К. Домбровский - Альманах «Мир приключений». 1969 г.
— А мне плевать, как.
— Рассуди сама, дитя века. Предположим, я согласился и пошел в аппаратную с дубиной — ломать и крушить. Ведь ты пойдешь со мною со своим «шнеллером», иначе я просто запру тебя снаружи. Так?
Степка молчал.
— Так. А при входе в аппаратную и еще кое-где стоит вооруженная охрана. Ей покажется немного странным наше поведение. Здесь не принято водить начальство под дулом пистолета. Да еще со «шнеллером». Отдай-ка пистолет и все остальное и убирайся подобру-поздорову...
Взрослые нас ни в грош не ставят, думал Степка. Этот даже под гипнозом не поумнел. Не верит, что девчонка сможет в него пальнуть. А в самом деле, как он испортит телескоп? Это же не просто так, не проволочку сунуть в розетку.
— А мне плевать, — сказал он вслух. — Вы инженер. Вот и думайте. Я посчитаю до десяти, потом высажу всю обойму вам в голову. Вот и думайте. Раз...
Он быстро нагнулся и, не сводя глаз с Портнова, опустил чемоданчик на пол. Выпрямился, встал. Платье сильно резало под мышками, и было жутко видеть перед собой лицо человека, в которого сейчас придется стрелять, — вот что чувствовал Степка. Он отсчитывал: «Четыре... пять... шесть...» — и подходил все ближе, и глядел в неподвижные, странно блестящие глаза инженера. Остановившись перед самым столом, он сосчитал: «Восемь» — и вдруг понял, что умирает.
...Ему казалось, что он только что произнес «восемь». Почему-то он валялся на спине, с закрытыми глазами, с головой, повернутой влево. Он приоткрыл глаза — рядом с головой были ноги в светлых брюках.
Вячеслав Борисович стоял над ним, держа в одной руке зеленую коробку, в другой — пистолет. Дьявольщина! Это был тот самый пистолет, из тира!
Степка приподнялся. Инженер подмигнул ему, отвел от бедра руку с пистолетом, прицелился ему в переносицу и нажал спуск. Щелкнул боек — осечка.
Степка не испугался, когда дуло уставилось в его глаза. Хуже этого ощущения смерти, которое он пережил дважды — в подвале и здесь, — ничего не могло быть. Он лежал и смотрел на инженера. А тот спокойно вынул из пистолета пустую обойму, проговорил: «Казаки-разбойники...» — и опустил пистолет в карман.
«Не заряжен!» — понял Степка. Он зарядил один пистолет, а второй — забыл, и ему попал в ладонь именно незаряженный! Дьявольщина!
— Ты фашист, гад, — сказал Степан. — Предатель. Предатель. Предатель... — повторял он, чтобы не зареветь.
— Прошу без крепких выражений, — лениво проговорил Портнов, обошел стол и снова сел, будто ничего не случилось. — «Фашист, предатель»... Кто к кому заявился со «шнеллером»? Но таковы превратности судьбы. Твой мозг, по малолетству, не может пригодиться десантнику, а жаль... Хороший мозг. Вставай, нечего валяться. Пол грязный... Вот и молодец. Как ты себя чувствуешь?
— Что вы со мной сделали? — яростно крикнул Степка.
— Надо ли тебе знать, вот вопрос. — Инженер поставил зеленую коробку на прежнее место. — Вот вопрос... С другой стороны, ты, как принято говорить, уже знаешь слишком много, а? (Степан молчал.) Могу сказать, что я с тобой сделал. На тридцать секунд превратил тебя в десантника, обезоружил и вернул в первобытное состояние. Понял? — Он погладил зеленую коробку так же нежно, как гитарист гладил еловый пень в такси.
Стенка охнул:
— «Малый посредник»!
— М-м, «малый посредник», о мое грамотное дитя... Где Степан? — спросил он в упор.
— Какой Степан, дяденька? — отвечал Степка.
Тогда инженер снял телефонную трубку, зажал ее между плечом и головой и принялся постукивать по рычагу. В свободной руке он держал зеленую коробку «посредника». А Степка вдруг вспотел. Он понял, что Портнов сейчас вызовет кого-то, может, и веселого деда-охранника, и прикажет девчонку увести и пристукнуть. Тут же он понял, что его нельзя было долго держать под гипнозом — «по малолетству», как выразился инженер, — и поэтому тот не успел расспросить его и узнать, что еще лежит в чемодане. О втором, заряженном, пистолете не знает...
Портнов сердито дул в трубку, крепко держа в руке «посредник». Чемодан, чуть приоткрытый, лежал в двух шагах от двери и в трех шагах от Степкиных ног. Язычок замка загнулся внутрь и не дал крышке стать на место.
Степка покосился, примерил расстояние. Инженер, скосив глаза, набирал номер. Степка прыгнул, отшиб крышку... Блеснула синяя рукоятка, он схватил ее и выстрелил наудачу, одновременно нажав на спуск и предохранитель. Ра-ах! Ра-ах! — громыхнули стекла. Первая пуля вдребезги разбила телефонную трубку, вторая ушла в стену.
