Михаил Зефиров - Все для фронта? Как на самом деле ковалась победа
Однако нередко путевки на курорты в первую очередь давались «блатным», а тем, кто в них действительно нуждался, отказывали. Так, рабочий Беспалов заболел язвой желудка. Медицинская комиссия дала заключение о необходимости курортного лечения, однако завком долгое время отказывал в путевке. Потом Беспалову предложили уже использованную путевку с оставшимся сроком на одну неделю. Потеряв всякую надежду, рабочий обратился с просьбой разрешить ему продать облигации займа и на эти деньги поехать на лечение. Но в ответ Беспалов получил издевательский ответ: «Продажу облигаций на лечение мы не разрешаем, вот когда ты умрешь, то на твои похороны мы разрешим продать облигации».
С 1935 г. стали проводиться конкурсы на лучшую жилплощадку. Основные достижения в том году состояли в следующем: отремонтированы и отштукатурены деточаг и ясли, оборудованы водопровод и канализация в трех домах, проложено 5 км тротуаров на 1-й и 3-й площадках, открыты прачечная и душевая, на территории завода и поселков посажены 650 деревьев и 11 000 кустарников, отремонтированы 43 квартиры стахановцев и т. д. Завод № 92 занял первое место в соревновании заводов города Горького на лучшее проведение ремонта жилфондов. [140 — ГУ ЦАНО, Ф. 2439, Оп. 2, Д. 171, Л. 5.]
Однако всех этих достижений было крайне недостаточно. Зачастую руководство завода, в чисто русских традициях, в вопросах благоустройства уделяло большое внимание озеленению завода, в то время как катастрофически не хватало уборных. На одном из заседаний завкома отмечалось, что «до туалетов нужно ходить по полкилометра, поэтому рабочие оправляются, где придется». Ремонтно-механический цех вообще не имел своей уборной, и работавшие в нем справляли нужду кто где. На территорию завода своевременно завозился торф для посадки зелени, а в то же время рабочие зимовали в незасыпанных домах. [141 — Там же, Д. 72, Л. 15.]
Для борьбы с нерадивыми жильцами в поселках появились так называемые «черные доски», на которых вывешивалась информация о наиболее грязных квартирах, жильцах, кидавших мусор в окна и т. п. Правда, иногда эти доски использовались для сведения личных счетов. Так, накануне 1 Мая на «черной доске» у фабрики-кухни появился плакат «Грязь ведет в квартире и не готовится к 1 мая домохозяйка Рывкина. Дом 5. Кв. 18». Увидев плакат и смеющихся возле него рабочих, гражданка написала жалобу в завком. Оказалось, что комендант домов Сухарев положил глаз на Рывкину и многократно предлагал ей вступить в интимную связь, но та отказалась. В качестве мести комендант и повесил про нее плакат.
Несмотря на рост жилищного строительства в 1934–1935 гг., в основном это были бараки и дома упрощенного типа. По состоянию на 1 января 1936 г. завод располагал 10 каменными домами, одним деревянным рубленым домом, 54 щитковыми домами и бараками. Общая площадь всех помещений составляла 34,5 тысячи кв. метров. На ней проживали 7499 человек, то есть в среднем на человека приходилось 4,6 кв. метра жилой площади. [142 — ГУ ЦАНО, Ф. 2439, Оп. 2, Д. 171, Л. 5.] Это соответствует аналогичным показателям по стране.
Приказом директора завода от 25 марта 1936 г. было запрещено заселение в одну комнату более одной семьи. Однако это не говорит о появившемся избытке жилплощади. Так, в распоряжении от 20 октября говорится: «Предоставлять жилплощадь только тем, кому вообще негде жить. Отказывать тем, кто имеет хотя бы какую-нибудь возможность проживать на занимаемой площади». [143 — Там же, Д. 206, Л. 114.]
Новое жилье получали только особо нуждающиеся, а также инженеры, присылаемые по путевкам наркомата тяжелой промышленности. Составлялись списки людей, подлежащих вселению, утверждавшиеся лично директором завода. Так, в марте 1938 г. был утвержден список на 200 человек. В декабре право на получение жилья получили 320 человек.
Качество строительства и ремонта продолжало оставаться на низком уровне. Например, в газете «За ударные темпы» от 8 августа 1938 г. в статье «Крышу не ремонтировали» рассказывалось о том, что при ремонте барака № 5 штукатуры две недели штукатурили и белили квартиру. При этом кровля осталась неотремонтированной и во время дождя «всю работу смыло». В номере № 103 от 29 мая 1939 г. был приведен следующий факт: на ремонте дома № 47 штукатуры и рабочие простояли без дела 168 часов, так как им не подвезли алебастр, а стекольщик Фокин так и не смог приступить к работе из-за отсутствия стекла. Имели место и другие «безобразия в организации строительных работ». [144 — «За ударные темпы» № 103 от 29 мая 1939 г., с. 2.] Острый дефицит жилья заставил осваивать метод «скоростного строительства». Так, в феврале 1939 г. 12-квартирный жилой дом в Калининском поселке был построен за 80 рабочих часов. Нехватка жилой площади вынудила руководство предприятия запретить вербовщикам рабочей силы привлекать лиц, имеющих семью. В 19401941 гг. ажиотаж с жилплощадью продолжался, несмотря на постоянный ввод новых домов. К началу войны решить жилищную проблему полностью не удалось, хотя и было введено в строй и заселено большое количество новых площадей.
