Леон Юрис - Боевой клич
— Ты что, баран! — рявкнул я, выбравшись из-под него. — Что случилось?
— У меня нога запуталась в сети, и я потянулся, чтобы освободить ее...
— Какой рукой?
— Обеими, — виновато улыбнулся он.
— Господи! Дай мне силы с этими чертовыми... ладно, барышни, на сегодня хватит.
* * *Капрал Ходкисс торопливо шагал по палубе парома, оглядываясь по сторонам в поисках Рэчел. Наконец он заметил ее у стойки бара с чашкой кофе в руках.
— Привет, Рэчел.
Она обернулась, но глаза ее, вспыхнувшие было радостью, тут же стали холодными.
— Ты не появлялся две недели...
— Знаю, знаю, извини. — Он схватил ее за руку, словно удерживая. — Я хочу показать тебе кое-что. Смотри.
— Что это? — Она недоверчиво взглянула на почтовый пакет, который он протянул ей.
— Открой.
В пакете оказалась небольшая книга. На обложке крупными буквами красовалось название: «Бегство мистера Брэншли», автор Мэрион Ходкисс, капрал Корпуса морской пехоты США.
— Мэрион!
Он сел рядом с ней.
— Я хотел дождаться, пока это напечатают, чтобы показать тебе. Это о нас, о Сан-Диего...
— Милый, это просто здорово.
— Рэчел! Ты назвала меня... — Он чуть не задохнулся от волнения. — Я давно хотел сказать тебе...
— Не надо, Мэрион.
— Не перебивай, а то у меня не хватит смелости. Я хочу сказать, что впервые встретил такую девушку с которой мог разговаривать и ей было интересно со мной. У меня такого никогда не случалось, ну, ты понимаешь, что я хочу сказать...
— Лучше бы нам никогда не встречаться, — едва слышно прошептала она.
— Разве ты не рада, Рэчел? Разве плохо, что я нашел тебя, а ты меня? Скажи мне, милая...
— Рада, конечно, рада, — Она опустила голову, чтобы он не видел ее слез. — Прочитай мне эту книгу, Мэрион.
Глава 3
Ски вошел в казарму и с удрученным видом уселся на койку Дэнни.
— Ну как, Ски?
— Меня не взяли. Говорят, что для десантника я мелковат.
— Вот и отлично! Значит, остаешься с нами.
— Почта уже была?
— Да. — Дэнни перестал улыбаться.
— Мне что-нибудь есть?
Форрестер молча покачал головой.
— Там что-то не так, Дэнни, я чувствую, знаю. Уже две недели не было писем.
— Наверное, опять ее отец, Ски, но не переживай ты так, она напишет, обязательно напишет.
— А что отец? Что он ей руки поломал? — раздраженно отмахнулся поляк.
— Ну, успокойся, старик. Постарайся пока не думать об этом. Давай переодевайся. Сейчас тренировка по дзюдо.
Ски подошел к своей койке.
— Где, черт побери, мой матрас?
— Утром прислали новый набор в школу связистов, и нам пришлось потесниться, — объяснил Энди. — Я перенес твой матрас. Будешь спать надо мной, на верхней койке.
— У меня всегда была нижняя койка, — сразу ощетинился Ски. — На хрена мне верхняя?! Сам на ней спи.
— Что ты разорался? — удивленно спросил Энди. — Соседей разбудишь.
— Я сказал, катись сам на верхнюю койку!
Дэнни успокаивающе положил ему руку на плечо.
— Можешь спать на моей койке, Ски, а я буду на верхней.
— Ни хрена! Мне нужна именно эта!
— Да что с ним такое? — изумленно спросил Энди.
— Он неважно себя чувствует, — ответил Форрестер, незаметно делая знаки Хукансу.
— Убирай свои вещи к такой-то матери, не то я поговорю с тобой по-другому! — бушевал маленький поляк, подступая к огромному шведу.
— Господи, да не лезь ты ко мне, Ски! Я не собираюсь драться с тобой!
— Струсил, гад?!
— Эй, Дэн, убери его от меня, я не хочу его калечить.
Форрестер взял Ски за плечи и развернул к себе.
— Да возьми себя в руки! Энди прибьет тебя, если ты ударишь его. И, кроме того, тебе придется сначала ударить меня... Прекрати, я сказал! Хочешь, чтобы мы все на губу загремели?
Звонски сник, плечи его опустились.
— Извини, Энди. — Он протянул руку Хукансу. — Мне что-то... в общем, извини.
Пожав руку шведу, Ски повернулся и быстро вышел из казармы.
— Слушай, а он, оказывается, бывает просто бешеным. — Энди все еще не мог прийти в себя.
— Это из-за девушки, Энди. Он не получал писем уже две недели, вот и сорвался.
— Бедняга, — вздохнул Хуканс и после некоторого раздумья переложил свой матрас на верхнюю полку, а матрас Ски на нижнюю. — Все бабы одинаковы.
* * *Непоседа Грэй и Эрде Браун, обнявшись, сидели за стойкой бара. Оба были пьяны в дым, но умудрялись поддерживать друг друга и время от времени взревывать техасские песни.
