Альберт Зарипов - Дембельский аккорд 1
— Когда жареный петух клюнет, они может быть и найдутся! — очень аргументировано говорил я. — Но будет уже поздно!.. Комиссия в этот же день отдаст результаты проверки комбату, а он объявит приказ по части о взыскании с меня ущерба… Начфин быстренько посчитает стоимость трёх радиостанций, а потом ещё умножит эту цифру на десятикратный коэффициент… И всё! Я им потом хоть тридцать радиостанций принесу, а им уже будет пофигу… Проверка уже прошла, комиссия закончила свою работу и распущена… Никто на себя такую ответственность брать не будет… А радиостанции идут по самому большому коэффициенту кратности! Номер десять! Как оружие и оптика… Лично мне такие приключения не нужны! Сколько есть в наличии, то есть которые я лично осмотрел… Именно столько я и укажу в своём рапорте о принятии средств связи… По номерам и с уже имеющимися недостатками! Там у половины «Арбалетов» штатных антенн нет…
Моё взволнованное выступление происходило при полнейшем молчании майора Пуданова… Когда я выговорился, то есть перестал обосновывать свою позицию по сбережению своих же карманных денежек… Только тогда ротный вздохнул…
— Э-эх… И не жалко тебе командира подразделения! — упрекнул он меня. — Подождать даже не хочешь…
— Саня! Я с этими оглоедами уже сталкивался! — чистосердечно признался-возразил я. — И знаю, как они любят такое крохоборство… Или плати за утерянное, или же им угощение выставляй! Когда Стариннов сдавал первую роту, то обнаружилось отсутствие двух приёмников Р-255-ых… Я же всё получал там, когда в январе сюда со своей группой ехал. Потом эти два номера куда-то затерялись, а я их не указал в рапорте на передачу группы… Так Стариннов мне все уши прожужжал… «Где два приёмника? Где два приёмника?» Он-то свои ведомости сохранил! И комиссия хотела эти приёмники на меня повесить!..
— И что ты сделал? — поинтересовался Пуданов.
— Мне пришлось срочно лететь из Ростова сюда — в Ханкалу… И лично ковыряться в ваших ящиках, где хранились радиостанции и приёмники! И я нашёл эти два приёмника, показал их твоему предшественнику Абрамову… Дал ему же почитать бумажки о работе комиссии… Только потом он разрешил забрать эти Р-255 с собой… В Ростов… Это хорошо, что я за один день успел управиться! Утром прилетел сюда, а к вечеру уже улетел обратно… И на следующий день предоставил комиссии эти два разнесчастных приёмника! Они носом повертели… Но меня из своих списков вычеркнули… Просто они свою проверку начали с моей первой роты… А потом вторая, третья… Рота связи была четвертой и последней в их плане… А у них же барахла много… Вот поэтому я и успел…
— Это хорошо… Что успел… — задумчиво проворчал Иваныч. — Хорошо…
— Ещё бы! — воскликнул я. — С меня и так уже вычитают пол-зарплаты! Куда же ещё дальше!
Пуданов по привычке почесал затылок и взглянул на меня:
— А больше они не имеют права! Это и так уже по максимуму… И чего же…
Но я возмущенно перебил командира:
— Это с одной зарплаты они не имеют права больше 50 процентов удерживать! А если дополнительно повесят? Так я могу и всю жизнь работать за половину денежного довольствия! Они же могут растянуть это удовольствие!
Интерес товарища майора возрос ещё больше…
— Так чего же ты такого натворил? У нас один придурок спалил командирскую палатку с оружием, оптикой и другим барахлом… И то… Списали…
Хоть я и не любил распространяться как о своих семейных «драм-мах», так и о последующих мытарствах… Но командир роты иногда предстаёт в роли самого близкого в материальном плане человека… Поскольку он тоже подвергается взысканиям да удержаниям…
Поэтому я был очень откровенен:
— С меня удерживают ежемесячно по двадцать пять процентов — это алименты на усыновлённого ребёночка! Жена перед разводом уговорила… Вот теперь расхлёбываю…
— Сколько раз я говорил… — с видом мудрейшего пророка заявил Пуданов. — Не делай жене добра перед разводом — не наживёшь себе зла после развода! Когда им требуется — они сирые да убогие!.. А потом… Злорадствуют и кукиши показывают!.. И как это ты вляпался?! Вроде бы не мальчик…
Действительно… И волос седой уже пробивается…
— Пожалел… — откровенно признался я. — А-а!.. Дай ей Бог здоровья! Итак! Двадцать пять процентов — это алименты! Потом ещё сколько-то процентов — это возмещение бывшей жене совместно нажитого имущества… Автомобиль «Москвич», телевизор, холодильник, мебелюшка… Она там со своим адвокатом тоже посчитали неплохо! Ни в чём себя не ограничивали… И третье… Это возмещение лейтенантской ссуды…
— Так ты же на неё машину купил! — напомнил мне ротный. — «Москвич-то» свой…
— А вот это я знаю лучше всех! — засмеялся я. — И за этот автомобиль я выплачиваю по двум направлениям: жене — как за совместно нажитое имущество, и Министерству Обороны — за ссуду молодому лейтенанту… А на ремонт этого «Москвича» денег нет…
— Ну… Ты и даёшь! — осуждающе произнёс командир. — Этот «Москвичонок» тебе в двойную цену обошелся… Мог бы иномарку взять…
— Да кто же знал, что так получится! — ответил я уже грустно. — Понадеялся на её порядочность… А потом этот суд… Я тогда ещё подумал… Гори оно синим пламенем… Дурень!
