Вячеслав Миронов - Глаза войны
— Эко ты назвал — «коллектив». Забавно. Кто это?
Он назвал имена.
— Их должности?
— Не знаю.
— Не ври! Не могут у старейшины бойцы стоять на постое!
— Не могут! — тот снова кивнул головой.
— Кто?
— Арабы. Они командиры.
— Имена?! Имена, сука! — я шипел.
Хотелось кричать, но не мог, в машине могли услышать.
Он назвал. Так как имена были незнакомые, тем более, арабские, я записал в свой блокнот. Годится.
Зейд аль-Авфи, Таккиадин аль-Таниси, Назиф аль-Тавхиди. Язык сломать можно.
— А вот ты называл чеченцев. Это кто?
— Это охрана, живут рядом.
— Докатились! Арабы командуют чеченцами на их земле! Тоже мне воины. Тьфу! — я давил на психику — А, Асаев, чего молчишь? Слабы, получается, в коленках чеченцы, что без арабов с нами справится не могут? Что молчишь? Сказать нечего?
— Мы и без арабов можем. Только если люди едут нам помочь, так почему помощь не принять-то?
— Помощь принять можно и нужно, только вот, отчего гости стали командовать у вас в доме? Ты, наверное, уже и без трусов начал ходить, как твои арабские друзья?
— Почему без трусов? — «агент» удивился.
— Не положено правоверному ваххабиту в трусах ходить. Почему? Это ты у своих друганов команчей спроси. За это вы боретесь? Без штанов ходить? — я издевался над Асаевым.
— Мы боремся за свободу. — Он был угрюм.
Было видно, что мои слова задели его за живое. Ничего, пусть мозгами пораскинет.
— Что еще ты мне хочешь и можешь рассказать?
— Интересовались, кто из офицеров прибыл в Чечен аул.
— И что?
— Они знают, что ты прибыл. Из Толстого-Юрта им сообщили.
— Забавно, — я хмыкнул.
— Они очень расстроены, что ты им помешал. А там был один больной — он оказался племянником одного из старейшин.
— Мир тесен. А ты что?
— Я сказал, что постараюсь с тобой сблизиться.
— Так что в данный момент ты выполняешь их задание. И если вдруг кто-то увидит нас с тобой, то ты можешь всем сказать, что выполняешь задание ваххабитов и заманиваешь меня в ловушку. Так, мужик?
— Да нет, — смутился страж порядка.
— Нет да. Именно так. Ты и мне ничего толком не сказал, и вроде бы выполняешь задание своих родственников, по совместительству хозяев. Именно так. Только имей в виду — погонишься за двумя зайцами — от обоих по морде получишь. Подумай. Рано или поздно с бандой покончим, а вот как ты будешь выглядеть? А, предводитель, пардон, заместитель предводителя местного дворянства? Что ты мне хочешь сказать? Только подумай. Кто знает, может быть сегодня тебя повяжут за связь с бандитами, и лишь один, кто сможет тебя вытащить из дерьма — я. Я и организация, которую представляю. Говори.
— У Шейха есть часть архива Дудаева и Масхадова.
— Чего-чего? — не понял я.
— Мы гордимся Дудаевым. Генерал, первый президент свободной Ичкерии, он для нас как путеводная звезда. И как в Китае чтят и читают до сих пор Мао, так и у нас чтят Дудаева. Масхадов — его преемник. Он тоже мудрый человек.
— Где архив, и что о нем известно?
— Я не знаю, где архив. Некоторые листки зачитывает Шейх. Там есть даже план, как взорвать Кремль.
— Кишка тонка, это из области фантазии. Что еще?
— Говорят, что там указано, где и как можно достать ядерный фугас или боеголовку. Масхадов развил эту идею. Там готовый план. И Шейх хочет осуществить его.
— Его бы к доктору. К психиатру. К тюремному доктору. Мне нужна полная информация. Найди мне этот архив, и я подниму тебя по должности. Уедешь из этого вонючего аула в город. Годится такая сделка?
Пауза. Думает. Видно, как на лице борются чувства. Жадность и чувство долга перед соплеменниками. Жадность победила.
— Я согласен.
— Ну, так, может, в качестве заключения сделки, сдашь убийцу? Мы же должны доверять друг другу?
Пауза. Молчание. Потом глубокий вздох и выдох. Решился. На что?
— Хорошо, — он вздохнул как перед прыжком в воду. — Ислам Исмаилов и Артур Хамзатов — тот самый беглый милиционер — скрываются здесь, в деревне. — По лицу катился пот.
Он назвал известный нам дом.
— А не мог бы ты уточнить, где именно там искать? Дом, насколько я знаю, большой.
— Вход из кухни в межэтажное перекрытие. Между первым этажом и подвалом. Вход из кладовой.
— Откуда такие познания? — я решил идти до конца.
— Я там часто бываю, — он опустил глаза.
— Чего забыл?
