Теренс Робертсон - Подводный ас Третьего рейха. Боевые победы Отто Кречмера, командира субмарины «U-99». 1939-1941
Адмирал сэр Джордж Кризи воспроизвел сцену двухчасового допроса Кречмера, во время которого он надеялся, что пленный немецкий ас даст ключ к пониманию личности адмирала Дёница. Кроме того, адмирал Кризи всячески помогал мне в обеспечении правильного изложения технических деталей.
Капитан Дональд Макинтайр, ушедший в отставку в июле 1955 года, снабдил меня подробным описанием дикой ночи в марте 1941 года, когда, будучи капитаном эсминца «Уокер», с помощью еще одного эсминца, «Ванока», он положил конец блестящей карьере Отто Кречмера, потопив «U-99» на глазах удивленных моряков с судов конвоя.
Этих двух людей свела, казалось, сама судьба. У обоих талисманом была подкова. В то время как Кречмер стал самым результативным капитаном немецкого флота, Макинтайр был одним из наиболее удачливых морских охотников в Королевском военно-морском флоте. На его счету было семь потопленных лодок и, как минимум, одна серьезно поврежденная.
Коммандер Р.П. Мартин, бывший старший офицер с крейсера «Патрокл», дал точное и волнующее описание своей ночной дуэли с «U-99», происходившей, пока его корабль медленно тонул.
Полковник Джеймс Рейнолдс Вейч, бывший комендант лагеря военнопленных № 1 в Грайздел-Холл, что возле озера Виндермер, любезно уделил мне время и поделился своими воспоминаниями о долгих месяцах, в течение которых велся «поединок умов» между ним и Отто Кречмером, который прибыл в этот «привилегированный» лагерь будучи старшим офицером. Он также рассказал мне историю об офицерском суде чести, во время которого Кречмер признал старшего лейтенанта со сдавшейся немецкой подводной лодки виновным в трусости.
С немецкой стороны мне помогали следующие лица:
Капитан Отто Кречмер, который долго работал со мной, проявив при этом удивительное терпение. Он хотел быть уверенным, что информация изложена четко, ясно и не содержит никаких неточностей;
Фолькмар Кениг, корабельный гардемарин, который снабдил меня бесценной информацией о жизни в лагере военнопленных в Боуменвилле;
Джап Кассель, бывший главный старшина (радист) «U-99», который добровольно принял на себя функции офицера по связям с общественностью и помог мне понять «душу» подводной лодки и обязанности каждого члена экипажа;
Ганс Клазен, предоставивший в мое распоряжение интереснейшие фотографии.
Также я очень признателен бывшему полковнику Хефеле из люфтваффе, который в течение долгого времени был старшим немецким офицером в Боуменвилле. Вместе с Отто Кречмером они установили в лагере строжайшую дисциплину, благодаря чему он стал известен на территории Канады как образцовый.
Глава 1. Кольцо вокруг Великобритании
В 1934 году, когда численность вооруженных сил немцев ограничивалась Версальским договором, формирование армии и военно-воздушных сил шло под всевозможными прикрытиями. И только военно-морской флот приступил к осуществлению программы реконструкции совершенно открыто: никто, кроме узкого круга посвященных лиц, не смог бы определить, насколько строящийся флот соответствует установленным союзниками пределам. Под энергичным руководством адмирала Редера, только что назначенного Верховным главнокомандующим военно-морских сил, развернулось гигантское строительство в доках Бремена, Гамбурга, Вильгельмсхафена и Киля. На стапелях стояли современные военные корабли, крейсеры и эсминцы.
Но Редер был недоволен. Во время одной из встреч он сказал Гитлеру: «Ключ к владычеству Германии на море лежит под водой. Дайте нам подводные лодки, и у нас появятся зубы, чтобы кусаться».
Шестью месяцами позже Редер был вызван в рейхсканцелярию, где Гитлер со словами «вот вам зубы» вручил ему лист бумаги. Это была телеграмма Риббентропа из Лондона, в которой сообщалось, что Британия подписала англо-германский военно-морской договор 1935 года, по которому Германия получала право строить надводный флот в количестве не более 35 процентов от имеющегося в Великобритании. Помимо этого в нем содержался пункт, дающий Редеру «зубы», которых ему так не хватало.
Немцам разрешалось создать флот подводных лодок в количестве начиная от 45 процентов британского и до равного ему, если возникнет такая необходимость. В 1917 году немецкие подводные лодки представляли собой серьезнейшую угрозу для Великобритании. И теперь английское правительство благословило рождение нового немецкого подводного флота. Немцы получили право совершенно легально строить больше субмарин, чем каких бы то ни было других военных кораблей.
Первый раунд отчаянного сражения, вошедшего в историю как Битва на Атлантике, был выигран в обманчиво спокойных водах дипломатии. Редер быстро превратил бумажную победу в практическую программу строительства. Он отозвал с крейсера «Эмден» лучшего немецкого аса-подводника, прославившегося в период Первой мировой войны, капитана Карла Дёница, и поставил перед ним задачу в кратчайшие сроки создать новый немецкий подводный флот.