Инженер уронил трубку и закрыл глаза.
«Увело отдачей», — подумал Степка, будто это было самое важное. Подошел и легко вынул «посредник» из большой слабой руки. Ящичек был тяжелый. С одной стороны была крошечная воронка, с другой — две нити: длинная и совсем короткая.
— Вот так так, — прошептал Степан и посмотрел, наконец, на Вячеслава Борисовича внимательно.
Он как раз открыл глаза. Контузило его не сильно, только исцарапало щеку осколками пластмассы. Открыв глаза, он уставился на ящичек в Степкиных руках и тихо, срывающимся голосом проговорил:
— Отдай... Отдай... Взорвется!
— Ну уж нет, — сказал Степка, сам себе не веря.
Инженер смотрел на него с ужасом, понимаете? Беззвучно шевелил серыми губами.
— А теперь вы меня боитесь, — сказал Степан.
— Отдай! — Голос был сдавленный, сиплый.
Степан поднял «посредник», проверил длину обеих ниток. Руки перед гипнозом лежали на столе. Чтобы включить «посредник», инженер должен был дернуть за длинную нитку. Короткая мала. Зачем здесь две нити? Он сам себе не верил. Он только видел, что тот помирает от ужаса, а выстрелить никогда не поздно. И дернул за короткую нитку.
Ящик стал тяжелей. Инженер закрыл глаза. Больше ничего не произошло.
Степка попятился, натолкнулся на стул. Сел. Плохо держали ноги. Пистолет гулял в руке. Надо бы запереть дверь, подумал он. Оттуда могли услышать пальбу, хотя дверей две штуки и одна обшита. Только где возьмешь ключ.
Портнов зашевелился и забормотал, не поднимая век.
— Почему вы храните мою посылку?.. Что? — Он вдруг ясно посмотрел на Степку: — Ты ко мне, девочка? Я заснул. Странно...
Степке казалось, что каждый толчок сердца ударяет его о спинку стула. Неужели удалось? Ой, неужели удалось?
— Бросьте притворяться, — пробормотал он. — Не поможет.
Инженер провел рукой по щеке и посмотрел на окровавленные пальцы. Поднял разбитую трубку, осмотрел, кое-как пристроил на аппарате. И внезапно разглядел пистолет в Степкиной руке, — стал смотреть попеременно то на трубку, то на пистолет. Оглянулся, нашел в стене пулевые отверстия — пожал плечами.
Если он притворялся, то артистически. Совершенно естественно ухмыльнулся и спросил:
— Не могла бы ты в следующий раз будить меня поделикатней?
— Вы не притворяйтесь, — еще раз сказал Степан.
Вячеслав Борисович очень внимательно посмотрел на него, нахмурился и попросил:
— Послушай, девочка, если тебе что-нибудь надо от меня, положи куда-нибудь свою пушку. Я под пушкой не разговариваю.
Степан вдруг догадался, как его проверить.
Он поставил «посредник» на стул, а сам, пятясь, отошел к окошку.
— Хотите поспорить, что попаду с одного выстрела?
Прежний Вячеслав Борисович, без сомнения, перепугался бы отчаянно за драгоценный аппарат. А этот, наоборот, оживился и предложил:
— Лупи всю обойму, дитя века! Ставлю эту авторучку, что больше одного раза не попадешь, — и еще выкатил для искренности глаза.
Степка как стоял, так и сел. Подействовало, значит... «Посредник» сработал в обратную сторону! А инженер тем временем открыл рот, поковырял в нем пальцем и выудил зеленого «слизняка». Грустно посмотрел на него и пробормотал:
— Может быть, я еще сплю, а? Зачем ты сунула мне в рот это? Ты ловкая девчонка, но все равно промахнешься, могу поспорить.
То есть он продолжал хитрить, чтобы Степан высадил всю обойму в «посредник» и пистолет стал безопасным. Если он не притворялся, то ничего не помнил с момента, когда его загипнотизировали.
Степка боялся верить своему счастью. Неизвестно, сколько он колебался бы еще, но инженер выудил из кармана второй пистолет и так напугался, что стоило посмотреть на это! Он побледнел и отбросил пистолет, а Степке стало смешно, что человек не побоялся оружия в чужих руках и передрейфил, найдя его в своем кармане. Ему стало смешно, почему-то брызнули слезы, и, захлебываясь ими, он забормотал: «Вячеслав Борисович, Вячеслав Борисович!», а инженер сидел за столом и смотрел на него, открыв рот.
СТЕПКА ПОЛУЧАЕТ ИНСТРУКЦИЮПоложение было все равно отчаянное. Вот-вот могли появиться другие загипнотизированные — Степка не сомневался, что все здешние сотрудники из тех. Они могли явиться на шум, либо просто по делу, могли вызвать Портнова по «слизняку». А Вячеслав Борисович ничего не помнил. Для него время остановилось в милицейском сарае, куда его заманили под пустяковым предлогом. Он словно заснул в сарае, а проснулся за своим столом. Он совсем ничего не знал. А тут еще Степан, переодетый девчонкой, пистолеты, исцарапанная щека и голова, гудящая после контузии...
