Юрий Костин - Немец
—Ну, и что это за влиятельные люди? Кто вас сюда направил? Каков уровень их компетенции? Заукер, мне печально это говорить именно вам, ведь я кое-что слышал про вашу преданность Германии, ордену СС. Но вы в этой игре пешка, потому что…
—Да?— Заукер начал нервничать.— Что вы тут разыгрываете спектакль о степенях посвящения?! Что бы вы ни устраивали с помощью этого кретина коменданта, вам придется отвечать за нарушение приказа и дезертирство.
—Да послушайте, наконец! Если мы сейчас начнем выяснять отношения и впутывать сюда коменданта, действительно, законченного идиота, в этом я с вами согласен, пострадает наше дело…— Целлер помолчал несколько секунд, а после заговорил очень быстро и почти шепотом: — Вы ведь в курсе, что миссия, которая мне поручена, является сверхсекретной?
—Допустим.
—Но вы не знаете, в чем дело, верно? То есть, вы не посвящены в детали?
—Мне это ни к чему. Мое дело найти и, если нужно, принять меры.
—Погодите… Вы сейчас никаких мер принять не можете физически, да и не нужно. То, что вы меня нашли, делает честь вашей настойчивости и говорит о везении. Появись вы на час позже, и мы бы уже с вами вряд ли увиделись. Значит, судьбе было угодно, чтобы наши пути, вопреки всему, пересеклись. Заукер, вы и ваши люди — участники игры, настоящие правила которой вам не известны. Я не могу посвятить вас во все детали, но главное скажу. Дело в том, что наша настоящая миссия известна лишь самому Гиммлеру и Зиксу… Вы знаете профессора Зикса.
—Да, по линии СД. Он сейчас начальник 7-го управления.
—Точно, того самого управления, которое еще недавно было вторым, что, впрочем, не важно, потому что к его прямым обязанностям по изучению идеологических воззрений противника настоящее дело отношения не имеет. Итак, официальная задача нашего похода — поиск сокровищ Ладожского озера. Вам когда-нибудь доводилось учить наизусть сразу несколько сказок? Нет? А мне пришлось. Для того, чтобы в «Аненэрбе» поняли, что я достоин искать эти самые сокровища, я превратился в эксперта в данной «проблеме». Я знаю все предания и легенды о духах глубин, стерегущих несметные богатства, и могу рассказать кучу историй про неудачников, сгинувших в их поисках.
—Я не совсем понимаю… Вы серьезно? Это же полный бред.
—Штурмбанфюрер, вам ли не знать, что в «Аненэрбе» все воспринимают серьезно. И потом, в каждом предании сокрыто рациональное… Впрочем, поиски сокровищ Ладоги — ложный след. Задача нашей группы — ускользнуть из-под непосредственного контроля собственной «фирмы». Исчезнуть и, не привлекая внимания, найти настоящее сокровище. А настоящие сокровища — это не всегда камни и золото. О том, что мы его нашли, кроме нас никто знать не должен. И пусть нас считают дезертирами. Перед нашим делом мы чисты.
—Целлер, не находите, что задание слишком рискованно? Впрочем, я вам все равно не верю… Однако, прежде чем выполнять такое поручение следует составить завещание, потому что такой уровень секретности слишком опасен для здоровья четырех свидетелей.
—Наша задача доставить кое-что тому, кто нас сюда послал. Это «кое-что» нами обнаружено и лежит в запечатанном ящике, к которому можно было прикоснуться лишь один раз, да и то, чтобы нанести на него маркировку, согласно инструкции. Далее, в условленном месте, мы от этого ящика избавляемся, то есть передаем его кому следует. Он попадает в замок Либенштайн, слыхали о таком? Хорошо. А далее — в штаб-квартиру института в качестве обычного трофея соответствующей зондеркоманды. А мы на целый месяц или даже на два отправляемся в отпуск куда-нибудь, где красивые горы, чистые озера и где все еще дают свежие сливки на завтрак. Все очень просто.
—Ага, точно, все слишком просто. Три вопроса: если все это так, зачем вы мне это рассказываете? Вам нужен еще один свидетель? Второе: спрашивается, зачем надо отправлять на ваши поиски группу хорошо обученных специалистов, которая, к слову, стоит двух рот вермахта, если вы говорите правду? Наконец, вы оставляли следы, вы везде назывались своим именем!
—Ну, предположим, следы мы почти нигде не оставляли, по крайней мере, старались избегать представителей служб, посвященных в наши вопросы… Просто вы, Заукер, оказались на высоте. К тому же, мы попались под Смоленском, где, как оказалось, из-под каждого куста мог в любой момент вылезти или наш патруль или взвод одичавших русских солдат, отбившихся от своих частей, и со страху стреляющих во все, что движется. Но, в любом случае, наши следы должны были полностью затеряться здесь, на этом аэродроме. Тут я появился уже в качестве Визе.
