Луи-Фердинанд Селин - Бойня
Было очевидно, что одним только своим видом я уже вызывал неприязнь у этого Ранкотта…
– Смирно! – орет он, прежде чем выйти. Я смотрю на остальных. Я делаю так же, как они. Пятки вместе. Голову прямо. – А! Он может тут все провонять! О! Так и несет цивильным! Ну, я вам скажу! – Он продолжал разглядывать меня, чуть отстранясь. – Завтра сразу после побудки отведете его обмундироваться, бригадир! Понятно, нет? Он и на мужика-то настоящего не похож… нет… нет… нет… Просто мечта! А взгляните-ка на его физиономию! Бледный как смерть, честное слово! Да он, считай, уже в лазарете! Что же это будет, когда вас вспугнут, птичка моя? Представьте себе этот полет! Ах! прелестный колибри! Я вам покажу, где раки зимуют! Подождите, мой чудный салажонок. Я верну румянец вашей башке! Я тебя загоняю до седьмого пота!
Он похлопывал тонюсеньким хлыстиком по обшитым кожей бриджам, уже предвкушая будущее удовольствие. И по-прежнему дышал мне прямо в нос.
– Что ж, тогда я сейчас сам его сменю, лично, этого Керсюзона! – решил Мейо. – Возьму его на горло, ребята! Я сейчас начну его крыть на чем свет стоит, прямо отсюда, из расположения третьего эскадрона! Он узнает! Он наверняка разберется! Ручаюсь, что он не будет стрелять, идиотина! Убить своего бригадира! Черт возьми!
Большинство посчитало это решение не слишком удачным. Все неодобрительно закачали касками. Они находили эту уловку довольно-таки дурацкой.
– Еще на пулю нарвешься…
– Хорошо… хорошо… ладно… Спорить не буду.
И он тут же предложил следующий, еще более хитроумный способ смены часового на пороховых складах.
– Так вот! Слушайте внимательно, обалдуи… Я проникаю в эскадрон… Я перепрыгиваю через ограду… Я бужу этого гада…часового на губе… Он вскакивает… Этот парень наверняка знает пароль… Я его научу, как дрыхнуть на посту!.. Проклятого подонка! Он или скажет мне его, или подохнет! Я его в окно вышвырну. Вот когда я повеселюсь, глядя на его жопу под дождем.
Это как раз могло бы получиться без труда. Дождь лил как из ведра. Мы стояли, как полные идиоты, промокшие до нитки!
– Я пошел, ребята! Он у меня попрыгает! Он мне скажет пароль, этот подонок! Он большой любитель потрепаться!
Еще немного порассуждали. Они находили странным решение бригадира идти в одиночку…
– Заткнитесь! банда занудная! Вы прячетесь, я сказал: колонна, напра-во! Всем в конюшню сигнальщиков, за манежем Лабедуайер! Я сказан, и все! Дело в шляпе! Мне плевать на вашу болтовню! Если сержант вас сцапает, отдуваться придется мне! И тогда, лоботрясы, это ваша погибель! Понятно, о чем я вас предупреждаю? Порядок? Дошло? У кого еще котелок не варит? Это не слишком мудрено запомнить? Если объявится Ранкотт… если его принесет нелегкая с ночным патрулем… тогда нужно быть настороже! Ни вздоха! Затаиться так, чтоб с собаками не нашли, между ларем у стены и дверью… Сидеть тихо! Сидеть тихо! Как мыши! Керибен, ты за командира! Отвечает самый старший по выслуге! Всем слушать его команду! Если попадетесь сержанту, ну, я вам скажу, ничего не поделаешь, вы за это ответите. Керибен! Такой расклад, приятель! Привет от Дисциплинарного совета вам обеспечен! Это уж точно!.. А мне и пяти минут не понадобится! Вытряхну это трепло – и тут же назад! Я в вашем распоряжении! Не делайте глупостей! Все прекрасно! Все идет как по маслу! План что надо! Ведь это я взялся спасать ситуацию! А вы, к примеру, уберите от греха подальше всех ваших придурков! Прежде всего новобранца! Чтобы этот шпак не натворил чего! Ну, до встречи? Йо-хо! Валите отсюда, трепачи! За ларем! Всем ни звука! Л'Арсилю, он дежурит у сигнальщиков… скажете ему, что все в порядке… Что это я вас прислал… Что я скоро буду… Чтобы он прикрыл вас тюками с фуражом… Что я ему буду должен литр… Ну а если все-таки попадетесь… если Ранкотт вас сцапает… в таком случае, я на пороховых складах! Я! Решено! Ясно? Все уразумели, трусы? Тогда смир-рно! Вперед шагом марш! Р-раз! два! Р-раз! два!