От стахановцев к фронтовым бригадамВ 1935 г. на заводе № 92, как и на других предприятиях, началось стахановское движение. Свое название оно получило от известного шахтера Алексея Стаханова, взявшего почин перевыполнять нормы по добыче угля в 10–15 раз. Сталину эта инициатива очень понравилась, и он изъявил желание, чтобы идею Стаханова «добровольно» поддержали рабочие всех отраслей промышленности. В СМИ была развернута обширная пропагандистская кампания, а директора заводов получили соответствующие «пожелания». На деле это означало, что нужно было срочно организовывать стахановское движение и отчитываться «наверх» о постоянно растущем числе его участников. То есть фактически это было не «движение», а банальная кампанейщина, свойственная русскому человеку испокон веков.
Первыми стахановцами на заводе № 92 стала бригада мастера Поселенова, начавшая давать в смену 40–41 ось при норме в 30. Затем бригада Баканина при норме в семь кожухов орудия Ф-17 начала выпускать 17–18, а 20–23 октября 1935 г. уже давала по 19 кожухов за смену. К концу года лидером в стахановском движении был кузнечно-прессовый цех, где имелись 20 ста-хановцев, в механической мастерской № 1 насчитывалось восемь стахановцев, в литейном цехе — восемь и в термиче-ском — три.
Однако в приказе по заводу от 5 декабря отмечалось, что это движение на заводе все же развивается медленными темпами. Начальники цехов не создавали необходимых условий для работы стахановцев. Кроме того, уже в начале 1936 г. начала сказываться несбалансированность производства, вызванная неравномерным ростом производительности труда по цехам.
На собрании стахановцев-ударников завода 11 января 1936 г. выступавшие поднимали вопросы об отсутствии порядка работ, о частых перебросках заготовок и простоях в сборочном цехе: «подаются единицы, и то плохого качества». [145 — ГУ ЦАНО, Ф. 2439, Оп. 1, Д. 171, Л. 22.] Сборщикам приходилось много времени тратить на доделку деталей, изготовленных «по-стахановски». Рабочие жаловались на плохое медное литье и большое количество брака. Если термический цех выполнял норму на 190 %, а механическая мастерская № 1 — на 200400 %, то в сборочном цехе не было ни одного стахановца или ударника, имели место простои и невыполнение плана. [146 — Там же.]
С целью активизировать стахановское движение на заводе проводились так называемые стахановские сутки, пятидневки и декады. Во время этих мероприятий многие мастера и рабочие добивались высоких показателей. Например, стахановцы Галкин, Баринов, Иконников, Горбунов и другие в ходе пятидневки в начале января выполняли по четыре нормы за смену. В приказе директора завода от 11 января отмечалось: «Сотни стахановцев перевыполнили нормы в два-три раза, группы рабочих, до сих пор не выполнявшие нормы, стали их перевыполнять». [147 — Там же, Д. 205, Л. 9.] Лидеры стахановского движения получили большие премии, например, старшему мастеру фасонно-литейной мастерской Сидорову дали двухкомнатную меблированную квартиру, а мастеру литейного цеха Соколову — премию в размере 400 рублей.
Всего по заводу по итогам стахановской пятидневки были премированы 35 человек. Вместе с тем кузнечно-прессовый цех и механическая мастерская № 1, добившись по результатам стахановских суток первых мест, в следующие дни не смогли закрепить своих достижений и выдавали продукцию даже ниже нормы.
Ударная работа литейного и кузнечно-прессового цехов приводила к большому перерасходу дорогостоящего металла. Так, за ноябрь — январь литейный цех потерял 300 кг ферровольфрама, кузнечно-прессовый при поковке пяти тонн быстрорежущей стали разбил и выбросил в брак 1,2 тонны, а еще 1,4 тонны отправил на вторичную переработку в инструментальный цех. В итоге годной быстрорежущей стали получилось около одной тонны, то есть меньше, чем использовал литейный цех вольфрама. [148 — ГУ ЦАНО, Ф. 2439, Оп. 1, Д. 205, Л. 12.] Этот факт показывает, что на деле стахановское движение не только не ускоряло производство, а, наоборот, вредило ему. Однако противиться воле партии никто не хотел.
