Николай Сучков - Пламя в джунглях
— Абунг! — узнал его Гаро. — Вон сколько навалял. И ударили в спину, крысы проклятые.
— Спасите вождя! Нам не удалось, — прохрипел юноша.
Это были его последние слова. Черные глаза, наконец, распахнулись и остекленели в невысказанной муке.
— Жакунда, прочеши лес! — приказал Алекс. — Похитители вождя не ушли далеко.
Вот и нет Абунга. Всеобщий любимец, он вышел без единой царапины из ада Мангло, чтобы погибнуть в тесном углу морунга от предательского удара в спину. Шестнадцатилетний юноша командовал отделением смельчаков. Все сорви-голова. И все полегли здесь. Тяжко, ох как тяжко видеть, как умирают молодые!
Алекс облизнул пересохшие губы и вышел на улицу. Небо на востоке порозовело. А земля все еще дышала жаром сражения. Стонали раненые.
Они выиграли первый серьезный бой. Победа нужна была им, вступившим на трудную тропу борьбы за свободу. Они уже заплатили дорогой ценой за нее. Обходя выстроившихся воинов, Алекс многих недосчитывался в рядах.
— С победой, братья! — поздравил он всех, останавливаясь перед строем — В открытом бою вы победили джапа. В честь такого великого дня вы достойны называться отныне славным именем гаронды. Потому что победить таких свирепых врагов, как японцы, труднее, чем оседлать леопарда. Слава вам, гаронды Нагаленда! Хэйо, хой!
— Хо-хой! — восторженно отозвались воины.
— Наша победа ты, о Гаридекумба! — выкрикнул Гаро.
— Победа — Гаридекумба! Победа — Гаридекумба! — скандировали воины, притоптывая на месте и потрясая оружием.
Подошел Жакунда, сообщил: вождя нигде нет, исчез и Джонни.
Алексу было и горько и радостно. Погибли товарищи, совсем юные, как Абунг, пропала Гаудили — жена и вождь. И в то же время так приятно было сознавать, что хвастливые японцы разбиты в открытом бою, что воины поверили в его и в свои силы, что людям возвращена утраченная свобода. Он готов был обнять всех этих героев, но только коротко приказал:
— Вольно! Отдыхайте!
Воины не расходились.
Алекс обернулся. На площади собирались жители деревни. Мужчины выжидающе смотрели на него и на воинов. Старики стояли впереди, кутаясь в накидки из синего холста. Выглядывали голопузые ребятишки. Воцарилась такая тишина, что стало слышно, как сладко причмокивал младенец, сосущий грудь у молодой женщины. Мать застеснялась и грубо оторвала малыша. Тот залился пронзительным плачем.
Алекс невольно улыбнулся. В толпе тоже заулыбались.
— Люди Тангкхулоа рады видеть тебя, кадонги, и в уважении склоняются перед тобой, — провозгласил староста, выходя из толпы и склонив седеющую голову.
— Здравствуй, высокочтимый Нагкхулоа! Здравствуйте, уважаемые старейшины и люди Тангкхулоа! — ответил торжественно Алекс.
— Хвала нашему кадонги! Хвала его отважным воинам! Пусть ваши ружья не знают промаха! Хвала вам, наша защита, наша надежда! — староста приложил руки к груди и поклонился Алексу и воинам.
Толпа одобрительно загудела, повалилась на колени. Согнувшиеся спины замерли в глубоком поклоне.
Алекс смутился, растерянно оглядываясь.
«Ну, вот, опять! Как мне заставить их отказаться от этого?»
Нагкхулоа подошел ближе, ободряюще улыбнулся:
— Не смущайся, мой сын! Ты заслужил это.
А днем со стороны деревни Мао послышалось какое-то урчание. Воины, не ожидая команды, схватились за оружие. Все от мала до велика высыпали на улицу. Старики качали головами, не зная, что сказать. В небе появилось гудящее существо. Это была очень большая птица, похожая на огромного орла. И летела она необыкновенно быстро, как никакая другая птица. Пролетела и исчезла за горой. Оттуда послышался взрыв, и черное облако поднялось над зеленым ковром джунглей.
Все пошли к Алексу узнать о загадочном существе, и Алекс рассказал о самолете. По ходу его рассказа старики и юноши щелкали языком, восхищались чужеземцами и хвалили волшебную птицу.
— Такую птицу надо уметь сделать, это правда, — сказал Нагкхулоа. — Но у нас колдуны лучше, чем у джапони и англэ. Наши колдуны, если захотят, могут летать по воздуху без всякой птицы. Это труднее.
Дозорные побывали на месте катастрофы и принесли планшет летчика и пистолет. В планшете Алекс нашел полетную карту и полосу газеты «Нью-Йорк таймс» за десятое января 1943 года. Находка была поистине великолепной. Наконец-то он не будет бродить наугад и целиком полагаться на искусство проводников. Однако, рассматривая карту, Алекс не нашел той местности, где действовал его отряд. Вместо нее были белые пятна.
