Мадина Амагова - В ожидании мира
Когда у меня спрашивают кто я по нации, я задумываюсь: говорить или нет. Почему я вынуждена скрывать свою национальную принадлежность, как еврейка в фашистской Германии. Я не преступница! Или это как ярлык: говорим чеченец, подразумеваем террорист и наоборот. Назвать другую национальность язык не поворачивается, это все равно, что отказаться от своих родителей. Сказав правду, всегда чувствуешь на себе пристальный взгляд, то ли полный ненависти, то ли удивления, и только иногда, сочувствия. Как бальзам на наши израненные души, когда редкий журналист или правозащитник замолвит доброе слово о народе, расскажет правду о ситуации в республике.
Со мной многие могут не согласиться, сказав, что все не так уж плохо. Жизнь в Чечне налаживается, хоть и очень медленно.
Да разве это жизнь? Выходя из дома, не знаешь, вернешься ли в добром здравии и будет ли этот дом цел, вздрагиваешь от любого шума, боишься, что кто-то из близких пропадет без вести, все время слышишь угрозы, что война только началась и боевики снова захватят город. Чего стоит разруха и бытовая неустроенность, которая гнетет морально и физически.
Но народ, проявляя невероятное терпение и выносливость, выживает. Не теряет надежду на милость Всевышнего и верит в предсказания предков. Когда то, очень давно, старейшины предсказали, что Грозный уйдет под землю. Раньше люди скептически относились к этим предсказаниям. Сейчас город погребен под руинами. Пророчество — свершившийся факт.
Говорят в будущем, если верить все тем же предсказаниям, на нашей земле будут властвовать англичане, а потом, освободившись от ига иностранцев, мы заживем как в раю. Что ж поживем, увидим.
Ну а пока, Чечня — это безумно уставшие от войны люди, пятидесятипроцентные компенсации, блок посты, рынки, разруха, взрывы, танки, военные, разбитые дороги, баллоны с окрашенным в разные цвета бензином, камуфляж, плакаты с громкими лозунгами и пустые обещания властей.
И все же, есть среди всего этого что-то очень хорошее, и, пожалуй, самое важное — это оптимизм подрастающего поколения, который пока еще жив.
Вместо эпилога
О чеченской войне уже издано и еще будет написано немало книг. Это стало историей нашего народа. Какие-то произведения будут правдивы, какие-то покажутся абсурдом. Казалось бы, война она и есть война, ничего нового о ней не напишешь. Но для каждого человека пережившего войну — это своя трагедия, своя боль, своя, ни на чью не похожая история. Мы не всегда умеем точно и правильно высказывать свои ощущения, они так и остаются, никем не услышаны.
Написанное в этой книге это лишь капля в океане слез, пролитой крови и человеческих страданий.
Я ничего не понимаю в политике и, к своему стыду, не очень хорошо знаю историю своего народа, но подозреваю, что кто-то очень не хочет мира и спокойствия на нашей измученной земле. Я, как и многие тысячи стала свидетелем этого кровопролития, и мне кажется, была обязана написать то, что знаю и видела.
Сейчас Чечня словно пытается пробудиться от затянувшегося кошмарного сна. Но кто-то все время подсыпает ей снотворное, чтоб она еще долго не могла очнуться.
И вроде бы всем все понятно, и то, что этот хаос искусственно затягивается, и то, что это большие деньги, нефть. Но нам-то от этого не легче.
На главный вопрос: когда закончится война или как ее сейчас принято называть — контртеррористическая операция, по-прежнему ни у кого нет ответа.
2004 г.
