Георгий Николов - Зной прошлого
Дом Димитра находился как раз напротив ресторана, и его хозяин уже давно обратил внимание на необычную компанию на террасе ресторана. Время от времени Димитр поглядывал в том направлении и в какой-то момент заметил, что взгляды полицейских направлены в сторону его дома, а кто-то даже указывает на него рукой. Не ускользнуло это и от его матери, стоявшей на пороге дома. Однако Димитр спокойно продолжал возиться во дворе. А в этот момент шеф областной полиции уже решил его участь:
— Арестовать!
— Предлагаю следствие вести в Поморие, — оживился Касабов. — С тех пор как создали жандармерию, полиция совсем обезличилась.
— Согласен, — кивнул Соларов. — Но если вы ничего не добьетесь, заберем в областное управление. С тех пор как стали вмешиваться в наши дела, все леса наполнились бандитами.
У Соларова имелись основания к недовольству. С известного момента он почувствовал, как от него ускользает былая власть. Сколько предложений об увеличении штата полиции отправил он начальству — никто на них даже не обратил внимания. По его инициативе в свое время был создан полицейский отряд «Полковник Ат. Пантев», сразу же добившийся больших успехов в борьбе с партизанами. Однако сейчас отряд уже расформирован, а его мнением на этот счет даже не поинтересовались. Так что какой он начальник сейчас? Создали жандармерию, но подчинили ее непосредственно Софии, и она действует теперь на его территории без его ведома. Да взять хотя бы это ничтожество Косю Владева. Еще вчера Соларов учил его полицейским хитростям, а сегодня к нему не подступишься — начальник! Куда уж тут! Сейчас вся власть сосредоточена в руках командира дивизии. А как самонадеянно разговаривал с ним генерал Младенов: «С сегодняшнего дня, господин Соларов, вы переходите в мое подчинение. Спешу вам сообщить об этом, потому что приказ уже подписан. Вы обязаны меня информировать, где находитесь и какую задачу исполняете». Пока его по крайней мере ценят, но не как начальника, а как советника, как заместителя. Такой пост ему отведен и в проектируемом штабе по борьбе с коммунизмом. Вот и сейчас его никто ни о чем не спрашивает. Армия и жандармерия подняты по тревоге, полиции также приказано идти в горы, а спросить мнение начальника областного управления полиции никто даже и не подумал.
— Господин Соларов, — прервал его мысли Касабов, — уж если начали арестовывать, так, может, всех сразу?
— Хватит вам пока и одного, с него начнете, — ответил Соларов.
Предчувствия никогда не обманывают мать. Нет, не к добру это сборище в ресторане «Родопы».
— На тебя указывали, Димитр. Что делать будешь?
— Не знаю, что делать, мама, все блокировано, — ответил сын. — Но ты не волнуйся.
Где укрыться человеку в маленьком городе, со всех сторон зажатом морем. Лишь узкий перешеек связывал его с сушей, но и он постоянно охранялся военными. Димитр на мгновение словно бы забыл о присутствии матери, о немом вопросе в ее глазах, с испугом глядящих на него. Ох уж это его сердце! Как могло оно подвести его так рано? Ведь только разгорается борьба, о которой он с юности мечтал вместе с Яной, Стефаном и другими товарищами? Если бы не больное сердце, он давно бы уже был в отряде. Еще месяц назад Васил Дойчев — Сидер сказал ему:
— Создаем новый большой отряд, твое место там. Если останешься в городе, тебя тотчас арестуют.
— Знаю, что не простят, — ответил Шишманидов, — да вот только какой партизан получится из меня… На ровном месте мотор не работает, а там, в горах…
— Не забывай, — продолжил Сидер, — ты был под судом. Если останешься, они расправятся с тобой со всей жестокостью.
— Я тут приготовил большой пакет с лекарствами, — произнес Шишманидов после краткой паузы. — Пришли кого-нибудь забрать его…
Через несколько дней в Несебыре появился ятак дед Ганчо, который переправил лекарства в село Приселци…
— Так что будешь делать, сынок? — дошел до сознания Димитра голос матери.
— Ждать, — ответил он.
На следующий день, 8 мая, Димитр Шишманидов был арестован. Начальник околийской полиции лично вел допросы, но не добился никаких результатов. После этого Шишманидов был отправлен в Бургас. Здесь следствие возглавил полицейский начальник Георгий Стефанов.
Спустя несколько дней в трактире «Тишина» за бутылкой вина сидели Никола Мандров — начальник группы по борьбе с коммунизмом, Иван Косев, Емил Халытков и Георгий Стефанов.