Разочарованный, он взялся за газетный листок двухнедельной давности. И там среди тысяч слов сразу увидел одно короткое и самое дорогое: Москва. Затуманилось в глазах. Он оторвался от газеты. Посидел, пытаясь утихомирить заколотившееся сердце. Это была долгожданная весточка о Родине.
Алекс читал и перечитывал короткую заметку. В ней сообщалось, что советские войска доколачивают крупную группировку немцев в Сталинграде. Перечислялись разгромленные части и соединения гитлеровцев. Говорилось также, что наступление советской армии ведется на широком фронте, что в тылу у немцев действует много советских партизан. Это был осколок родного мира, который теперь далек.
— Гаро! Друзья! — закричал Алекс взволнованно. — Замечательные вести! — И когда вокруг собрались воины, он рассказал о прочитанном.
— И мы с вами являемся частью той великой армии, которая бьет захватчиков. Мы, как и советские партизаны, помогаем уничтожать врагов свободы, — горячо закончил он свой рассказ.
— Значит, мы тоже партизаны? — вскочил Гаро. — Можем мы называть себя так?
Тога соскользнула с его крутых плеч, и он стоял могучий, как пьинкадо. На коричневой груди — ожерелье из белоснежных зубов задушенного им мраморного леопарда. Языки костра тянулись к стропилам, и в их фантастическом свете Гаро казался бессмертным богатырем, сошедшим со страниц старинных сказок: гордо закинутая голова, тонкий с горбинкой нос, горящие восторгом глаза.
— А что, гаронд больше не подходит вам? — шутливо спросил Алекс, любуясь своим названным братом.
— Гаронд хорошо и партизан хорошо! — громко засмеялся Гаро.
Алекс ударил ладонь о ладонь.
— Вы кровью заслужили эти гордые звания.
— Партизан, партизан! — заговорили воины, восхищаясь незнакомым звучным словом.
Вбежал Маунг Джи и крикнул:
— Смотрите, что делается!
Вместе с воинами Алекс выскочил из морунга, и то, что он увидел, заставило его сжать кулаки. Над далекой синеватой горой поднимались черные султаны дыма. Выше они сплетались в толстый ствол, который жирным питоном ползал над замершими джунглями. Горела Хванде. Глухо рокотали там-тамы, передавая печальную весть: джапони сожгли деревню в отместку за то, что она дала приют беженцам из Мангло.
Жители Тангкхулоа и воины стояли молча. Даже дети не шалили. Так и разошлись, не промолвив ни слова.
В Тангкхулоа шло брожение, тайное, скрытое. Женщины шушукались и тотчас же замолкали при виде воинов. Мужчины больше отсиживались по домам. Встречая Алекса, молча кланялись, пряча глаза, и ускоряли шаг. Нагкхулоа не заходил в морунг, где разместился отряд. Гаро объяснял такое поведение просто плохим настроением, а Алекс всё чаще тревожно задумывался.
В джунглях, действительно, тысячи причин могут повлиять на настроение человека: удушливая жара, моросящий дождь, вечные сумерки в зеленых зарослях, однообразие пищи, укусы насекомых. Но нага по своей натуре — большие оптимисты. Стоит сытно покушать, поболтать с добрым товарищем, погреться у костра или на ласковом солнышке, как бодрость возвращается.
Однако проходили дни, а напряжение в Тангкхулоа не падало. Мужчины становились все раздражительнее, женщины — злее. Горько плакали дети — взрослые чаще вымещали на них свою досаду.
Поиски вождя не дали результатов. Воины и охотники обшарили весь прилегающий лес. «Если Джонни жив, он сделает все, чтобы выручить вождя», — успокаивал себя Алекс.
Через два дня загорелась Мао. Черный дым драконом пополз по голубому небу, надвинулся на яркое солнце, словно стремясь проглотить его. Эта деревня была совсем близко от Тангкхулоа. Беда подступала к сиеми.
— Там Пагаланг и с ним двадцать воинов, — признался Гаро. — Я послал их помочь убрать урожай.
Алекс только посмотрел на него и ничего не сказал.
А вечером на следующие сутки приплелся усталый, весь в подпалинах, юный воин Мбанго. Он бежал и день и ночь, забыв о всех опасностях джунглей. Ему одному удалось спастись из горящей Мао.
— Не могли же они все погибнуть, — не поверил Гаро. — И Пагаланг?
— Погибли, кадинбо. И командир Пагаланг, и Гебба, и Берау.
— А почему ты живой?
— Я… — паренек смутился, опустил голову.
— Пусть расскажет все по-порядку, — вмешался Алекс.
