Николай Гомолко - Лесная крепость
— К сожалению, еще живы, господин полковник, но уже съели и коров и лошадей. Видел при одном отряде собак — их учили бросаться под танки. Когда добирался сюда, снова был в этом отряде. Но собачек что-то не услышал. Видать, их зажарили…
Полковник расхохотался:
— Скоро, я думаю, сами себя жрать начнут! Скажи… — Он запнулся, припоминая имя агента.
— Егор Климчук, — подсказал тот.
— О, Климчук. Красивое имя. Так вот, господни Климчук, как я понимаю, у партизан дела плохи.
Мы разбросали листовки, предлагали сдаться. Обещали жизнь, возвращение на место жительства.
Климчук сделал скорбное лицо:
— Они об этом даже не думают, господин полковник. Я пробовал подбить некоторых, говорил им, чтобы бросали оружие, шли домой… Ни один не согласился. Даже старики упрямятся. Они же все фанатики, господин полковник, с ними тяжело бороться.
— Ну зачем так пессимистично! Сила на нашей стороне. Сломим упрямцев: с голоду не сдохнут — бомбами закидаем. Хайль Гитлер!
— Хайль! — с готовностью подхватил агент.
— Ну вот, это другое дело. Мы не можем не победить, ибо с нами Гитлер!
— Я полностью с вами согласен, господин полковник.
— Так вы говорите, есть им нечего. На что же они тогда надеются? На бога, на черта? Как думают жить дальше?
Агент наклонился к полковнику, заговорил шепотом, скороговоркой, так что Оксана с трудом поспевала за ним:
— Они сооружают гать в районе Гнилого Брода: видно, думают выбраться из болота и податься в Климовицкую пущу.
— Гнилое болото? — переспросил Носке. — Это что-то новое. Где оно, надо уточнить. Мы пошлем самолеты, ударим артиллерией. Да-а, значит, их дела совсем плохи. — Он достал из ящика стола карту, развернул ее, потянулся за синим карандашом. — Господин Климчук, покажите мне точно, где это, в каком месте.
Агент подошел к столу.
Оксане хотелось рассмотреть карту, но она ничем не выказала своего любопытства. Носке сразу же заметил бы это, истолковал бы по-своему. Пожалуй, замкнулся бы и не стал откровенничать с ней. Она не должна допустить до этого и хоть чем-либо поколебать доверие полковника.
— Гнилой Брод вот здесь, господин полковник, — ткнул пальцем в карту Климчук. — На северной стороне болота Комар-Мох. За ним идут острова, вот они, с вашего позволения. Тут рукой подать до хуторов Шершни и Дуплянка. А дальше, за ними, глухая Климовицкая пуща. Вот сюда и хотят пробраться лесные бандиты. Тут уж их ничем не достанешь…
— Хутора Шершни и Дуплянка? — переспросил полковник, глядя на карту. — От грунтовой дороги в двадцати километрах. У нас здесь нет никакого прикрытия. Все становится ясным как день, господин Климчук. Мы уж постараемся залатать эту прореху. Они не знают, какую кашу варят. Так у вас говорят, фрейлейн Оксана? Им ее не скушать. Да? — К полковнику опять возвращалось хорошее настроение. — Сколько же в болоте осталось бандитов?
— Много их, господин полковник. — Климчук наморщил лоб. — По моим подсчетам, их там не меньше пяти тысяч. Из оружия они имеют около десятка минометов, четыре пушки, противотанковые сорокапятки, ну и конечно, винтовки и автоматы. С боеприпасами у них туговато.
— И беженцы там же с ними, в болоте? А их приблизительно сколько?
— Точно сказать не могу, господин полковник, но тысяч семь, думаю, наберется.
— Значит, в болоте Комар-Мох двенадцать тысяч? Счет солидный. Металла на них придется потратить немало… Значит, Климовицкая пуща… Гать…
— Вот и весь мой доклад, господин полковник, — угодливо улыбнулся Климчук и встал по стойке «смирно».
Полковник улыбнулся:
— Вести для нас весьма своевременные. Хайль Гитлер!
— Хайль! — Агент потоптался в нерешительности. — Какие будут дальнейшие указания, господин полковник? Я могу идти?
— Разумеется, — рассеянно бросил Носке.
Однако, как только агент повернулся и сделал шаг к дверям, как бы спохватился:
— Постойте, Климчук!
— Слушаю, господин полковник! — Агент снова вернулся к столу, лицо его выражало крайнее внимание.
— Мы будем сжимать наш стальной кулак. На вас же возлагается важная задача. Я думаю, вы успешно справитесь с ней. — Носке встал из-за стола, подошел к агенту, дружески похлопал по плечу.
— Принесите мне, господин Климчук, голову этого, как его — дядьки Андрея… Мы посадим ее на кол здесь, на площади. Понимаете, как это будет символично?!
