Михаил Дроздовский - Дневник
Случай в броневике — взрыв ручной гранаты, шофер, там находившийся, не пострадал — чудо! Вырвало нижнюю заднюю дверцу, закинуло неизвестно куда, сорвало и выкинуло пулемет, расщепило пол. Работоспособность не пострадала. Погорели и полопались патроны на двух лентах.
Немцы сидят в Таганроге, кажется, идут на Ростов. Приходится спешить: авось обгоним, завтра — в станицу Синявскую. В Ростове, кажется, большевиков уже нет…
Желательно бы остановиться, лошади подбиваются — долго и много идем, да и Пасху хорошо бы встретить, не говели еще. Но, пожалуй, придется еще идти, как вечному жиду.
Вечером послал в Таганрог разведчиков, арестовать кое-кого без шума, есть указания, между прочим, о предательстве вдовы одного расстрелянного казачьего офицера. Поехал туда и Лесли, разговаривал с немцами, да интендант узнавать о седлах и т. п.
20 апреля, Таганрог.
Колонна выступила в станицу Синявскую в 8 часов, а я с Лесли — в Таганрог для вывоза имущества и разговоров с офицерами. Лесли долго вел переговоры и добился многого: получили 150 седел, 2 аэроплана, автомобиль, бензин — и все из-под немецких часовых. Броневика же и снарядов не дали — боевого, подлецы, не дают под разными предлогами, чуют. Незаметно от немцев из «Союза фронтовиков» все же получили часть винтовок и пулеметов. Говорил с офицерами в частном собрании — те же мотивы. Неясна задача, да и не так делается, как хотелось бы тому или иному, да мало сил, да лучше и безопаснее на местах… Дирижеры — кадровые, не кто, как свой. Инертность поразительная. Всего поступило человек 50. Хотелось выехать засветло, но задержался. Ночью дорога плоха, без фонарей, пришлось ночевать в гостинице. Распоряжений не отдал — одно утешение, что Войналович сам разберется в обстановке и решит, стоять идя двигаться…
21 апреля, ст. Недвиговская.
* * *На этом обрывается незаконченный дневник М. Г. Дроздовского, оставшийся в необработанном виде. По-видимому тяжелые бои помешали его продолжить, также можно предположить потерю приведенных в порядок законченных его записок.
Дальнейшее изложение составлено по рассказам участников похода.
21-го апреля, в Страстную Субботу отряд Дроздовского подошел к Ростову и 2-мя колоннами начал атаку с вокзала. Весь день шел упорный бой с превосходящими силами противника. Количество оборонявших Ростов большевиков достигло 12-ти тысяч при 6-ти батареях; помимо организованных частей красной гвардии, латышских стрелков и матросов Гвардейского экипажа, большевикам много помогли рабочие из предместья Ростова — Темерника, стрелявшие на улицах из окон домов, также «Колхида» обстреливала наступавших с реки. Приходилось брать улицу за улицей и нести большие потери.
Подошедшие со стороны Таганрога немцы, видя тяжелое положение отряда, прислали своего ротмистра с предложением помощи Дроздовскому, который коротко ответил: «Не надо, справимся сами».
К вечеру того-же дня Ростов и часть Нахичевани были заняты отрядом, но 22-го утром с севера подошли новые подкрепления большевиков, и Дроздовский, видя полную невозможность вести дальнейший бой, не желая принципиально обращаться за помощью к немцам, приказал отступать. Но вывод из города увлекшейся борьбой пехоты, на которой был сосредоточен весь огонь большевистской артиллерии, оказался делом не легким, а гибель её означала бы и гибель всего отряда и той идеи помощи Добровольческой Армии, с которой шли они из Румынии. Тогда Дроздовский дает следующее распоряжение: указав открытый холм, он приказал, чтобы кавалерия медленно передвигалась по холму редкой цепью (через 30-ть шагов всадник). Такой приказ показался окружавшим Дроздовского безумием, послышались возражения, некоторые предположили, что от потрясений он сошел с ума, но властный голос его потребовал: «Исполнить немедленно мое приказание без рассуждений». Как и рассчитал Дроздовский, большевики перевели весь артиллерийский огонь на смело — и открыто передвигавшуюся конницу, чем дали возможность отойти пехоте, ценой незначительных жертв в кавалерии. Пехота, а следовательно и отряд были спасены.
