KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » О войне » Антон Деникин - Старая армия

Антон Деникин - Старая армия

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Антон Деникин, "Старая армия" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Если принять точку зрения, что воспоминания Деникина не продвинулись бы далее начала Русской Смуты, остававшийся разрыв действительно кажется незначительным, более того, в некотором смысле его можно даже считать заполненным, пусть не в развернутой, а сжатой, конспективной форме: «Путь русского офицера» обрывается накануне весенне-летней кампании 1916 года телеграммой генерала Алексеева о тяжелом положении союзников и необходимости немедленного наступления (и старый офицер-доброволец, полковник С. А. Мацылев, даже обращал внимание на это обстоятельство как на знаменательное — «как бы символизируя верность России принятым на себя перед союзниками обязательствам, часто в ущерб собственным интересам, недописанная глава кончается словами…»{172}); но еще в 1931 году, к пятнадцатилетию прорыва австрийского фронта под Луцком, Антон Иванович опубликовал в парижской газете «Русский Инвалид» очерк «Железная дивизия в Луцком прорыве», который и можно считать связующим звеном между двумя большими работами{173}.

Однако в тексте «Пути русского офицера» есть и указание на то, что Деникин намеревался распространить свои воспоминания на период Гражданской войны. Рассказывая о мимолетном знакомстве, в бытность свою молодым офицером, с корнетом А. С. Карницким и о встрече с ним — уже генералом — в 1919 году, когда Карницкий прибыл на Юг России как «посланец нового Польского государства», мемуарист утверждает, что донесения польского представителя внесли лепту «в предательство Вооруженных сил Юга России Пилсудским («Начальник государства» и фактический руководитель польской армии. — А.К.), заключившим тогда тайно от меня и союзных западных держав соглашение с большевиками», — и делает специальное примечание: «Об этом — будет впереди»{174}. Основываясь на нем, можно с сожалением предположить, что смерть генерала Деникина лишила историю новых глав его последней книги, в которых события Смуты, вероятно, подавались бы с позиций более личных, чем в «Очерках»…

А писать о близких или даже об одних и тех же событиях, не повторяясь, Антон Иванович умел — чтобы убедиться в этом, достаточно сравнить «Старую Армию» и «Путь русского офицера». Быть может, старый воин торопился, чувствуя, что жизнь его подходит к концу, или был ограничен в объеме будущей книги условиями, поставленными издателями, но в более поздние воспоминания, несмотря на ряд текстуальных совпадений, не вошел ряд эпизодов, украшающих страницы «Старой Армии» (таким образом, для нас сохраняется самостоятельная ценность обеих книг); в свою очередь, «Путь» представляет собою повествование систематическое и наложенное на более широкую картину жизни России, — не говоря уже о его «детских» и «отроческих» главах, написанных исключительно талантливо, с неподражаемым юмором и теплотой. В сороковые годы Деникин, кроме того, назвал полностью некоторые фамилии, скрытые в «Старой Армии» за инициалами, что позволяет сегодня восстановить их при переиздании.

Последняя книга генерала, как и предыдущие, конечно, не была неуязвима для критики, и не случайно в редакционной заметке журнала «Возрождение» (можно предположить, что она принадлежала перу редактора — С. П. Мельгунова) упомянуто, что в «Пути русского офицера» встречаются ошибки: «Ант[он] Ив[анович] и в прежних своих работах не всегда отличался точностью, когда говорил о людях чуждого ему политического мира. Во многих своих суждениях А[нтон] Щванович] остался под влиянием дореволюционных легенд, — напр[имер], о роли Распутина, о ген[ерале] Сухомлинове, о деле Мясоедова»{175}, — но по-прежнему заблуждения Деникина никогда не были продиктованы ни лукавством, ни «политическими» соображениями, ни «поэтическим вымыслом»: проницательный или ошибающийся, он неизменно оставался верен себе и той искренности, которая всегда составляла одну из важнейших черт Деникина-писателя.