— У них радиостанция. Они поддерживают связь с людьми Шейха. Рация старая. Я заряжаю им батареи. Поймите меня правильно, я же не мог отказаться, меня бы убили. — Голос просительный.
Руки прижимает к сердцу. Кончить его? Прямо сейчас? Ух, как руки чешутся-то! Гад! Но нельзя. Я должен улыбаться и говорить что-то о правильном выборе. Что за работа такая! Стрельнуть бы его без суда и следствия! Спокойно, Александр, спокойно! У тебя большая задача — Атаги. А этот иуденыш никуда не уйдет. Некуда ему деваться. На крючке он. На большом крюке. Как у подъемного крана.
Тут на улице раздались шаги и голос, кто-то говорил на чеченском.
Я положил руку на пистолет.
— Это мой водитель, — пояснил Асаев.
— Чего ему?
Асаев подошел к окну и что-то спросил. Водитель ему взволнованно ответил. Асаев его отослал в машину.
— По рации сообщили, что ваши попали в засаду. Где-то в пятнадцати километрах на юг. Мне надо идти.
— Через два дня мы с тобой встречаемся здесь. В это же время. Мне нужна информация о местонахождении бандитов в Атагах и архива. Архива! А так же, где здесь, в Чечен-Ауле, прячутся бандиты. Думай, мужик. Я тебе сделаю карьеру. Я не дам тебе рыбу. Но удочку дам! Думаю, что при твоей сноровке сумеешь поднять много денег. Выбирай. Либо сытная почти легальная жизнь, либо на зоне подыхать. А я со своими связями много могу.
— Я уже сделал свой выбор! — он пошел на выход. — Я сдал вам своего родственника.
— Не вздумай его предупредить! — бросил ему вслед.
Он кивнул головой уже на выходе.
Я подождал, когда хлопнула дверь УАЗа и отъехала машина.
— Выходи, подпольщик, покурим! — окликнул я Каргатова.
Мусор зашевелился, и оттуда выкарабкался Сережа. Он долго отряхивался от пыли.
Потянулся, размял руки-ноги.
— Эх, хорошо! — он закурил.
— Что скажешь, Сережа?
— Класс! Хорошо, Саша!
— У моего агента движущая сила — месть, а у твоего — жадность. Все как в классическом учебнике по оперативному искусству. Я получил первичную информацию, а ты получил подтверждение. Но насколько можно им доверять?
— Доверять можно только родителям, они не предадут. А вот все остальные, тем паче такие источники информации…
— Ну что, пошли? Наши, слышал же, попали в засаду.
— Пошли.
Опять пробираясь через кавказскую грязь, мы пошли к себе в отдел.
— Вас ждет начальник! — дневальный встретил нас на крыльце.
В коридоре было слышно, как начальник кричал в своем кабинете, разговаривая по телефону.
— Разрешите? — мы вошли.
Тот махнул рукой, мол, садитесь. Потом положил трубку.
— Значит так. При проведении спецоперации по поиску схрона с оружием разведгруппа попала в засаду. Гаушкин был с ними, он ранен. Агент-проводник убит. Два бойца ранены. Один из них — тяжело. Выслали подкрепление. Группу эвакуировали. Сейчас ведется преследование бандитов.
— Схрон нашли? — поинтересовался Каргатов.
— Нашли — взорвали. Да и черт с ним, с этим тайником. Значит, так! Немедленно подключить всю агентуру и узнать всю подноготную! — начальник колотил кулаком по столу. — Что узнали?
Мы вкратце доложили ему все, что нам удалось узнать.
— Хорошо, хорошо! Когда будете брать этих двоих?
— Полагаю, что под утро. Разведчиков возьмем. Сейчас сходим поговорим с ними, — ответил я. — И еще. Надо уговорить командование, чтобы почаще меняли личный состав на блок-постах. Местные быстро находят с ними общий язык, и те их не досматривают.
— Хорошо, переговорю. Ты разведчикам скажи, чтобы особо не усердствовали. Они сейчас за своих покалеченных бойцов полдеревни готовы разворотить. С командованием я вопрос согласую. Что еще?
— Вот список, — я протянул вырванный из блокнота листок с арабскими и чеченскими фамилиями, — надо пробить их по нашим и всевозможным учетам. Может, даже СВР и Интерпол, вдруг где и наследили. Но аккуратно.
— Ступников, не учи ученного, — буркнул начальник. — И еще. Не особо кричите о том, что архив Дудаева замаячил.
— Я что идиот — получить контроль от Директора ФСБ? — Каргатов неподдельно возмутился.
— Во-во, будем раз двадцать в день отписываться о проделанной работе за последний час. Где Гаушкин? В госпитале?
— Отказался от эвакуации, валяется у себя в кунге, навестите. Может, удастся уговорить уехать в госпиталь. Все — идите. Мне надо докладную писать. Тьфу! Агента еще убили.