— Если еще не заговорил, значит, плохо работаете, — не преминул упрекнуть Стефанова Мандров.
— Все отрицает, господин начальник.
— Сам допрошу его и докажу вам, что не умеете работать, — решил Мандров.
20 мая под личным руководством Мандрова к пыткам патриота приступили отпетые фашистские палачи Иван Косев и Стоян Гарванов. Взбешенный упорством коммуниста и собственным бессилием вырвать у него нужные показания, в припадке исступленной ярости Иван Косев выстрелом из пистолета в упор тяжело ранил Димитра Шишманидова. Даже не сделав попытки оказать помощь раненому, жандармы, забрав ценные вещи и деньги, оставили его умирать в камере.
В течение последующих трех дней убийцы пытались придумать безобидную версию гибели Димитра Шишманидова. Проще всего было констатировать, что смерть наступила в результате сердечного приступа, так как все знали, что у Димитра больное сердце. Но как скрыть следы истязаний и огнестрельную рану?
Выход нашел Петр Соларов. Его распоряжение было кратким: «Труп надлежит передать командиру расположенной вблизи Несебыра воинской части, заявив при этом, что данное лицо ликвидировано в соответствии с приказом № 26». Таким образом, должно было остаться неизвестным, кто именно убил его. Полиция получала возможность выйти из игры с чистыми руками, а как выкрутятся из этого военные, Соларова и Мандрова не волновало. Но и военные предпочли остаться в стороне. Полиция передала им тело убитого в полночь 23 мая. Как только посланцы Соларова уехали, командир части отдал приказ: «Оставить труп на окраине города».
Воля и дух коммуниста Димитра Шишманидова оказались крепче могучих скал на мысе Емине.
…Как-то раз довелось мне услышать одну легенду. Завладели османские турки стольным градом Велико-Тырново, а вместе с ним и всем Восточным болгарским царством. К Царьграду потянулись караваны, тяжело груженные золотом и серебром. Вслед за караванами брели вереницы пленников из царского рода Шишманов, из боярских семей и из простого люда стольного города. Во время ночевки в горах Странджа-Планина части пленников удалось убежать. Приняли и укрыли их горы, спасли от погони. А вскоре среди вековых буков поднялся новый городок. В память о захваченной врагом столице его назвали Малко-Тырново. Часть беглецов навсегда осталась жить в нем. Другие отправились искать пропитание на морском побережье. Наследники Шишмана достигли Несебыра. Здесь они приняли греческое подданство; чтобы заручиться поддержкой местных властей, из Шишмановых превратились в Шишманидис. Через много лет окончание вновь претерпело изменение — и Шишманидис стали Шишманидовыми…
На второй день после убийства Шишманидова Соларов и его свита покинули Поморийскую околию. Шеф бургасской полиции не стал ждать окончания операции в горах. Пусть партизанами занимаются войска и жандармерия. Там, в горах, неутомимый поручик Стефанов и Косю Владев. Капитан Русев также покинул штаб жандармерии, чтобы лично руководить боевыми действиями батальона против партизан. Варненскую группу войск и жандармерии возглавляли полковник Икономов и майор Мирчев.
8 мая отряд «Народный кулак» был обнаружен карателями. Командование отряда приняло бой, так как другого выхода не было. Первый выстрел по врагу произвел каблешковец Тодор Тантынов. Командир отряда Николай Лысков руководил боем спокойно и уверенно. Находясь постоянно в боевых порядках партизан, он вселял в них уверенность в победе.
Не обращая внимание на свистящие вокруг пули, политкомиссар Михаил Дойчев призывал солдат переходить на сторону партизан, чтобы вместе бороться за свободу болгарского народа. Не знал комиссар, что не солдаты участвовали в этом бою, а жандармы капитана Русева — злобные и кровожадные гиены, одетые в солдатскую форму.
Бой был в самом разгаре. Трем партизанским взводам, занявшим удобные позиции, удалось своим огнем прижать к земле самонадеянных жандармов. Три ручных пулемета в руках ставших партизанами моряков наносили большой урон противнику. В промежутках между разрывами гранат раздавались команды Николая Лыскова — ясные и категоричные.
— Будь осторожен, ты обнаруживаешь себя! — попытался кто-то предостеречь командира.
— Ничего, — ответил Николай Лысков, — пусть товарищи знают, что командир среди них.
В разгар боя неожиданно замолк пулемет на фланге первого взвода. Вражеская пуля сразила Неделчо Камбова, двухметрового гиганта, пулемет которого, казавшийся в его руках детской игрушкой, буквально выкашивал ряды наступающих жандармов.
