Михаил Фомичев - Огненные версты
Танк медленно движется вперед. Ночь темная, хоть глаз коли. Моросит дождик, временами идет мокрый снег. Встревоженные гитлеровцы не прекращают стрельбу. Их орудия бьют беспорядочно, наобум, и снаряды особого вреда нам не причиняют. То и дело в небе вспыхивают ракеты.
Слева от нас тоже раздаются орудийные раскаты. Судя по всему, это Свердловская и 29-я мотострелковая Унечская бригады завязали ночной бой на подступах к населенному пункту восточнее города Ямполь.
У капитана Федорова находились начальник разведки старший лейтенант Валеев и командир саперного взвода лейтенант Лившиц. Укрывшись от ветра за броней танка, они о чем-то толковали.
— А, товарищ комбриг, добро пожаловать, — сказал Василий Александрович Федоров. — Мы тут думаем о ночной атаке. Вашего совета хотел просить. Зачем время тянуть. Саперы уже разминировали дорогу.
— Горячиться не надо, — успокоил я офицера. — Доложите обстановку.
Федоров назвал наличие орудий и танков противника, расположенных вдоль полевой дороги и на возвышенностях, коротко доложил о своем плане ночной атаки. Когда я с ним не согласился, он очень огорчился.
— Учтите, немец нас сразу обнаружит по шуму танковых двигателей и без особого труда расстреляет машины в упор при свете ракет. Шутить этим нельзя, — сказал я и спросил, какие потери понес батальон в дневном бою. Они оказались незначительны. Один танк подорвался на мине и один подбит. Несколько человек получили ранения.
Дождь не переставал. Мы сильно промокли. В сапогах хлюпала вода. Поблизости изредка рвались снаряды: немцы вели методический обстрел наших позиций. Однако мотострелки, сгрудившись вокруг соседней машины, не обращали на это внимания. Они тянули озябшие руки к теплому мотору, соблюдая светомаскировку, курили в рукав. А члены экипажа тем временем готовили машину к новым боям.
— Как с боеприпасами и горючим?
— На завтра, пожалуй, хватит, — ответил капитан.
— Поэкономнее расходуйте, поговорите еще с людьми. Тылы отстали, надеяться не на кого, — посоветовал я комбату.
— Замполит сейчас где-то в экипажах, об этом там и речь идет.
Замполит подполковник А. А. Денисов имел среди воинов непререкаемый авторитет.
Я собрался уходить, хотелось немного отдохнуть. Капитан В. А. Федоров меня останавливает:
— Вообще-то не мешало б завтра подбросить боеприпасов, товарищ подполковник.
— Не обещаю, видите, какая распутица.
Я не переставал думать о тылах. Танки первого батальона были брошены иа помощь тылам. Приказал радисту связать меня с заместителем по тылу майором Хохловым. Виктор Иванович рисует совсем не радостную картину. Мощные «студебеккеры», «зисы» и «полуторки» безнадежно застряли в грязи. Положение, в котором мы можем оказаться уже завтра или послезавтра, не из приятных. Но как бы там ни было, меня не покидала уверенность, что начавшееся наступление не приостановится, и мы вовремя получим необходимое количество боеприпасов, горючего и продовольствия.
Утро меня застало на наблюдательном пункте у капитана Федорова. Взглянул на часы: без десяти восемь.
— Пора!
Капитан Федоров вскинул ракетницу, и в сырое промозглое небо взлетела красная ракета.
— По фашистам — огонь!
Ударили орудия. В сторону немцев устремились танки. Фашисты тотчас ответили. Однако их огонь не достигал цели. Снаряды рвались в стороне от дороги, и лишь отдельные ложились в наших боевых порядках.
Слева с небольшой высотки полоснул пулемет. Пули чиркнули о броню танка.
— А, гад, — вскипел Ясиновский, — на тебе!
Выстрел лейтенанта заставил замолчать огневую точку.
Противник не выдержал натиска и оставил свой рубеж. Спасаясь бегством, немцы даже не взорвали тяжелые орудия, возле которых валялись трупы убитых и корчились тяжело раненные. Второй батальон первым ворвался на огневые позиции врага. Взломав оборону, челябинцы дробили ее по частям, с ходу сметая отдельные узлы сопротивления.
К 12 часам дня передовые подразделения бригады вышли к небольшой реке Горынь, мост через которую немцы давно взорвали. Выход был один: водную преграду форсировать вброд. Течение, грунт и глубина реки позволяли это сделать.
Разведчики и саперы, шедшие в головной походной заставе, преодолевая заболоченные участки, устремились к реке и тотчас попали под артиллерийский огонь. С противоположного берега в сторону наступающих понеслись светлячки трассирующих пуль. Рота старшего лейтенанта М. Г. Акиншина первой завязала бой.
