга, пытались первыми подняться. Настя не стала толкаться среди них, отошла в сторону и стала озираться по сторонам, чтобы не попасть на глаза старикам. Она увидела их. Они шли, держа друг друга за руки, и всматривались в лица пассажиров. В панике Настя спряталась за торговой палаткой. Немного погодя осторожно выглянула, старики подходили к другому вагону. Она подбежала к проводнице, протянула ей билет и, не дожидаясь, когда та вернет его, быстро поднялась в тамбур.
Она с трудом нашла свободное место, села возле окна, задернула шторку. Напротив сел мужчина и отдернул шторку. Поезд плавно тронулся. Настя, опустив голову, боялась смотреть на перрон. Неожиданно мужчина произнес:
— Девушка, по-моему, вас зовут.
Настя посмотрела в окно и увидела бабушку. Та, плача, умоляюще глядя на нее, что-то говорила. Рядом с ней бежал дед. Поезд ускорял свой бег и из последних сил они старались не отстать от вагона. Потом они исчезли из вида. Опустив голову, Настя тихо заплакала.
На свою станцию Настя приехала к обеду. На привокзальной площади купила букет цветов для матери и через час на рейсовом автобусе поехала домой. Валентины Петровны дома не было. На веранде оставила свою сумку, а сама пошла на кладбище. Положив цветы на могилу матери, села рядом и, ласково проведя рукой по заросшей могиле, произнесла:
— Здравствуй, мамочка!
Немного погодя встала и начала выдергивать траву. Убрав ее, снова села и стала рассказывать матери, как закончила первый курс и как нашла «его» и ее родителей.
Она не заметила, как подкрались вечерние сумерки, так же не заметила, как к ней подошла Валентина Петровна.
— Здравствуй, Настенька.
Настя вздрогнула. Потом вскочила и бросилась в объятия Валентины Петровны.
Погостив две недели, Настя неожиданно заявила Валентине Петровне, что собирается вернуться в Москву. Та попыталась уговорить, чтобы осталась хотя бы до конца июля, но Настя настояла на своем.
Утром, перед отъездом, Настя пошла на кладбище.
— Мамочка, я пришла проститься. Сегодня уезжаю в Москву. До свидания, мама!
Она повернулась, чтобы уйти, но, словно наяву, почувствовала на себе взгляд матери, резко обернулась. Маленький холмик с деревянным крестом безмолвствовал, но видение не исчезло. Мать смотрела на нее. «Доченька, я боюсь за тебя…» — услышала она голос матери.
![Самсон Агаджанян - Стон березы [сборник]](/uploads/posts/books/239599/239599.jpg)
