Виктор Митрошенков - Голубые дороги
Дверь отворилась, и без стука вошла Анна.
— Простите, но ваше уединение подозрительно. Если это заговор против жен, то это не ново, а если вы снова собираетесь куда‑то лететь, то нам‑то положено знать, чтобы собрать в дорогу.
Серов засмеялся.
— На сей раз это заговор и против жен, и против врагов.
— Опять лететь? — не скрывая испуга, спросила Анна.
— Да! — серьезно сказал Серов. — Лететь. В Крым на отдых.
Но Аня грустно улыбнулась.
— Антон, правда, ничего такого...
— Неправда, Аня, — бесхитростно сказал он. — Будет новое назначение. Но куда, я пока не знаю.
— Толя, я прошу сказать… — начала Анна.
Серов помотал головой и развел руками.
Анна заключила:
— Впрочем, какая разница, где служить. Только, пожалуйста, посылайте вместе.
Народный комиссар обороны Маршал Советского Союза К. Е. Ворошилов принимал летчиков в Центральном Доме Красной Армии. В президиуме Губенко видел известных советских военачальников, летчиков–рекордсменов. После выступления К. Е. Ворошилова состоялся концерт. На ужине, устроенном в честь военлетов, снова выступал нарком обороны.
Аня весь вечер сидела притихшая, непривычная к такому торжественному приему, немного испуганная и рассеянная. Новое звание, новое назначение. Надо все понять, осмыслить, вжиться…
…Восемнадцатого августа состоялся воздушный парад. На Тушинском поле собралось около миллиона зрителей. Воздушные парады стали традиционными и проводились ежегодно, начиная с 1933 года. Год — небольшой срок для создания значительных технических новинок, и все‑таки ежегодно в московском небе появлялись новые самолеты. Страна демонстрировала свою растущую мощь.
В тот же день руководители Коммунистической партии и Советского правительства приняли в Кремле участников парада и летчиков–добровольцев.
До отъезда на юг оставалось еще несколько дней. Они заполнены встречами на предприятиях, докладами в управлении Военно–Воздушных Сил. Серов опекает Губенко, возит на встречи с трудящимися, студентами. Накануне отъезда в Крым они вместе с Чкаловым выступают в клубе мастеров искусств, где царит культ красоты, остроумия, где особо ценят мужество…
Губенко на отдыхе пробыл две недели. В управлении ВВС ему сообщили о назначении заместителем командующего авиации Белорусского военного округа.
Антон написал письмо родным:
«Мама! Твой непутевый сын сообщает, что он жив и здоров, повышен в воинском звании, получил новое назначение. Служить буду в Смоленске. Пожалуйста, приезжай ко мне в гости. Анюта стала еще краше, свой строптивый характер оставила за порогом тридцатилетия. На всех встречах и приемах ведет себя хорошо и всех очаровывает. Она умница. Вчера снова объяснились с ней в любви. Может быть, иногда нужны расставания, долгие командировки. Как знать! Кирюша выросла, стала большой, научилась читать. Ей так хочется быть постоянно со мной. А у меня работа, работа…»
Старшей сестре, «маме–Тане», писал, что закрутился в делах, после Китая еще не успел как следует оглядеться, тоскует по Дальнему Востоку и по глубокой балке в родной деревне; сообщал о встрече в Кремле, о разговоре с Чкаловым, который настойчиво рекомендует вступать в партию большевиков, и о том, что он сам теперь чувствует себя созревшим для такого ответственного шага.
В начале сентября Губенко выезжает к новому месту службы. Поезд отошел ночью. Антон, волнуясь, ходил по коридору. Как встретят, как начнется служба на новом месте на столь высоком посту — заместитель командующего авиацией округа. Да, он имеет боевой опыт. Да, он летает на всех типах истребителей. Но это ли главное?.. Вспомнил, как однажды сгоряча оказал командиру бригады: «Мне пора командовать хотя бы эскадрильей!..» Рубанул впопыхах. А сейчас получил право командовать не только эскадрильями, но и полками. Как это говорят? Вода мягка, пока вы о нее сильно не ударились! Афоризм из книги Ассена Джорданова «Ваши крылья». И еще афоризм: «Побороть страх можно или пренебрежением опасности, или с помощью знаний, как правило, последний путь является лучшим…» Итак, знания. Достаточно ли их?