— Вперед, гвардейцы! — крикнул командир роты по рации и приказал своему механику-водителю двигаться к реке.
Офицер понимал: медлить нельзя. Противник легко сумеет расстрелять танки, которые начнут пятиться назад по открытой местности, а затем подтянет резервы из глубины, и его вовсе не вышибешь.
Вслед за ротой Акиншина к водной преграде потянулись танки роты старшего лейтенанта М. Ф. Коротеева. Немцы сопротивлялись отчаянно и яростно. Они стремились хотя бы на время задержать наше наступление. Не вышло! Мне хорошо видно, как к реке подошел танк и плавно спустился в воду. Кто же смельчак? Федоров докладывает:
— Акиншин, старший лейтенант.
— Ай да герой! Передай ему мою благодарность.
Танк за танком входит в воду. Мощная стальная лавина накатывается на врага и, сминая орудия, утюжа траншеи, безудержно идет вперед. То там, то тут зачадили подбитые фашистские танки.
Бой перенесся дальше. Западнее нас Ямполь. Хочется туда побыстрее, но неожиданно бригада встретила сильное сопротивление. Я связываюсь с комкором и докладываю обстановку, свой план на дальнейшее наступление. Генерал Г. С. Родин не сразу соглашается, но потом дает «добро». Танки вырываются на оперативный простор. Ямполь от нас остается западнее: к городу рвутся другие части, а мы намерены перерезать путь отходящему противнику.
5 марта к 16 часам бригада, не встречая особого сопротивления, вышла на рубеж южнее Ямполя. Комкор уточнил нам задачу: к исходу 6 марта овладеть населенным пунктом Скорики.
Я взглянул на карту. До села не более 15—18 километров. Пожалуй, если поднажать, то к ночи достигнем села. Подозвал начальника штаба подполковника Я. М. Баранова.
— Вероятно, успеем, если не застрянем на реке Збруч, — неопределенно сказал офицер.
Мы стали совещаться. Наш разговор прервала неожиданно начавшаяся впереди стрельба. Радист — старший сержант Виктор Колчин — быстро связался с передовым батальоном.
— Головная походная застава попала под сильный огонь артиллерии, один танк подорвался на мине, — доложил капитан В. А. Федоров.
Сведения были очень скупыми, и я поспешил во второй батальон. Разведка бригады установила, что проселочная дорога в сторону населенного пункта Скорики охраняется несколькими закопанными танками, артиллерией и двумя-тремя ротами пехоты.
В бинокль хорошо просматривалась оборона. Вдоль дороги закопаны «тигры», слева и справа установлены пушки с длинными стволами, на опушке леса по вспышкам выстрелов нетрудно было определить окопавшуюся пехоту. Захлебываясь, били пулеметы. То и дело раздавались резкие автоматные очереди, гулко ухали орудийные выстрелы.
Потом послышалась стрельба с севера. Связываюсь с третьим батальоном, шедшим во втором эшелоне. Капитан Маслов взволнованно докладывает:
— Со стороны Ямполя показалась большая колонна немцев. Наши танки их встретили огнем.
Оказалось, что под натиском наших правофланговых соседей немцы спешно оставили Ямполь и откатываются на юг. Но мы успели эту дорогу перерезать. Немцы не приняли боя, их колонна вначале попятилась назад, затем в обход по лощине ушла на запад.
Мы приостановили наступление. Артиллерийский обстрел со стороны противника стих так же внезапно, как и начался. «Надо передохнуть, — решил я. — За ночь что-нибудь придумаем».
Сзади нас слышалась стрельба. Левее тоже раздавались частые артиллерийские выстрелы. Это 61-я Свердловская танковая бригада во взаимодействии с 29-й мотострелковой Унечской бригадой рвалась на юг к Фридриховке — районному центру Каменец-Подольской области.
Командный пункт бригады расположился в небольшой рощице, примыкавшей вплотную к проселочной дороге. Командир саперного взвода лейтенант Лившиц, оглаживая редкие усики, неторопливо говорит:
— Тут ройте, ребята!
Он чертит прутиком на земле замысловатые фигуры, обозначает будущее укрытие от огня противника. Кто-то вонзил лопату в грунт:
— Экая слякоть, липнет, как смола.
— Рой, а не гляди на нее, как на святую, — по голосу узнаю — говорит командир отделения сержант В. М. Щелкунов, бывший молотобоец. Сквозь редкие деревья вижу, как саперы горячо принялись за работу. Только несколько минут тому назад они извлекли мины, ползали по мокрой земле, а сейчас уже роют убежище.