Климчук испуганно спросил:
— Господин полковник шутит? Мне, одному?..
— Не будем же выписывать из Берлина для такой операции Отто Скорцени, а?
— А кто такой этот Отта? — пролепетал Климчук в полной растерянности.
— Вы не знаете? — удивился Носке. — Напрасно. Если бы был здесь Отто Скорцени, он с удовольствием взял бы на себя эти хлопоты. Скорцени, мой дорогой, это… словом, у нас в фатерланде Отто Скорцени — агент номер один. Любимец фюрера.
Климчук забормотал:
— Дядька Андрей, как вы изволите выразиться, фигура популярная. Охрана у него надежная, проникнуть к нему в штаб трудно…
— Разумеется, мой дорогой, — хмуро перебил Носке. — Я это знаю не хуже вас! Тем более. Даю вам сроку три дня. 12 сентября в 12.00 жду вас с трофеем. Помните, вас ожидает большое вознаграждение — и не только денежное, вы получите землю, как это говорят у вас, имение. А главное — личную благодарность фюрера, может быть, даже крест…
Климчук вздрогнул, побледнел.
Полковник похлопал его по плечу:
— Теперь можете идти, господин Климчук. Хайль Гитлер!
— Хайль! — вскинул руку Климчук и выскочил из кабинета.
Полковник захохотал. Он был доволен, что так ошеломил агента. Вернувшись к столу, обратился к Оксане:
— Видите, фрейлейн, как тяжело приходится на войне. Нужно думать и думать. Создавать планы и туг же перечеркивать их. Без жалости посылать людей на смерть. Кстати, как вы думаете, принесет этот человек голову бандита?
— Может быть, принесет, — пожала плечами Оксана. Она теперь хорошо представляла обстановку в районе блокады, знала, как тяжело приходится партизанам. Но как выведать у полковника точный план карательной экспедиции? Карта с его пометками лежит совсем рядом на столе. Стоит только руку протянуть. Но как ее скопировать?.. Однако обстановка изменилась, полковник будет корректировать карту. Что же делать? Оксана стиснула руки. Попробовала сосредоточиться.
А полковник был явно доволен. Что ни говори, а вести получены важные. И главное — вовремя. Не прорвутся, не выскочат бандиты из окружения. Либо передохнут от голода, либо сдадутся в плен. И командир их, этот дядька Андрей, будет в его руках. Живой или мертвый. Полковник представлял себе, как фюрер пожимает ему руку и вручает Рыцарский крест. Самую высокую воинскую награду! Неужели это не сбудется?.. Но почему же нет? Нужно только хорошо постараться. Ковать железо, покуда оно, как говорят русские, горячо.
Оксана понимала хорошее настроение полковника. Зато ей стало совсем тревожно. Подумать только: двенадцать тысяч людских жизней в руках этого человека!.. Необходимо заполучить карту… А может, обойтись и без нее? Написать, скажем, записку. Расспросить Носке, узнать их планы… Задача труднейшая…
— Фрейлейн Оксана! — услышала она как сквозь сон голос полковника. — Мы хорошо с вами поработали… Бог к нам, как видите, милостив. Помнится, мы договорились: сегодняшний вечер вы дарите мне. В двадцать ноль-ноль я заеду за вами. Хайль Гитлер! — Носке привычно вскинул руку, что в данной ситуации было несколько неуместно.
Оксана устало поднялась с кресла и заставила себя мило улыбнуться.
Глава четырнадцатая
В пять вечера Оксана была уже дома. Она так устала за день, что хотелось только одного: броситься на кровать и заснуть.
Небольшой дом, где жила она с матерью, находился почти на окраине, довольно далеко от центра города, как раз на углу двух аккуратных зеленых улиц, обсаженных липами и кленами. Почти каждый дом окружен садом и огородом. Сюда не доносится городской шум, здесь спокойно и по-деревенски уютно. Изредка пройдет машина или затарахтит мотоцикл, а потом снова тишина. Вечерами, с наступлением темноты, ходить по городу запрещалось. Приказ строгий, нарушителю — расстрел. Многие из местной молодежи разъехались по хуторам, многие подались к партизанам. Обе подружки Оксаны, Наташа и Галка, живут через дом от нее, на той же Восточной улице, но никакой дружбы теперь они с ней не водят. Девчата не хотят встречаться с переводчицей из немецкой комендатуры.
…Оксана подошла к окну. Раскрыла его настежь. Легла грудью на низенький подоконник, заглянула в палисадник. Припомнился прошедший день, напряженный, тревожный. Что стало с ней? Где ее выдержка, умение владеть собой, хладнокровие? Годун передал ей партизанский приказ. Сегодня она видела немецкого агента, Егора Климчука. И вот теперь ей предстоит выполнить приказ, найти верное решение. С чего же начать?.. Собственная ее судьба, жизнь ее не будут иметь для нее никакой цены, если она не исполнит свой долг патриотки…