Дёниц был откровенно счастлив вновь вернуться к службе подводника. Собрав бывших коллег, он с их помощью заложил основы долгосрочной программы подготовки кадров для нового флота. Существовавшая в Киле противолодочная школа стала центром, где обучали не только приемам обороны, как это следует из названия учебного заведения, но также наступательной тактике. Вскоре были решены все технические вопросы, и в начале 1936 года в кильскую школу прибыли первые офицеры-стажеры. Всем им было по двадцать лет. Никто не скрывал, что их впереди ждет напряженная работа.
«Военно-морской флот, — сказал им Дёниц, — это сливки вооруженных сил. В свою очередь, подводный флот — это сливки военно-морского флота. Только очень немногие когда-нибудь станут командирами субмарин. Многие из вас вернутся на большие военные корабли. Будущее каждого зависит от того, насколько упорно вы будете овладевать знаниями, чтобы соответствовать моим высоким требованиям».
Среди первых молодых офицеров, чьи души тронули эти слова, были Гюнтер Прин, Иоахим Шепке и Отто Кречмер, три младших лейтенанта, которых совершенно не устраивало пребывание «среди прочих» в офицерских кают-компаниях больших кораблей. Они прибыли в Киль в поисках свободы развития собственной личности. Это было единственное, что их объединяло. Во всем остальном они были совершенно разными.
Прин был очень подвижным, худощавым молодым человеком с кротким выражением лица, за которым скрывалась упорная, целеустремленная и горячая натура. Его порывистость, еще не усмиренная зрелостью, находила выход в злой язвительности, которая удерживала всех его потенциальных друзей на почтительном расстоянии. Он ни с кем не сходился близко, тщательно оберегая от посторонних свои мысли, чувства, переживания.
Щепке был его противоположностью. Высокий, красивый и неизменно жизнерадостный юноша, он был удивительно обаятелен. Его обожали все без исключения. Такое положение Шепке очень нравилось, он откровенно наслаждался всеобщим восхищением, что и являлось его главной слабостью.
Кречмеру в ту пору исполнилось двадцать четыре года. Сын школьного учителя из Нижней Силезии, он был во многих отношениях самым стойким и выносливым из этой троицы. Море во все времена воспитывало мужчин, которые предпочитали корабли женщинам. Они были счастливы, стоя на капитанском мостике, а не сидя в удобном кресле у камина. Кречмер был именно из этой породы. Его пытливый ум постоянно требовал новых знаний о море и кораблях. В любых ситуациях он вел себя с уверенностью человека, который точно знает, каким делом он занят сейчас и чем будет заниматься завтра. Помимо этого Кречмер обладал и рядом менее привлекательных черт: он жестоко презирал слабых, был нетерпим ко всему, что не соответствовало его личным критериям, не признавал права человеческого существа на минутную слабость, которая может помешать качественному выполнению служебных обязанностей. Он был горд и самодостаточен. Если бы не чувство юмора и постоянная готовность выслушать своих коллег (не допуская при этом вмешательства в свои личные дела и излишней фамильярности), этот человек мог бы показаться несносным. В течение последующих трех лет эта троица шла нога в ногу. Они быстро стали командирами, пережили множество захватывающих приключений. Между ними даже существовало некое подобие дружбы, правда основывающейся больше на соперничестве, чем на личной привязанности.
В первые месяцы обучения Кречмер стал завзятым курильщиком, его редко можно было увидеть без сигары, плотно зажатой в зубах. Именно благодаря неизменной сигаре он попал в свои первые крупные неприятности, будучи младшим лейтенантом на «U-35».
Однажды эта подлодка принимала участие в тренировочных погружениях на Балтийском море. К вечеру все, за исключением разве что капитана, совершенно ошалели от беспрерывных скачков вниз-вверх и в полной мере осознали, что ощущает дельфин после выполнения аналогичных упражнений. К ночи лодка всплыла на поверхность. Кречмер, который устал не меньше других и страстно желал спокойно выкурить сигару и хотя бы немного расслабиться, присоединился к капитану, находившемуся на мостике. Сделав первую глубокую затяжку, он задумчиво взглянул на капитана и пришел к выводу, что в самое ближайшее время погружений не ожидается. Какое-то время они пробудут на поверхности. Но, заметив появившуюся на физиономии капитана загадочную усмешку, он тут же сделал вывод, что неприятные сюрпризы все-таки не исключены. Подозревая, что вот-вот последует команда «Срочное погружение!» и он даже не успеет докурить сигару, Кречмер решил отвлечь внимание капитана и напомнил о дефектной заглушке в стволе орудия, из-за чего внутрь постоянно просачивается вода. Он вызвался устранить неисправность и, расценив кивок капитана как согласие, отправился на носовую палубу, так и не выпустив изо рта сигару.