— Ребята, по-моему, вам пора домой бай-бай, — заметил бармен, протирая бокалы.
— Ты слышал, что он сказал, братан?
— А то как же.
— Тогда пшли из этой... этого... отсюда.
— Пшли.
Держась друг за друга, они общими усилиями протиснулись в дверь и вывалились на улицу. Раскачиваясь, словно нива под свежим ветром, Непоседа и Эрде двинулись неизвестно куда, но больше чем на несколько шагов их не хватило. Эрде привалился к стене.
— Я уже приплыл... все...
Он стащил с себя куртку и, сложив ее, упал на колени.
— Буду спать вот здесь. — Эрде подложил куртку под голову и улегся на тротуаре.
Непоседа несколько секунд смотрел на него мутным взглядом, потом пожал плечами и улегся рядом, Впрочем, их мирный сон длился недолго. Из подкатившего джипа вышел здоровенный полицейский и потыкал Непоседу дубинкой под ребра.
— Вы что тут делаете, парни?
Непоседа с трудом разлепил один глаз.
— Т-ты что, сам не видишь? Мы с братаном идем домой.
Было уже десять часов вечера, когда испанец Джо подсел на койку к Мэриону. Сестра Мэри взглянул на часы и снова уткнулся в книгу. Испанец подергал его за рукав.
— Мэрион, оторвись от книги, послушай, чего скажу.
— Что тебе?
— Те пятьдесят долларов, которые я выиграл вчера в покер, все еще у тебя?
Мэрион достал блокнот и сверился с записями.
— Да, но тридцать из них ты был мне должен.
Гомес приложился к фляге с рисовой водкой и вытер губы рукавом.
— Да-да, помню, но, значит, остается двадцать моих? У меня есть один адресок... Ну, ты понимаешь? Очень бабу хочется. Можно, я сбегаю?
* * *Мэрион тихо выругался и снова взялся за книгу.
— Да ты послушай, это отличная точка, и девки — пальчики оближешь! Я ведь два воскресенья подряд ходил в церковь и уже две недели ничего не брал у ребят.
— А ты подумал о последствиях? Я не говорю о моральной стороне, тебе этого не понять. Я имею в виду если подцепишь что-нибудь похуже триппера?
— Семь бед один ответ. Рискни, — широко улыбнулся Гомес, блеснув белоснежными зубами. — Мне десяти долларов хватит с головой.
Мэрион тяжело вздохнул.
— Ладно, но я пойду с тобой, не то ты сегодня не вернешься на базу.
Испанец радостно хлопнул его по плечу.
— Я всегда знал, что ты настоящий кореш. Пошли.
...Отыскав нужный дом, Гомес тихо постучал. Дверь чуть-чуть приоткрылась.
— Что нужно?
— Нас прислал Мо, — тихо сказал Джо.
Их тотчас впустили, и они оказались в тускло освещенной просторной гостиной, где их ожидала накрашенная полная мадам.
— Сегодня работает только одна девочка, ребята. Придется подождать. Кто будет первым?
Мэрион устроился в кресле у настольной лампы и открыл книгу.
— Только я, мамаша, — заявил Джо.
Мадам наклонилась к Мэриону.
— А что с тобой, дорогуша? Неужели ты не хочешь девочку? Она тебе понравится.
Ходкисс только фыркнул в ответ. Мадам недоумевающе взглянула на Джо, но тот пожал плечами и махнул рукой.
— Он всегда такой, не стоит его беспокоить, — пояснил он мадам, когда она вела его в спальню.
Мэрион прочитал несколько страниц, стараясь не обращать внимания на приглушенные звуки, доносившиеся из соседней комнаты. Наконец дверь спальни отворилась, и на пороге появился испанец Джо, обнимая одетую в кимоно проститутку.
— Мэрион, братан, дай этой леди десять долларов.
Ходкисс вынул из нагрудного кармана десятку и протянул ее проститутке, как вдруг рука его застыла в воздухе. Перед ним стояла Рэчел. Секунду он не мог поверить своим глазам, а когда страшная реальность дошла до него, он даже ухватился за край стола, чтобы не упасть. Еще секунда понадобилась, чтобы прийти в себя, а потом Мэрион бросил деньги на стол и ринулся прочь из комнаты...
Пробежав несколько кварталов и чувствуя, что сердце вот-вот выскочит из груди, он сел прямо на тротуар и закрыл лицо руками, содрогаясь от рыданий.
* * *Я вошел в пустую казарму и, окинув взглядом ряды аккуратно застеленных коек, сразу увидел дневального капрала Мэриона Ходкисса. Он лежал на койке, глядя в потолок. Рядом с ним стоял фонограф, из которого плавно лилась классическая музыка.
Я стряхнул с себя капли дождя и подошел к Ходкиссу.
— Красивая музыка. Как она называется?
— Я уже сто раз говорил тебе, — равнодушно ответил он, — это первая симфония Брамса.
— Верно, Брамс, теперь вспомнил. — Я убрал иглу с пластинки.
— Какого черта! Я что, просил тебя об этом?! — немедленно взвился Ходкисс.
