Януш Пекалкевич - Спецоперации Второй мировой
Шесть норвежцев, отобранных для выполнения спецзадания, проходили на этом макете обучение и тренировку до тех пор, пока их действия по быстрой и точной закладке взрывчатых веществ при необходимости даже в полной темноте, не были доведены до автоматизма.
Техническая документация и схемы, прихваченные Вруном из Норвегии, оказывали большую помощь в подготовке всей операции.
Сам завод был расположен на скалистой высотке, окруженной глубоким ущельем. И попасть на него можно было двумя путями: по висячему мосту, перекинутому через ущелье, глубиною не менее 50 метров, или же по железнодорожной ветке, идущей низом.
Сразу же за двумя складскими помещениями ветка эта выходит к заводскому комплексу, но в этом месте перекрыта железными сетчатыми воротами. На створках ворот висит цепь с висячим замком. Далее путь свободен.
Вместе с тем Бруну и Тронштеду известен и еще один путь, которым можно попасть на территорию завода, а именно — по кабельному туннелю, ведущему непосредственно к электролизной аппаратуре.
Все время, пока названная нами шестерка тренируется на моделях и изучает заводские сооружения и их окружение по схемам и аэрофотоснимкам, передовая группа «Сваллоу» продолжает находиться в заброшенной хижине. Для маскировки она завалена снегом, из которого торчит только одна голая ветка, служащая антенной. Единственную связь с внешним миром им обеспечивает рация. Однако аккумулятор и батареи к ней все более садятся, в результате чего связь с Лондоном часто прерывается.
Радист группы «Сваллоу» часами сидит за радиоаппаратом, работая на ключе. Это — Кнут Хогланн, теряющий порою всякое терпение.
Позднее он рассказывал:
«Я входил в состав первой группы, получившей название «Сваллоу», участвовавшей в борьбе за тяжелую воду. Я выступал в качестве радиста, имея задание поддерживать связь с Лондоном для передачи информации о заводе и получения оттуда указаний.
В самом же начале произошла трагедия: английские планеры разбились. Известие о гибели 32 человек, не считая экипажей двух самолетов, буквально потрясло нас.
Установить рацию и обеспечить устойчивую связь было непростым делом. Лыжи и лыжные палки в качестве антенны не годились. И все же мы установили надежную радиосвязь. Вместе с тем, нам посчастливилось завязать хорошие отношения с рабочими завода по производству тяжелой воды. От одного тамошнего инженера мы получали необходимую информацию о производстве этой воды, о немецкой охране и местах расположения пулеметов и минных полей. Самое большое беспокойство у нас вызывала постоянная установка немцами все новых мин во всей округе.»
Наконец, 23 января 1943 года из полученной радиограммы они узнали о начале новой операции, которая получила название «Ганнерсайд» (артиллерийская позиция). Их задача заключалась в том, чтобы, заслышав гул английских самолетов, указать условленными огнями зону для сброса парашютистов, своих товарищей.
16 февраля 1943 года все шесть прошедших особую подготовку норвежцев вылетели, провожаемые полковником Уилсоном. У каждого — на всякий случай — имелась ампула с цианистым калием.
Чтобы исключить возможность оповещения каким-либо путем немцев о месте сброса, оно было в самый последний момент изменено. Вся группа приземлилась на парашютах около полуночи на поверхности замерзшего озера Скриккен, на удалении порядка 40 километров от местонахождения отряда «Сваллоу». Из-за сильного снежного бурана и необходимости сбора сброшенного имущества группа эта встретила двух лыжников из отряда «Сваллоу» только через неделю после своего приземления. Они-то и при вели всю группу в свое укрытие в Сандварне.
В четверг, 25 февраля, они все вместе двинулись в направлении Рьюкана. Им предстояло совершить марш на лыжах на расстояние более 70 километров. Чем ближе они приближались к обжитому району Рьюкан — феморк, тем опаснее становилось положение. У всех десятерых под белыми маскировочными халатами была надета английская военная форма. Ночь на пятницу они провели в летнем домике у озера Ланге.
Чтобы ознакомиться с обстановкой, в Рьюкан направился Клаус Хельберг. В это время остальные перебрались в хижину, расположенную всего в 3 километрах от Рьюкана. Здесь они провели последние приготовления к нападению на завод. Клаус Хельберг присоединился к ним, принеся свежие новости. Информация эта была удручающей. Охрана на висячем мосту усилена, а на заводской территории наряду с пулеметными гнездами установлены прожектора. После этого было проведено совещание о положительных и отрицательных сторонах двух возможных путей выдвижения к цели.
