Сергей Дышев - Почти живые
«Что ж это такое? — нервничала Ольга. — Газетный сверток не могу выкинуть!» Она дошла до новостроек и направилась вдоль незаселенного дома к большому контейнеру, заполненному строительным мусором. По пути дважды оглянулась. «Это я зря! — тотчас подумала она. — Человек, который оглядывается, сразу привлекает к себе внимание». Она повернула голову, глядя на темные, забрызганные побелкой окна. Увидела свое отражение и ужаснулась. «Вот же глупая голова! — начала ругать она себя. — Вырядилась в красную куртку, которую за километр видно. Надо было надеть что-нибудь серенькое, неприметное…»
У контейнера ей все же пришлось остановиться. Пистолет, как назло, зацепился за поясной ремень и никак не хотел вылезать. На беду, порвалась газета, и Ольга машинально схватилась за черный ствол. «Отпечатки пальцев! — подумала она, чувствуя, как у нее от страха слабеют колени. — Надо протереть. Но не здесь же!»
Она не знала, что ей делать. Даже самый ленивый и нелюбознательный новосел обратил бы на нее внимание, окажись он рядом. Уж слишком долго торчала она у контейнера, да еще производила руками какие-то странные движения на уровне живота.
— Девушка! Девушка, можно вас на секунду?
Ольга обмерла. У нее онемели кончики пальцев, и она перестала чувствовать ствол пистолета. Медленно повернула голову, ни жива ни мертва. Мужчина с обширной лысиной, улыбаясь краем рта, шел к ней. Ольга опомнилась, рывком одернула свитер. «Может, бежать? Выкинуть пистолет и бежать?» — молнией пронеслась в ее сознании мысль.
— Девушка, можно вас спросить…
«Сейчас как заломит мне руку, как рявкнет в лицо: стоять! милиция!»
Он приближался, и она физически ощущала боль: какая-то неведомая сила жгла, корежила ее тело. Какая у него отвратительная, самодовольная улыбка! Как же, поймал с поличным. Выследил…
— У меня всего один маленький вопросик…
Ага, как же! Так она и поверила, что всего один, и маленький. Всю душу на допросах наизнанку вывернет. Влезет в самые тайные уголки личной жизни… Мужчина, продолжая улыбаться краем рта, медленно опустил руку в карман куртки. Наручники готовит. Какой стыд — идти среди людей в наручниках. Ольге как-то раз довелось видеть мужчину в наручниках. Его выводили из супермаркета, и вид у него был затравленный и жалкий. А как, должно быть, ужасно выглядит женщина в наручниках…
Она круто повернулась и, прижимая к животу пистолет, со всех ног побежала прочь. Быстрее, быстрее! Ветер в ушах, цокот каблуков по асфальту, подъезды проносятся мимо, словно вагоны поезда, дыхание рвется из груди с хрипом, со стоном, и силы уже кончаются, а страх все подгоняет, словно арапником по спине…
Едва не падая, Ольга добежала до угла дома и там все-таки остановилась, оглянулась. Мужчина вовсе не преследовал ее. Он стоял у мусорного контейнера, сжимая в руке обрывок бумажки, и с недоумением смотрел Ольге вслед.
— Выкинула? — спросил ее Глеб, когда Ольга вернулась домой.
— Выкинула.
* * *Участковый, который допрашивал Ольгу, был прав. Через день из прокуратуры с нарочным прислали повестку.
Следователем оказалась женщина лет сорока, полноватая, с очень коротким «ежиком», выкрашенным в едко-желтый цвет. Ольга вошла в кабинет в тот момент, когда следователь поливала из чайника многочисленные цветы в горшках. Они стояли повсюду: на подоконнике, на шкафах и даже на столе.
— Заходите, Оленька, — неожиданно ласково пригласила следователь. — Вот я еще кактусу дам попить… Садитесь, не стойте. Терпеть не могу, когда у меня в кабинете стоят.
Приветливый тон хозяйки кабинета вовсе не успокоил Ольгу, а даже наоборот. Она стала чувствовать себя как на минном поле: знала, что где-то кроется опасность, но где именно, в каком месте — вопрос. Села на стул и как раз оказалась под разлапистой веткой веерной пальмы.
— А у вас дома есть цветы? — продолжала общение следователь, сосредоточенно поливая мохнатый кактус. — Мне, например, очень нравится кротон. На подоконнике видите? Этакий гибрид каштана с магнолией. Если ему дать много солнечного света, то каждый лист приобретет неповторимую индивидуальную окраску: от оранжевого и желтого до бурого и коричневого. Но у моего все листья зеленые. Света мало. А где я возьму много солнца, если эта сторона северная? Сколько раз просила начальника, чтобы поменял кабинет, — все без толку. Никому мои цветочки не нужны…
Она вытерла руки полотенцем и села на стол.