—Хорошо, но и сейчас я вам не верю. Ваши объяснения лишены логики.
—Придется поверить. Или можете не верить. Но все равно вам лучше присоединиться к нам, раз уж так получилось.
—Объяснитесь.
—Пожалуйста. Если вы откажетесь, вас задержит комендант. Мы тем временем улетим отсюда. Пока здесь разберутся, что вы на самом деле действительно наш человек, может пройти и день, и два, и даже целая неделя. Вы нас больше не сможете настичь.
—Прекрасно, но почему вас не устраивает такая перспектива? Это ведь то, что вам нужно?
—Я не исключаю возможности, что вам, коллега, удастся убедить коменданта навести справки максимально оперативно. Тогда вы наделаете много ненужного шума. Без вашей помощи комендант про нас забудет. Он не знает моего настоящего имени. Фронт уже рядом совсем — ему скоро будет не до наших с вами препирательств. А вот вы доложите обо всем не тем, кому следует. Кроме того, еще три человека нам не помешают. Я потерял много людей в походе. Тем более, мы с вами принадлежим к одной организации и вообще, простите за неуместную откровенность, вы мне симпатичны.
Заукер задумался. В его положении доводы Целлера казались убедительными. В конце концов, предложение «коллеги» все-таки давало возможность его не упустить. Оставшись на аэродроме, он наверняка терял все шансы выполнить задание.
—Что ж, Целлер, предложение принимается.
—Еще бы, я был в вас уверен. Слушайте тогда: мы должны вылетать немедленно. Скоро стемнеет, а нам необходимо достичь небольшого полевого аэродрома в районе Мосальска. Это километров пятьдесят отсюда, то есть, с учетом предполетных процедур, рулежки… крейсерская скорость — двести шестьдесят, плюс посадка… Получается около сорока минут.
—Летчик ваш?
—Я летчик,— Целлер нарочито самодовольно ткнул себя кулаком в грудь.— В наше время надо все уметь.
—Надеюсь, что летать вы умеете,— проворчал Заукер.
—Триста часов общего налета, из них — треть на этом «мебельном вагоне».
Целлер и Заукер вместе вошли в дом. Солдаты все еще держали на прицеле Хартмана и Вейкершталя. Обращаясь к коменданту, Целлер произнес:
—Эти господа поступают в мое распоряжение.— При этих словах Заукер кивнул.— То, что произошло, простое недоразумение. Мы выполняем одно и то же поручение. Спасибо, вы можете быть свободны.
Комендант поначалу растерялся, но, сообразив, что ему нет дела до игр этих офицеров, просто вскинул руку вверх в традиционном приветствии и вышел из комнаты. За ним последовали солдаты.
По дороге к самолету Целлер дотронулся до плеча шедшего впереди Заукера.
—Ну что, вы ведь до сих пор мне не верите? Возьмите-ка, почитайте. Я решил отобрать это у коменданта. Как говорят русские, «береженого бог бережет».
С этими словами Целлер протянул Заукеру какую-то бумагу. Развернув ее, тот прочел: «Коменданту аэродрома «Шайковка» рекомендуется оказать любую помощь, какая только потребуется сотруднику СД Мартину Визе». Ниже была подпись: «Рейхсфюрер Г. Гиммлер».
Заукеру вся эта история казалась до предела запутанной и странной. Ему не приходилось слышать, чтобы вождь СС, влиятельнейшая фигура в рейхе, прибегает к ухищрениям в целях сокрытия информации от сотрудников одной и той же службы одного и того же отдела. Тем более, сталкивать их лбами, наблюдая со стороны, чья возьмет. Наоборот, ему было хорошо известно, что Гиммлер относится к своим людям как к касте избранных, оберегает их и очень не любит соперничества, то и дело возникающего в сложном бюрократическом организме Управления имперской безопасности.
В поисках Целлера — Визе, который, если принять на веру его историю, действовал по прямому приказу рейхсфюрера, Заукер уже потерял шесть человек, и не известно, чем закончится сегодняшний день… Ему не хотелось винить в этом людей в Берлине, но если все, о чем поведал Целлер, правда, то его группе было поручено бессмысленное и неоправданно рискованное задание.
С тяжелым сердцем майор и его спутники подходили к транспортному «Хейнкелю-111-H11». По дороге Заукер успел перекинуться с ними еще парой фраз. Они не до конца понимали происходящее, но, доверяя командиру, просто выполняли его приказ.
—Вот здесь, в этом отсеке, лежит ящик. Посмотрите, Заукер,— Целлер подвел майора к боковому люку самолета.— Этот ящик необходимо доставить в Барятино.