Более удобным был, естественно, путь через висячий мост, но в этом случае им пришлось бы устранить целых два немецких поста, что осуществить бесшумно вряд ли удалось бы. А это привело бы к нежелательным последствиям.
Поэтому было решено воспользоваться более трудным путем с двойным поднятием и спуском в ущелье.
В субботу, 27 февраля 1943 года, отряд начал спуск в ущелье. Было около десяти часов вечера. Внизу они попрятали лыжи и белые маскировочные халаты и затем стали подниматься по скалам наверх.
Им здорово подвезло: снег стал понемногу таять, так что бывшие совсем недавно обледеневшими скалы давали им теперь возможность продвижения вперед буквально шаг за шагом.
Добравшись до рельс железнодорожной ветки, Иоахим Рннеберг, командир объединенного отряда, разделил его на группу подрыва и группу прикрытия. Сам он пошел с группой подрыва, а группу прикрытия возглавил Кнут Хаукелид. Она должна была открыть ворота, ведущие на заводскую территорию, и прикрыть огнем группу подрыва в случае появления немецкой охраны. Кто-то из этой группы пошел вдоль рельс к заводскому корпусу, остальные последовали за ним, ступая в оставленные следы в глубоком снегу.
Через полчаса после полуночи группа подрыва, идя медленно и осторожно, дабы избежать возможных мин, подошла к заводскому корпусу, после того, как группа обеспечения открыла ворота (Арне Кьельструп перекусил железную цепь). Рннеберг со своими людьми прошмыгнул в аппаратную электролиза, воспользовавшись кабельным туннелем. Установив подрывные заряды в ряде мест, Рннеберг поджег бикфордов шнур. Не успела группа подрыва выбраться из помещения, как раздался взрыв.
Встретившись в обусловленном месте, отряд стал уходить. Когда люди уже вышли к ущелью, они услышали рев сирен. Надев опять белые маскировочные халаты, они стали карабкаться по склону Хардангервидды, а затем разошлись, разделившись по нескольку человек.
На следующие утро рейхскомиссар Тербовен встретился с Редиэсом в Рьюкане. Первым же их шагом было взятие под арест 50 заложников. Однако прибывший несколько позже генерал фон Фалькехорст освободил заложников, так как выяснил, что подрыв носил явно выраженный военно-диверсионный характер и не был связан с гражданским населением. Вместе с тем, он отметил, что это было один из наиболее удачных диверсионных актов, которые он когда-либо видел.
В результате взрыва электролизная аппаратура была полностью уничтожены и при этом вылилось на землю до полутонны тяжелой воды.
Операция «Ганнерсайд» действительно явилась одним из наиболее успешных диверсионных актов, цель которого была выполнена на все сто процентов и при этом без потерь.
Немцы посчитали, что в нападении на завод приняли участие крупные подразделения союзников, которые после акции рассеялись в окрестностях. На их поиски было выделено более 3000 человек. Были обысканы все хижины, многие из которых затем сожжены. По труднодоступным горным районам даже нанесены удары авиации.
Между тем, пять человек из состава отряда ушли в Швецию, совершив за 14 дней четырехсоткилометровый лыжный переход, несмотря на отвратительные погодные условия и чрезвычайно сложную обстановку, в военной форме. Вскоре после этого они были самолетами доставлены в Англию.
В числе этих пятерых были лейтенант Кнут Хаукелид и Эйнар Скиннерланн, которые через некоторое время возвратились в Норвегию с новым заданием (Скиннерланн был на этот раз задействован в качестве радиста Хаукелида).
В Швецию ушел радист первого отряда Клаус Хельберг, хороший лыжник. Но он по пути нарвался на немецкий патруль, и вот что рассказывал затем о тогдашних событиях:
«25 марта 1943 года уже под вечер я неожиданно увидел трех немецких солдат, двигавшихся на лыжах навстречу мне. Я быстро спустился вниз по склону и стал уходить в сторону. Через два часа напряженного бега увидел однако, к своему ужасу, что один из тех солдат идет по моим пятам и может даже меня догнать. Судя по всему, он был более лучшим бегуном на длинные дистанции.
Спустя некоторое время мы даже могли видеть лица друг друга, а я стал слышать скрип снега под его лыжами.