Дроздовцы отступили в район станции Чалтырь и короткими ударами беспокоили большевиков. В боях под Ростовом они понесли тяжелые потери: 82 бойца выбыло из строя, среди павших смертью храбрых первой жертвой был начальник штаба отряда, полковник Войналович, убитый на вокзале Ростова. Его беззаветная отвага служила примером для всех, она влекла его в самые опасные места, нередко его храбростью спасалось положение. Для Дроздовского эта потеря была крайне тяжела, он писал тогда: «Я понес великую утрату — убит мой ближайший помощник, Начальник Штаба, может быть единственный человек, который мог меня заменить».
На пост Начальника Штаба был назначен полковник Генерального Штаба Лесли.
В Чалтыре, Дроздовскому казалось положение безвыходным, полное отсутствие сведений, невозможность боя с большевиками, но также и дальнейшее пребывание в Чалтыре не входило в его планы. Неожиданно в ночь с 23-го на 24-ое апреля прибыл в Штаб к Дроздовскому казак — есаул. По одной версии он был послан атаманом Поповым, до которого дошли глухие слухи о прибытии какого-то отряда, по другой же версии этот есаул никем не был послан, а будучи на разведке случайно натолкнулся на отряд Дроздовского. Есаул дал подробное описание положения дел: Корнилов убит, добровольческая армия, истощенная Ледяным походом, не будучи в состоянии вести активную борьбу с большевиками, — слабо обороняясь, подходила к границам Донской области. Донские же казачьи силы сконцентрировались в восточных степях и производили нападения на большевиков в направлении Новочеркасска и Александровска-Грушевска. 23-го апреля Новочеркасск был взят, но на севере от него, а также в Ростове находились большие силы большевиков, которые стремились соединиться, наметив базой Ростов; лежащему на пути Новочеркасску угрожала главным образом северная группа большевиков, слабые казачьи силы должны будут отступать от города.
В Новочеркасске царило угнетенное настроение, к слухам о прибывшей помощи относились скептически и с ужасом ждали с часу на час нового захвата большевиками Новочеркасска. Дроздовский через есаула передал письмо к атаману Попову о немедленном выступлении ему на помощь и 25-го утром со своим отрядом был уже под Новочеркасском. Впереди наступавших шел броневик «Верный» и артиллерия, а в это время наседавшие с севера большевистские силы ворвались уже в предместье города — Хотунок, в котором вспыхнули сейчас-же в нескольких местах пожары. Броневик и тяжелая артиллерия немедленно обратили в паническое бегство красные войска и разгром их был довершен казачьей конницей, бросившейся немедленно с флангов и в тыл отступающим.
Вступление отряда Дроздовского в Новочеркасск было триумфальным шествием. Население восторженно встретило своих спасителей, приветствуя их радостным: «Христос Воскресе», и засыпая цветами.
26-го апреля состоялся пышный парад отряду на площади Войскового Собора, во главе принимавших парад стоял ген. Краснов.
Достигнув заветной цели, вступив в Новочеркасск, Дроздовский издал следующий приказ по отряду:
«ПРИКАЗ
1-ой Отдельной Русской Бригады Добровольцев.
26 апреля 1918 года. — г. Новочеркасск.
25-го апреля части вверенного мне отряда вступили в г. Новочеркасск, вступили в город, который с первых дней возникновения отряда был нашей заветной целью, — целью всех наших надежд и стремлений, — обетованной землей.
Больше тысячи верст пройдено вами походом, доблестные добровольцы; не мало лишений и невзгод перенесено, не мало опасностей встретили вы лицом к лицу, но верные своему слову и долгу, верные дисциплине безропотно, без празднословия, шли вы упорно вперед по намеченному пути, и полный успех увенчал ваши труды и вашу волю; и теперь я призываю вас всех обернуться назад, вспомнить все, что творилось в Яссах и в Кишиневе, вспомнить все колебания и сомнения первых дней пути, предсказания различных несчастий, все нашептывания и запугивания окружавших нас малодушных.
Пусть же послужит это нам примером, что только смелость и твердая воля творят большие дела, и что только непреклонное решение дает успех и победу. Будем же и впредь в грядущей борьбе ставить себе смело высокие цели, стремиться к достижению их с железным упорством, предпочитая славную гибель позорному отказу от борьбы. Другую же дорогу предоставим всем малодушным и берегущим свою шкуру.
Еще много и много испытаний, лишений и борьбы предстоит нам впереди, но в сознании уже исполненного большого дела с великой радостью в сердце, приветствую я вас, доблестные добровольцы, с окончанием вашего исторического похода.