— Как спалось? — снова задала она неожиданный вопрос, и Ольга напряглась, как на очень серьезном экзамене. Ей казалось, что посредством вот таких отстраненных вопросов следователь в два счета выудит из нее правду. Ольга неопределенно пожала плечами, а следователь, надев очки и склонившись над бумагами, пробормотала:
— А вот я плохо сплю. То ли из-за магнитных бурь, то ли… Кстати, а кто такой Глеб Матвеев?
Вот оно! Ольге показалось, что в нее выстрелили из лука и стрела пронзила грудную клетку насквозь. Следователь вскинула голову и в упор посмотрела Ольге в глаза. Ольга только набрала в легкие воздуха, чтобы начать рассказывать о давней дружбе с молодым предпринимателем, как следователь махнула рукой и снова опустила взгляд.
— Впрочем, если не хотите, можете не отвечать.
Это не допрос! Это пытка какая-то! Ольга словно в футбольный мяч превратилась, и ее пинают с одного края поля на другой, и невозможно определить, откуда сейчас последует удар и куда она полетит. Хаос в мыслях и чувствах!
— Почему же? — пробормотала она, испугавшись того, что ее молчание следователь может истолковать не в ее пользу. — Я могу ответить. Это мой старый знакомый. Я знаю его много лет. У нас хорошие приятельские отношения…
— А вы не знаете, где он сейчас может быть? — перебила следователь.
— На работе, должно быть…
— Да в том-то и дело, что третьи сутки ни на работе, ни дома его нет. Коллеги беспокоятся… Вы давно видели его в последний раз?.. Хотя ладно, это не имеет никакого отношения к нашему делу… Вот, почитайте — это с ваших слов записал участковый. Если все верно, распишитесь и поставьте дату.
Следователь протянула Ольге лист свидетельского допроса. События развивались столь быстро и непредсказуемо, что Ольга растерялась, сознание ее наполнил туман, и она долго пялилась на мелкие рукописные буквы, не понимая их смысла.
— Если есть желание дополнить показания — пожалуйста, — произнесла следователь, не поднимая головы. — Может, вспомнили что-нибудь. Или появилась потребность быть более откровенной со следственными органами.
Неимоверное усилие потребовалось Ольге, чтобы дочитать текст до конца и понять, что там речь идет вовсе не о Глебе, как она предполагала. «Зачем же она спрашивала про него? — думала Ольга, нервно мусоля краешек листа допроса. — Догадывается, что он прячется у меня? Или это был безобидный и естественный вопрос — у кого еще спросить о Глебе, как не у его подруги?»
— Ну? — поторопила следователь. — Что-нибудь не так?
Ольге пришлось еще раз прочитать текст. Все верно. Возвращалась из магазина со своим другом Сергеем Рябцевым. Около подъезда кто-то дважды выстрелил в Сергея. Ольга кинулась на колени, чтобы приподнять раненого, и стала звать на помощь. Кто стрелял — не видела.
— Все так, — ответила Ольга и расписалась.
— Раз так, то давайте лист сюда, — усмехнулась следователь и протянула руку. Даже не взглянув на подпись, она отправила лист в ящик стола небрежным жестом, как в мусорную корзину.
— Скажите, а вы с Рябцевым давно знакомы? — спросила она, поворачивая зеркальце на подставке так, чтобы видеть в нем себя.
Вопрос снова будто пронзил Ольгу насквозь. «Как же ответить? — лихорадочно думала она, делая вид, что сосредоточенно вспоминает. — Сказать, что познакомились совсем недавно? Или, наоборот, что знакомы уже давно?»
— Наверное… Полгода наверняка уже будет… Или даже больше, — с трудом ответила Ольга.
Следователь кивнула, вздохнула.
— Я почему спрашиваю, — сказала она, приблизившись к зеркалу. Послюнявила кончик пальца и пригладила бровь. — Сейчас молодежь такая — даты, символы, юбилеи для них совершенно пустые понятия. Я вот прекрасно помню дни, когда я познакомилась со своим мужем, когда он впервые меня поцеловал, когда признался в любви… Нет-нет, голубушка, это вовсе не в укор вам. Просто сейчас время другое. Сентиментальности меньше, расчета и практичности больше.
Ольга кивала, соглашаясь.
— Может, это и правильно, — продолжала следователь. — Зачем забивать себе голову всякой ерундой? Тем более что первых свиданий у вас могло быть несколько. Сегодня Сергей, завтра Глеб, послезавтра еще кто-то… Вы не обижаетесь на мою прямоту? Кстати, а с Глебом вы познакомились раньше, чем с Сергеем, или… или как?