И мы снова пошли через весь плац… в противоположном направлении. Мы снова шли под ливнем… по диагонали… сначала по грязи… затем по твердой дороге… Мы двигались в ногу. «Р-раз! два!» Поначалу Керибен задавал ритм… постепенно мы сбились… Я очутился в самом хвосте. Шквал дождя обрушивается на нас с новой силой. Багадам! Багадам! Еще один метеор приближается… набегает на нас… вдруг возникает из темноты… несмотря на бешеную скорость, ловко уворачивается от столкновения с нашим фонарем!., прыжок! копыта взмывают вверх! полет в воздухе! Летит, как птица! Брызги во все стороны! Лошадиный храп! Целые мириады брызг! из-под четырех копыт! Хоп! Животина разворачивается! вихрем летит на нас! с головокружительной скоростью прорывается сквозь наш строй! Уносится в пространство…
Два других метеора едва не задевают нас… стук копыт по булыжной мостовой… Ламбеллюш узнает их…
– Это Ташка!.. С Кроткой! с гнедой нашего фуражира! Она в недоуздке, потаскуха! Уже до побудки не вернется! Клоэру светит трибунал! Это он сейчас на посту в первом эскадроне! Я-то ее знаю, эту Кроткую! Еще когда я салагой был, ее все время куда-то черти уносили в самый неподходящий момент! Черт! Ну надо же! Прямо сердце кровью обливается смотреть, как носится эта беглая скотина, а ты расхлебывай. Хитрая зверюга! Подумай-ка, она из меня всю душу вымотала, чертова кляча! На учениях! Я по натуре не злой! Ты подумай, из-за нее меня чуть холера не взяла! Подхожу я как-то раз, чтобы надеть ей торбу с овсом… Голова у нее опущена вниз… Эта стерва как мотнет головой! Я получаю прямое попадание по роже! Бац! Я падаю! Я лечу, приятель! Я лечу! Можно было подумать, что мне в морду паровоз въехал! Головой, приятель! Всего лишь головой! Лошадь, она не дура! Нет, не дура! И вот я взлетаю чуть ли не до облаков! Я не слабак по натуре! Но господи помилуй! Ты не представляешь, какая она здоровенная! Она поддала мне так, что я перелетел через две перегородки! Я разбил морду вдребезги! Пока я поднимался, ее уже и след простыл! И табадам! табадам! Мамзель улепетывает! Полным ходом! И тут, мой милый, такое начинается! Настоящие скачки с препятствиями! До самого вокзала! Здорово! Представь себе! По высшему разряду! И где, ты думаешь, я ее нахожу? В камере хранения! Вот так! Погоди, милашка! Ладно! Мы уже вдвоем. Я прихожу в себя! Я возвращаюсь ни жив ни мертв…
– Закройся! закройся! Пьяндыга несчастный! Ты будешь здесь вечно навозные тачки катать! В 17-м кавалерийском! Из-за своих подвигов до самой смерти здесь будешь! Горе луковое!.. Так и подохнешь, таская дерьмо! И нечего тут распинаться!
Это Керибен оборвал его излияния. Мы продвигались медленно, то направо, то налево, то напрямик, раз за разом увязая в грязи в канавах и рытвинах, тяжело дыша, спотыкаясь.
Мы шли мимо каких-то построек, мимо бесконечного ряда невысоких оград… настоящий лабиринт! Потом нас снова атаковали лошади, вдруг возникшие из тьмы… Они выскочили прямо на нас… Затем окружили нас… Они пронеслись, как смерч… и снова ускакали в ночь… Они быстро исчезли в кромешной тьме… Таг!а!пам! Таг!а!пам! яростно… сначала вот так, все громче и громче… потом, как град… как кастаньеты… все дальше и дальше… еле слышно… постукивание кончиками пальцев… полная тишина…
Мы снова пошли по центральной дороге, выложенной громадными булыжниками, просто ужасными, с ассенизационными бочками на обочинах, невероятной величины бочками с пенящимся дерьмом, длинный нескончаемый ряд, с вытекающим из них говном…
В самом конце дороги находилось то, что мы искали, – громадная дверь, общая для двух конюшен… Снаружи можно было рассмотреть кое-что из того, что находилось внутри… деревянные перекладины… тусклый свет с потолка… верхние галереи, побеленные известью… Мы растянулись цепочкой под окнами… встали как можно ближе к стене… Сверху текла лошадиная моча… это был не дождь… каскадом, моча со всех этажей… Она стекала бурными потоками. Чтобы я не пытался увернуться от душа, эти сволочи подтолкнули меня несколько раз под эту купель… Они хотели, чтобы меня промочило как следует, чтобы это было моим настоящим крещением. Под каждым окном со всех этажей били настоящие фонтаны мочи… Все это стекало вниз бурными всплесками, брызги от которых летели во все стороны… как от порывов ветра.
Это была плотная завеса, которую пришлось преодолевать прыжками… В конце концов мы все-таки добрались до этой конюшни… той, где должен был дежурить упомянутый Л'Арсиль…
Все разом мы дружно навалились на дверь, на громадную створку. «Раз, два, взяли!» Она подалась… мы ворвались внутрь. И вот мы уже под сводами конюшни в поисках сухого места, шмыгающие носами, фыркающие… вся наша компания. Наконец-то! Мы прибыли! Уже легче! Ламбеллюш отдавал приказания. Но его не было слышно из-за жуткого грохота. По всей конюшне лошади в ярости били копытами. Казалось, что все пришло в движение: деревянные перекладины, перегородки, упряжь. Все хозяйство разбушевалось. И к тому же не было видно ни зги. И в этой темноте грозное неистовство животных. Керибен испускает клич, которого я никогда раньше не слышал, какой-то протяжный вой, носовой стон, который тем не менее слышен в этом грохоте.