* * *

Отнимая последние силы старого генерала, — его последний литературный труд, должно быть, составлял и отраду его последних дней, принося, как некогда «Очерки Русской Смуты», «некоторое забвение от тяжелых переживаний». Обстановка конца 1940-х годов отнюдь не располагала к оптимизму, а по-прежнему чуждый успокоенности и деятельный характер Антона Ивановича, конечно, не давал ему оставаться безучастным к тому тяжелому положению, в котором находилась эмиграция, и к продолжающейся трагедии порабощенной России. «Тяжелая безысходная драма горячего патриота, не видевшего никакого просвета впереди, — характеризовал состояние его души генерал Георгиевич. — Ибо, как человек деловой и трезвый, он не мог стать соглашателем-эволюционистом и спокойно ждать, пока дела «там», за железным занавесом, уладятся «сами собой»… И преждевременно сгорал, отображая живую совесть Великой честной России»{176}. Осознавая служением ей любую свою работу, генерал и умер, как часовой на посту, смены с которого быть не могло.

«Горестно сознавать, что в этот ответственный момент нашего исторического бытия, когда нужно найти и выковать формулу для единства мысли и действия, мы больше не услышим проникновенной речи Антона Ивановича Деникина», — сетовал его критик и почитатель, соратник и друг Мельгунов{177}, воспринимая эту утрату в контексте сиюминутных задач, стоящих перед эмиграцией, и продолжения ее политической борьбы, которой так и не было суждено завершиться победой. А бывший подчиненный Деникина по борьбе с оружием в руках (хотя, скорее всего, в межвоенные годы не разделявший его позицию), генерал Георгиевич, оценивая последнюю книгу старого Главнокомандующего, подчеркнул то непреходящее, что запечатлел Деникин для русского читателя любого поколения не только на страницах «Пути русского офицера», но и во всех своих честных книгах:

«Он ушел от нас, оставив нам свое незапятнанное имя и свои воспоминания — правдивые страницы славного Русского прошлого. Читая их, невольно преображаешься духом, отрываешься от пошлой действительности и начинаешь чувствовать себя тоже человеком — сыном Великой Родины»{178}.


А. С. Кручинин

Старая армия


Том первый

От автора

В последнюю четверть века на общем фоне русской жизни армия занимала положение своеобразное и обособленное.

Потому ли, что однородно дворянский некогда корпус офицеров, находившийся в тесном сродстве с правившим классом и старой интеллигенцией, уступил место офицерству демократизованному, не имевшему уже достаточно корней в этих слоях… Потому ли, что, прогрессируя в организации и технике, армия по природе своей и по прочности военных традиций являлась все же институтом консервативным, и новая интеллигенция, оппозиционная к государственному строю и власти, высокомерно относилась к военному мундиру… — во всяком случае это отчуждение общественности от армии являлось крупной ошибкой, дорого обошедшейся стране.

Взаимоотношения четырех лагерей определились отчетливо во время пролога к русской трагедии, в 1905–1907 гг., когда социалистическая демократия сооружала баррикады при сочувствии либеральной, а военная демократия (это наименование соответствует и армии, набранной по всеобщей воинской повинности и всесословному офицерскому корпусу) разрушала эти баррикады при сочувствии консервативных и реакционных элементов страны. «Потемкин», Кронштадт, Севастополь, буйство запасных Маньчжурского фронта и т. д., при всей серьезности этих первых раскатов грома перед грозой, были все же только эпизодами.

По тем или другим причинам русское общество мало знало и мало интересовалось своей армией. А между тем полуторамиллионная военная среда, помимо своеобразного колоритного быта, представляла немалый интерес и с точки зрения общественно-государственной. Такие вопросы, как национальное и политическое воспитание военнослужащих, взаимоотношения офицера с солдатом, интеллектуальное их развитие и вообще все то, чем живет и дышит армия — трех-четырехлетняя школа, пропускающая через свои ряды почти все физически годное мужское население, предопределяли во многом пути не только армии, но и страны.

Управление и командование

За последнюю четверть века существования Императорской армии сменилось 8 лиц на посту военного министра, менялись часто и системы военного управления. Централизованная вначале власть в руках военного министра, облеченного доверием монарха и от его имени издающего Высочайшие повеления, мало-помалу распылялась между многими лицами и учреждениями. И ко времени реформ, последовавших за неудачной японской войной, существовала уже система многоголовая, лишенная единства идеи и выполнения. Наряду с военным министром стояли самостоятельные органы: Совет государственной обороны, Высшая аттестационная комиссия, Генеральный штаб и пять генерал-инспекторов — всех родов оружия и военно-учебных заведений. Последние должности, за немногими исключениями, занимались лицами Императорской фамилии, что еще более укрепляло независимость этих постов и делало их фактически безответственными.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*