…Поезд подходил к Смоленску. Было тихое прохладное утро. Белесое небо подернуто дымкой, в сонной неподвижности застыли деревья. Осень, казалось, вошла в город нежданно, бросила свои цветастые отпечатки на парки, на пологие холмы, затуманила бирюзовое небо…
На вокзале сутолока, покрикивают носильщики, спешат пассажиры. Губенко встречает группа командиров.
Здесь военный комиссар Чикурин, майор Худяков, старший лейтенант Теньков.
— Командующий просил передать, — глухим простуженным голосом говорит Чикурин, — чтобы вы устраивались, отдыхали, а послезавтра в девять ноль–ноль он представит вам командиров и политработников управления авиации округа. В двенадцать десять вас примет командующий войсками округа комкор Ковалев.
— Спасибо, товарищ военком. Но я хотел бы сразу поехать в штаб, представиться и за работу…
— Значит, вы не возражаете, если вашу семью на квартиру доставлю я? — Чикурин поднял широкую ладонь, — Согласен. Но в новую квартиру первым надо входить хозяину. Так, Сергей Александрович? — обратился о«к майору Худякову.
— Вы правы, товарищ военком, — сказал Худяков с приятным кавказским акцентом. — Но квартира полковника Губенко на пути в штаб. У нас на Кавказе говорят: «Войти в дом твое дело, но выйти — дело хозяина».
Губенко смеется. Он боялся первых минут, первых часов на новом месте, всю ночь не сомкнул глаз, а здесь такие люди! Они понимают шутку, знают ей цену. «Юмор есть остроумие глубокого чувства», — писал Достоевский. И это очень подходило к людям, радушно встретившим его в Смоленске.
Через час Губенко был в штабе, представился командующему ВВС округа комдиву Гусеву — боевому и опытному командиру.
— Антон Алексеевич, не навязываю вам никакого плана. Осмотритесь, почитайте документы, приказы, — сказал Гусев, радуясь заместителю.
— Разрешите побывать в частях, познакомиться с обстановкой?
Комдив согласился.
Антон сразу ушел в работу. Часто улетал в другие гарнизоны и задерживался по нескольку дней. В частях округа шла напряженная боевая деятельность: личный состав переучивался на новую авиационную технику, менялась структура, совершенствовалось управление. В гарнизоны прибывали молодые летчики, необходимо было их принять, разместить, определить место в боевом расчете, спланировать ввод в строй. Бесстрашные, полные энтузиазма, несокрушимой веры в силу и надежность своего самолета, все они имели малый налет и никакого боевого опыта.
Изучив обстановку, Губенко пришел к командующему. Полковник подробно изложил свои выводы: в некоторых частях наблюдается атмосфера благодушия, недооценка опасности войны, нечеткое оперативное руководство полетами, неумение работать с запасных аэродромов, плохое устройство быта. Предлагалось провести сборы командиров частей, дать им подробную информацию о боеспособности авиации вероятного противника (Германия, Польша, Румыния), ввести боевые дежурства. Комдив принял решение донести обо всех предложениях начальнику ВВС РККА командарму 2–го ранга Лактионову, KOMiKopy Ковалеву.
Словно упреждая мероприятия, выработанные в управлении авиации Белорусского военного округа, в штаб пришло постановление Главного военного Совета РККА о дальнейшем развитии авиации, повышении ее роли в боевой обстановке. Это был глубокий, всесторонне подготовленный план, рассчитанный на многие годы. Именно об этом говорил полковник Губенко, именно этого он добивался в частях авиации: сказывался боевой опыт.
В октябре 1938 года части ВВС Белорусского военного округа подверглись всесторонней проверке комиссией ВВС РККА. А через несколько дней после отъезда инспекции Москва запросила характеристику на Губенко.
Военком Чикурин писал:
«За короткое пребывание в должности зам. командующего ВВС БВО показал себя хорошим организатором, требовательным и настойчивым командиром. Политически развит хорошо, морально устойчив».
Москва заинтересовалась Антоном Губенко, снова запросила аттестацию.
«Беспартийный большевик, преданный делу партии и социалистической Родине, свою преданность доказал делом. Хорошо развит всесторонне и имеет боевой опыт как командир–истребитель. Показал себя способным, энергичным и требовательным командиром, знающим свое дело и умеющим организовать работу частей», — писал комдив Гусев.
Командующий ВВС РККА в свою очередь писал:
«Способный, энергичный, всесторонне развитый командир. Имеет большие организаторские способности. За выдающиеся успехи в личной боевой подготовке и умелое руководство боевой и политической подготовкой подразделения в 1936 году награжден орденом Ленина».