Иногда я относился к своей персоне очень уж самокритично… Но весьма объективно…
— В следующий раз умнее будешь! — назидательным тоном сказал Пуданов. — С ними надо строго по закону! Ни шага влево или вправо… А назад — тем более! Ладно… Пошли… В ружпарк…
Поскольку процесс проверки вооружений уже сдвинулся со своей мёртвой точки… И очень успешно миновал первую группу… То командир роты решил развить это благое дело в дальнейшем направлении… И провести полную ревизию всех остальных групп… Причём, абсолютно не в гордом одиночестве!
И вся нагрузка легла естественно на майора Пуданова и его единственного командира группы, то есть меня… Занятие это было очень утомительное и хлопотное. Чтобы не проходить по тому же кругу, но уже с целью обследования состояния оптики, мы проводили ревизию в комплексе. Это означало поиск одного экземпляра оружия, а затем уже и соответствующей ему оптики или же иных спецприспособлений. Сначала отыскивался автомат, после чего его номер «пробивался» по всем ротным ведомостям и спискам, а уж потом становилось ясным то, что же именно должно сопутствовать этому оружию. Так как к автомату АКС-74Н непременно прилагался ночной прицел… А к 7,62 миллиметровому АКМСу мог присовокупляться прибор для беспламенной и бесшумной стрельбы с аббревиатурой ПБС… В просторечии — глушитель… А подствольные гранатомёты ГП-25 навешивались в качестве дополнительного вооружения на любой тип автоматов, кроме укороченных «ублюдков», то бишь АКС-74У, которыми «оснащались» лишь водители да башенные стрелки… Да… К снайперским винтовкам подствольный гранатомёт присоединяться попросту не мог… Поскольку наши тульские оружейники практически не были ознакомлены с нынешними пристрастиями и аппетитами современных снайперов Российской Армии… И Слава Богу…
— Да-а-а… Наши солдаты способны на многое… — ворчал майор Пуданов, передавая мне один автомат. Посмотри-ка в ствол!
Я заглянул в страшненькое чёрное отверстие и ничего там не увидел… Абсолютно и совершенно… Хотя в самом конце мрачного тоннеля должны были мелькать солнечные блики… Особенно на элементах конструкции ударно-спускового механизма…
— Ствол чем-то забит! — Мне удалось почти сразу определить истинную причину такого несоответствия вполне нормальному порядку военных вещей.
— Это пуля внутри застряла!
Проверив таким вот нехитрым способом мои оружейные познания, командир роты более точно, чем я, классифицировал недостаток в состоянии оружия… И всё-таки я был немного удивлён…
— Как это получилось? — озадаченно разглядывая ствол уже с другой стороны, спросил я знатока. — Песок что ли попал вовнутрь?
Другого объяснения данному феномену я не смог подыскать во всей своей богатой армейской практике… Всё-таки восемь лет отдал действительной службе… Однако я оказался не на верном пути… И моя военная мысль двигалась по ложному маршруту…
— А это в магазин случайно забили один спецпатрон! — пояснил Иваныч. — От ножа разведчика… Калибр-то одинаковый…
От внезапного удивления я даже присвистнул. Поскольку с такими военными художествами мне ранее не приходилось сталкиваться…
— Да-а-а… — только и смог я сказать, комментируя таким неопределенным ответом всевозможные способности особо одаренных военнослужащих.
Хотя и вина командиров тут тоже имелась… Поскольку этот химический спецпатрон совершенно не относился к обычным боеприпасам. И храниться он должен был только у господ офицеров… Или хотя бы у прапорщиков… Поскольку такое спецоружие, как нож разведчика да ещё и стреляющий, не следовало доверять даже самым проверенным и надёжнейшим представителям личного состава… Ибо соблазн «случайно потерять», а затем и умыкнуть на дембель такую игрушку с каждым днём становится всё сильнее и сильнее… Чем ближе отправка домой…
